Тень на плетень
Шрифт:
– Молодой человек, – Розенкранц обратился к Виктору, вставшему ближе всех нас к дороге и сохранявшему самое невозмутимое выражение лица, какое только могло быть у человека, – я прошу вас, если вам не тяжело, вы или отойдите дальше, или приблизьтесь к нам. Дело в том, что как раз там, где вы стоите, проходят силовые линии астрального поля, и вы вносите помехи. Прибор начинает показывать с погрешностями.
Виктор, склонив голову набок, внимательно выслушал всю эту ахинею и подошел ближе ко мне.
Розенкранц проводил его суровым взглядом, поблагодарил суровым
– Вы с помощью этой рамки следили за нами? – спросила Маринка Розенкранца.
– Для этого в принципе достаточно бинокля, – Розенкранц отвлекся от проволоки и показал отложенный в сторону большой бинокль, – а с помощью рамки я прослеживаю изменение энергетических потоков. Здесь очень интересное место, Ольга Юрьевна, – сказал он, обращаясь ко мне. – А у вас, кстати, нет новостей по пропавшему Будникову?
– Нет, – ответила я, – кроме одной: его работа связана с чиновниками городской мэрии.
– Это меня мало волнует, – высокомерно произнес Розенкранц с самодовольной улыбкой, – я же спросил про другое. Все верно: из параллельного мира нельзя вернуться так скоро. В принципе первая возможность появляется через тридцать шесть часов, но еще нужно будет понять, что она на самом деле появилась. Не всякий человек, вырванный из своей реальности, способен к такому быстрому соображению. А вот вторая возможность и последующие за ней будут происходить через каждые двенадцать часов. Я здесь устроился для содействия господину Будникову. Ведь весьма возможно, ему будет нужна помощь для возвращения.
Кроме того, с помощью самой простой техники, отработанной веками практики, я сумею даже руководить нашим господином Будниковым, и после возвращения он только будет благодарен мне за это.
Маринка посмотрела на меня и покачала головой. Я ответила ей суровым взглядом, в котором любой смог бы прочесть одну короткую мысль:
«Пошли домой, швабра!»
Маринка прочесть не смогла или не захотела.
– Осмотрели место происшествия? – спросил меня Розенкранц, видя, что незваные посетители уходить не собираются.
– Да, и обнаружили нечто странное, – сказала я. Если уж приходилось оставаться здесь, то приходилось и поддерживать разговор. – Машина Будникова на большой скорости слетела с моста, причем, судя по следам, оставленным колесами, он не сделал ничего для предотвращения аварии.
– Не смог, – просто ответил Розенкранц, – ему же казалось, что он едет по дороге. Я сомневаюсь, отдавал ли он себе отчет в том, что едет по мосту. Вполне возможно, что он в тот момент, когда уже подъезжал к ограждению моста, мог видеть фантом этого самого моста в отдалении и думать, что до него еще километр или даже больше.
Маринка до последних слов Розенкранца испытывала некоторое неудобство, но тут вдруг подалась вперед.
– А от привидений вы избавлять тоже можете? – выпалила она, и только при этих словах я поняла, за каким чертом она сюда приперлась.
Розенкранц,
– Экзорцизм провести, вы имеете в виду? Могу, но только по католическому обряду. Хоть это, безусловно, и христианская религия, в этом нет сомнений, но существуют некоторые разногласия с вашим православием, и вот тут-то на стыке и могут возникнуть трудности. Ваше местное привидение может оказаться ортодоксально православным и воспринять мое вмешательство агрессивно. В любом случае я должен буду с ним справиться, но это займет время и сможет создать беспокойство.
– Какое беспокойство? – Маринка переступила с ноги на ногу и слегка подалась вперед.
– Мне нужно работать, – тихо, словно сам себе, сказал Розенкранц, но все-таки объяснил:
– Вы слышали про «шумный дух» – полтергейст? Вот из этой области и пойдут неприятности: пожары, наводнения, грохот, шум всякий, ну и прочее. Это обычная работа элементалов. – И, предупреждая следующий Маринкин вопрос, Розенкранц тут же дал объяснение:
– Элементалы – это простейшие духи, которые еще не доросли до уровня человеческих душ и поэтому постоянно людям вредят. Из зависти, конечно же. Сублимация комплекса неполноценности, если пользоваться модной терминологией психоаналитиков.
– А вот еще вопрос… – начала Маринка, но тут Розенкранц, видимо, окончательно потеряв все терпение и невзирая на свое польское джентльменство, вдруг задергался и прошипел:
– Я чувствую, что сейчас пойдет информация из сфер поту…
Он не успел договорить очередную умную фразу, как вдруг послышался резкий сухой звук выстрела, потом еще один и еще. Земля практически под ногами у Маринки, лишь на два-три сантиметра от нее, вдруг всплеснула фонтанчиками пыли.
Маринка завизжала и бросилась к Виктору, растопырив руки. Виктор быстро схватил Маринку за руку, дернул к себе и, надавив ей на плечи, заставил сесть на землю.
Розенкранц быстро выхватил из-под себя толстую книжку в черной обложке, раскрыл ее и забормотал непонятные слова, водя пальцем по странице.
Снова послышались два выстрела. Розенкранц отвлекся и, вращая глазами, крикнул:
– Все ко мне, господа! Здесь магический круг, здесь безопасно!
Не знаю, почему. Не знаю. Может быть, потому, что я сама растерялась и не знала, куда кидаться, а Виктор был занят с Маринкой, а этот полоумный Розенкранц крикнул так повелительно и громко, ну, одним словом, я сама не помню как, но оказалась рядом с ним.
Розенкранц посадил меня на свой портфель, в левую руку снова взял книгу, а правой рукой замахал в воздухе и снова забормотал какие-то слова.
Я посмотрела в книгу и единственное, что смогла определить, так это то, что на странице текст был напечатан на двух языках – русском и латинском, двумя колонками. Больше мне ничего разглядеть не удалось: Розенкранц сердито шикнул на меня, и я, втянув голову в плечи, перестала смотреть по сторонам, постаравшись занять как можно меньше места.
Еще раза два щелкнули выстрелы, и все прекратилось.