Тень мечей
Шрифт:
— А я думала, что являюсь почетной гостьей.
Ричард впервые с тех пор, как его принесли с поля боя, улыбнулся.
— Я тронут!
Пока Мириам правой рукой зашивала рану, длинными пальцами левой руки она нежно массировала плечо короля.
— Ричард Аквитанский, ты пришел сюда, чтобы перевернуть мой мир с ног на голову?
Ричард Львиное Сердце опустил глаза, его улыбка погасла.
— Это мой долг как короля Англии.
Мириам решилась на дерзкий поступок.
— А твой отец — кажется, Генрих? — говорят, был против этого крестового похода.
Она почувствовала, как напрягся Ричард. Взгляд его стал холодным, а плечо чуть дернулось, когда иголка царапнула живую плоть.
— Прости меня, — извинилась Мириам. — Рана еще свежая.
Пусть Ричард сам догадывается, что именно она имела в виду.
Король потянулся к девушке и погладил нежную кожу ее ладони. Мириам едва сдержалась, чтобы не отстраниться от него, но в последний миг взяла себя в руки: в конце концов, именно этого она и добивалась.
— Скажи мне, Мириам, где бы ты сейчас была, если бы я не пристал к вашим берегам?
— Скорее всего, в иерусалимском гареме, строила бы козни новой возлюбленной Саладина.
При упоминании имени врага в Ричарде взыграла желчь.
— Ты заслуживаешь большего.
Мириам сделала последний стежок и положила иголку с ниткой на маленькую буковую подставку у военной походной кровати, служившей королю ложем.
— Чего еще желать женщине, если не быть королевой? Я уверена, что каждый мужчина желает быть королем.
Ричард глубоко вдохнул и встал. Попытался расправить раненое плечо и поморщился.
— Трон — тюрьма, — признался он. — Все деяния правителя пристально изучает враг, надеясь заметить слабину. Каждую ночь просыпаешься в холодном поту от того, что в комнате может затаиться убийца.
Воображение Мириам на мгновение нарисовало приятную картину того, как убийца подкрадывается во сне к Ричарду. Но она отмахнулась от нее и, делая вид, будто ей интересны сокровенные мысли короля, продолжила весь этот фарс.
— А чем бы ты занимался, если бы на тебя не давила корона?
Ричард повернулся к ней, его глаза внезапно загорелись.
— Я часто спрашивал себя об этом с тех пор, как прибыл в Палестину. Скорее всего, я был бы художником.
Меньше всего Мириам ожидала услышать такой ответ.
— Ты… рисуешь?
На лице молодого монарха засияла озорная улыбка. Он подошел к кровати, сунул руку под шелковое одеяло, подбитое пухом, и достал свиток. Затем, чуть помешкав, король протянул свиток девушке. Мириам взяла его и намеренно присела на кровать. Развернув свиток, она удивленно уставилась на сделанный голубыми чернилами набросок. Как она догадалась, на бумаге была изображена Дева Мария с Христом на коленях. Набросок был выполнен довольно искусно, но больше всего Мириам поразило печальное лицо Богородицы.
Это было лицо Мириам.
— Поразительно! — восхитилась Мириам, стараясь не обращать внимания на холодок, пробежавший по спине.
— Никто никогда этого не увидит, только ты, — сказал Ричард. Сейчас он был похож на ребенка, который обрадовался, что наконец-то нашел, с кем поделиться особой тайной. — Придворная знать вряд ли захочет видеть на месте короля художника.
Да, не захочет, ведь им нужен безжалостный убийца, который не щадит ни женщин, ни детей.
— Я сохраню твою тайну, — пообещала Мириам, разыгрывая робкое удовольствие от того, что ее допустили в святая святых.
Ричард улыбнулся, и в этой улыбке девушка уловила тень его обычного высокомерия.
— Как ты сохранила мои военные планы?
Мириам замерла. Неужели он знает, что она в ответе за падение Аскалона? Если знает, то игра, в которую она ввязалась, закончится очень печально.
Но Ричард рассмеялся, и смех его был искренним.
— Не бойся. Я восхищен твоей храбростью еще с тех пор, как ты во время своего первого визита вторглась в палатку моего полководца.
Отлично. Он продолжает думать о том постыдном случае, когда она попалась в его ловушку. Похоже, он остается в блаженном неведении, что ее способности к шпионажу претерпели значительные изменения в лучшую сторону в сравнении с первыми робкими попытками.
Ричард пожал плечами и присел рядом с ней на кровать. Мириам почувствовала, как учащенно заколотилось сердце. Но она велела себе: «Сосредоточься!»
Ричард забрал рисунок, свернул бумагу и положил свиток на прежнее место.
— Как бы там ни было, твой султан разгадал мой обман. — Ричард замолчал и погрустнел. — Очевидно, он гений военной тактики. Я полагал, что меньше всего он будет ожидать, что я двинусь завоевывать Аскалон. Я, безусловно, должен учитывать его талант в своих дальнейших планах.
Мириам коснулась руки короля.
— Я слышала, что способность учиться на ошибках есть мерило королевского величия, ваше величество.
Ричард взял ее за руку и пожал. Она выдавила робкую улыбку. Его прикосновение было неловким, как будто он не привык прикасаться к женщинам.
— Зови меня Ричард. С тех пор как я покинул Англию, меня никто не называл по имени.
Мириам опустила глаза, изображая внезапную застенчивость.
— Хорошо, Ричард.
Ричард наклонился, его лицо оказалось в опасной близости от ее лица. Она видела его пылающие щеки, глаза, в которых проглядывал страх — страх ребенка, ступившего в воду, чтобы получить свой первый урок плавания.
— Я устал от этой войны, Мириам, — мягко произнес он. — И мне так одиноко. Уильям был моим единственным другом, но я, скорее всего, больше никогда его не увижу.
Он коснулся ее волос, и Мириам, не в силах сдержаться, поежилась. К счастью, Ричард неверно истолковал причину ее неловкости.
— Ты любишь его, да?
Мириам, понимая, что она идет по тонкой грани, отделяющей соблазнение от беды, старалась тщательно подбирать слова.
— Люблю, но думаю, нам не суждено быть вместе.