Тень маски

Метельский Николай Александрович

— Твоя жажда к риску неистребима, — нахмурилась она.

— Я устал говорить, что это не так, — вздохнул я. — И теперь это начинает раздражать.

— Просто у нас с тобой разное понятие о риске, — произнесла она.

— Может, и так, — дёрнул я плечом. — Но ваша женская доля поддерживать, а не нудеть. Поверь, я и в первый раз, отвечая на этот вопрос, знал, что говорю.

— Ну вот, — отвернула она голову, — теперь мне запрещают нудеть. Что дальше? Заставят убираться?

Этакий лёгкий посыл куда подальше. Намёк на её неряшливость и то, что никто так и не смог отучить её захламлять окружающее пространство. А значит и прекратить нудеть никто не заставит.

— Кстати, — вспомнил я. — Надо бы заскочить

завтра в одно место.

— В смысле? — удивилась она.

— Надо глянуть, как обстоят дела на одном из наших островов.

— У нас есть остро…? А, ну да, — думаешь, там ещё кто-то жив? — спросила она, поправив складку на длинном платье.

— Вот и узнаем, — пожал я плечами. — Но и забыть и бросить сидящих там мы тоже не можем. Не по-людски это.

На самом деле я именно что забыл о Сугихаре, но меня можно понять — слишком многое отвлекало. Теперь же у меня было и время, и возможность, и повод.

Глава 3

Когда броневик остановился, первым наружу выпрыгнул Идзивару, всё время поездки сидевший на одном из пустующих сидений. Поводя из стороны в сторону мордой, Идзивару осторожно отошёл в сторону и уселся, дожидаясь остальных. Положив руку на загривок Бранда, лежащего у моих ног, чуть подтолкнул его вперёд, чего умному псу было достаточно, так что вторым вышедшим наружу был он. Ну а вслед за собакой вышел и я. Выбирались мы из задней двери, так что, утвердившись на земле, помог выбраться из броневика Атарашики.

— М-да, — огляделась она. — Пустовато.

Нет, народу вокруг хватало, так что она явно говорила о самой базе, которой, по сути, не было. Мы только-только закончили расчищать её от мусора и занялись планировкой новой застройки. Однако подтекст её слов был понятен — Хейги нанесли очень много урона, раз нам пришлось фактически строить базу заново. И какого хрена ты не свалил, когда мог.

— Базу отстроим, благо есть кому этим заняться, — произнёс я.

— Казуки хороший мальчик, — покачала она головой. — Но тебя он заменить не сможет, так что впредь рискуй поменьше.

— Уж тебя я переживу, — вздохнул я устало. — Будь уверена.

— Все вы, молодые, так говорите, — хмыкнула она. — Исао, отправляясь на тот проклятый остров, говорил примерно то же самое.

— Без обид, старая, но сравнивать меня и твоего внука… некорректно как минимум, — произнёс я, глядя, как Бранд, отбегая чуть дальше, прошёлся прямо по Идзивару, на что тот в ответ отмахнулся лапой, но достать смог лишь до хвоста ушедшего вперёд пса.

— Твой комплекс бессмертия меня уже пугает, — нахмурилась Атарашики. — Мне нужно отдохнуть. Где ты тут обитаешь?

Дома нас, естественно, встречал Суйсэн с внучками, которые и взялись помогать Атарашики. Вещи старухи ехали в другой машине, так что сначала, пока их заносили в дом, она отдыхала со стаканом чая, а уже потом утопала в подготовленную для неё комнату. Ну и пока она принимала ванну, потом отдыхала, а в её возрасте после такой поездочки отдохнуть надо, в доме собрались основные лица альянса простолюдинов. Не все, естественно. Наёмникам тут места не было, кроме Меёуми, если его вообще можно назвать наёмником, и Минэ Канаэ — командира наших пилотов, которого я всё же решил пригласить. Раненые тоже отсутствовали. В итоге, когда Атарашики зашла в гостиную, там, помимо меня, находились Клаус Шмитт — формальный глава альянса, Добрыкин — командующий сухопутными силами и представитель бывших Слуг клана Вятовых, Меёуми Юдай — командующий флотом, Махатхир — глава Мири, Беркутов — заместитель командующего, командир первого полка и представитель бывших Слуг клана Дориных, Оливер Лам — командир второго полка и представитель бывших Слуг клана Липпе, Антипов — командир тяжёлой пехоты, Иван Фанель — командир первого полка шагающей техники, Минэ Канаэ — представитель пилотов, которых я нашёл

в его клубе и командир второго полка шагающей техники, Тойчиро Минору — глава Целителей и представитель бывших Слуг клана Докья, Боков — глава техников, и Шимамото Хироя — глава полевой разведки. Места в гостиной после того, как все собрались, было маловато, но не на улице же сидеть? Я предлагал в штабной палатке собраться, но Атарашики забраковала эту идею. Вроде как пропадает ощущение избранности приглашённого в дом. Штабная палатка — это просто рабочий процесс.

Само собрание было обычным докладом людей о состоянии дел в его зоне ответственности, но… Сложно объяснить. У нас собрания тоже были далеко не формальными, но здесь Атарашики сумела создать полудомашнюю обстановку. Где-то улыбка, где-то горестное покачивание головой, где-то уместно вставленная шутка. Ну и пару слов лично докладчику. Шмитта похвалили и поздравили, Меёуми предрекли великое будущее Рода, Добрыкина поблагодарили за виртуозное командование и так далее. Атарашики никого не обошла добрыми словами. А вот меня она вечно пилит. То ей не то, это ей не так.

После собрания, Атарашики решила навестить госпиталь.

— Так себе идея, — скривился я. — Не стоит напрягать раненых.

— Это как же я их буду напрягать? — возмутилась она.

— Наверняка многие попытаются вскочить и поклониться, — пожал я плечами. — А они ведь больные.

— Хо-о-о? — протянула она, изогнув бровь. — Ты меня явно недооцениваешь. Всё, идём в госпиталь.

Не то чтобы она сумела меня удивить, но в амплуа доброй бабушки я её ещё не видел. Да, некоторые пытались подняться, но доброе «лежи, не усугубляй раны», действовало безотказно. Величие, гордость, надменность — всё улетучилось из её образа, оставив лишь доброту и сострадание. Домашние, если так можно выразиться, доброту и сострадание. Щукина с компанией мы тоже навестили, они шли на поправку и обитали в одной из палаток, где лежали выздоравливающие. Вот тут-то Атарашики и опростоволосилась, просто Святов, Ёхай и Щукин подскочили настолько быстро, что она и пикнуть не успела. И ладно Щукин, он знаком со старухой, а вот от парочки «учителей» я такого не ожидал. Ну а вслед за ними повыскакивали и остальные пациенты. Но тут уже, похоже, просто за компанию — если уж начальство вскакивает, то и мне надо от греха подальше. А орать на всю палатку Атарашики было уже нельзя — положение обязывает, как говорится.

— Этим можно, — произнесла она с застывшей улыбкой. — Они ведь почти здоровы.

В общем, я в каком-то смысле оказался-таки прав, и это ей не понравилось, хотя свою роль она отыграла до конца.

С Брандом и Идзивару тоже забавные моменты случались. Например, малайцы во главе с Махатхиром до усрачки боялись Бранда. Было забавно наблюдать, как глава всех малайцев Мири выбирался из моего дома после собрания. Вдоль стены, осторожно, прикрываясь другими, при этом он ещё и лицо пытался сохранить. Я потом поинтересовался в чём дело, и как выяснилось, Бранд один в один был похож на спутника Опо Лахатала — местного божества, судьи мёртвых. Чёрный пёс, источающий мрак, чьё рычание и лай отдаются во всём теле, а взгляд заставляет вспоминать близких, что уже умерли. Как по мне — бред, хотя бы потому, что страх перед Брандом испытывают лишь малайцы.

С Идзивару всё тоже непросто. Точнее, сначала я ничего не понял, а как до меня дошло, всё и стало сложным. Случай произошёл вечером, когда все дела были завершены, и Атарашики отправилась спать. Я же, как и всегда перед сном, занимался бумажками, так что спать пошёл позже. Вот после ванны, зайдя на кухню выпить чаю, я и застал, как старшая из сестёр Ямада — Ямада Эйка, пытается погладить кошака. Идзивару был не то чтобы против, но природная вредность не позволяла согласиться на ласки сразу, так что он лениво, лежа на боку, отмахивался лапой. Причём явно без когтей.