Тень мечей
Шрифт:
— Эти документы весьма интересны, — медленно проговорил Саладин, как будто ему приходилось тщательно подбирать слова. — Они оказали бы решающее влияние на наши планы относительно обороны Иерусалима.
Он помолчал. Мириам чувствовала себя приговоренным к смерти заключенным, который ожидает, когда же на него упадет острый топор.
— …если бы не были такой откровенной подделкой.
Мириам отшатнулась, как будто он отвесил ей пощечину.
— Я не понимаю… — с трудом пробормотала она и почувствовала, как ухнул вниз желудок, а к горлу подступила тошнота.
Саладин взглянул на документы, делая вид, что читает их, — он явно не желал видеть ее мучений.
— В этих документах обсуждается стратегия Ричарда по завоеванию Палестины, — сказал султан. — Но я уверен, что он оставил их намеренно, рассчитывая, что ты их найдешь.
— Это невозможно! — с присущим ей упрямством отрицала Мириам, надеясь, что и сама поверит в свои слова. — Он был смертельно болен.
— Неужели он не видел, что ты заинтересовалась шатром, где совещались его полководцы?
Мириам задумалась. Наконец едва заметно кивнула.
— Его военачальники разговаривали в шатре в моем присутствии, но никогда не обращали на меня внимания. — «Как обычно ведут себя мужчины в присутствии женщин», — мысленно добавила она, но вслух ничего не сказала, оставив свое мнение при себе.
— Боюсь, что король предположил, что мало кто из слуг его противника при сложившихся обстоятельствах откажется от возможности украсть секретные документы, поэтому подготовился к такому развитию событий, — продолжал Саладин и после небольшой паузы признался: — Я бы поступил точно так же.
Мириам почувствовала, как запылали щеки, когда до нее наконец-то дошла вся правда. Она всегда относилась к королю франков как к неопытному, необразованному юнцу. В душе Мириам смеялась над тем, как легко она манипулировала молодым монархом. А оказывается, все время кукловодом был Ричард.
Саладин вновь встретился с ней взглядом. И вместо насмешки над ее неудавшейся интригой она с удивлением увидела восхищение.
— Не бойся, — успокоил ее султан. — Мои полководцы изучат эти документы, чтобы подтвердить мои подозрения. Возможно, нам удастся из фальшивки, которую он нам подсунул, выяснить истинные намерения Ричарда Львиное Сердце.
— Я чувствую себя настоящей дурой, — резко произнесла Мириам. Такой тон она позволяла себе только в разговоре с теми, к кому испытывала непреодолимое презрение. Сейчас она говорила о себе самой.
Султан вновь взял Мириам за руку, на этот раз сжимая не так крепко. Она почувствовала, как опять гулко забилось сердце. Казалось, от одного присутствия султана у Мириам кругом идет голова.
— Ты совершила храбрый поступок. Рисковала во имя султана собственной жизнью. Но для чего?
За последние несколько дней, с тех пор как они с Маймонидом покинули вражеский лагерь, девушка неоднократно задавалась этим вопросом. Однако до настоящего момента Мириам не знала истинного ответа.
— Ты был добр к моему народу, — ответила Мириам после паузы. — Я боюсь, что, если победу одержат франки, они истребят мой народ, как это делали их предки.
Саладин, исполненный мрачной решимости, поджал губы. В глазах вспыхнул холодный блеск.
— Я не допущу этого. Дети Авраама неразрывно связаны с Палестиной, Мириам. Навсегда.
С этими словами султан шагнул к девушке. Мириам изо всех сил пыталась не потерять голову от нарастающего между ними напряжения, но это оказалось нелегко.
— Надеюсь, как только франки будут разгромлены, наши народы не бросятся на поиски нового врага и по-прежнему будут уважать друг друга.
Саладин улыбнулся, как будто она была ребенком, который боится, что завтра не наступит рассвет. Более пяти столетий арабы и евреи были братскими народами. Они неустанно трудились над тем, чтобы расширить культурное влияние халифата и отогнать орды варваров, явившихся из Европы. Разве может быть иначе?
— Не могу даже вообразить, что подобное возможно, — сказал султан. Сейчас Саладин находился в опасной близости от Мириам. Она почти слышала его горячее дыхание на своих губах, которые покалывало от предвкушения сладостного забытья.
— Значит, ты не считаешь меня сумасбродкой из-за того, что я вдруг вздумала шпионить? — Она пыталась сопротивляться, но его тело притягивало ее, словно магнит.
— Ни на секунду не сомневаюсь, что ты сумасбродка, — едва слышно ответил он. — Но тогда я тоже сошел с ума.
Саладин поцеловал Мириам, и на сей раз она не сопротивлялась.
Глава 35
СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНАЯ СТРАСТЬ
Мириам затрепетала, когда Саладин коснулся губами ее шеи. «Этого не может быть!» — взывал к ней разум. Но плоть не обращала внимания на эти крики. Когда Саладин заключил ее в объятия, развеялись все сомнения, исчезли все страхи. Сдержанный султан превратился в мужчину, исполненного желания, страсти и вожделения. Мириам почувствовала, как падает на шелковые подушки его ложа. И растворяется во всеобъемлющем другом естестве — в Саладине.
У него тряслись руки, пока он расшнуровывал ее льняное белье. Она провела пальцем по его груди, нащупала шрам, идущий почти от самого сердца к пупку. Саладин вздрогнул, как будто рана, которую он получил давным-давно, вновь открылась от ее нежного прикосновения.
Они не разговаривали, ибо знали, что слова так или иначе разрушат иллюзию, развеют наваждение, что они здесь одни. Единственные звуки, слетавшие с их губ, — вздохи украдкой, нежное придыхание, когда их тела без усилий слились в одно.