Тень на плетень
Шрифт:
– Куда вы ушли? – крикнула она, и эхо разнесло ее громкий голос по всем помещениям коттеджа.
Мы в это время уже прогуливались по второму этажу. Дверей здесь не было, но зато был настоящий лестничный марш, ведущий на чердак. Виктор молча, движением руки, остановил меня и зашел по маршу на чердак.
Медленно поднявшись, он очень осторожно заглянул в чердачный дверной проход, потом вошел туда, постоял, прислушиваясь, и шагнул вглубь.
Глава 7
– Виктор,
Мне никто не ответил, и вот это-то и было самое скверное.
Я тревожно оглянулась. Мне почему-то показалось, что сзади ко мне кто-то подкрадывается.
Но вокруг никого не было. Я стояла одна перед лестницей и не решалась ни подняться по ней, ни вернуться вниз.
– Виктор! – позвала я еще раз уже громче и, не дождавшись ответа, пошла по лестнице вверх.
Пусть впереди и была пугающая неизвестность, но оставаться здесь одной было еще хуже.
На чердаке в этот момент послышался какой-то негромкий шум или даже скорее шорох. Это меня не успокоило, а, наоборот, напугало еще больше.
Я, ускорив шаг, быстро заскочила на чердак и остановилась, прислонившись к дверному косяку.
Здесь царил полумрак. Чердак был достаточно обширным и высоким. Все его стены, повторяя очертания крыши, сходились наклонно вверх. При другом настроении можно было бы представить себя Хеопсом внутри пирамиды, но сейчас я больше всего хотела увидеть Виктора.
Виктор стоял справа от входа, наклонившись над кривым деревянным ящиком, покрытым каким-то тряпьем. Ящик был вплотную придвинут к полукруглому слуховому окну.
– Что случилось? – шепотом спросила я, подходя ближе. Одно то уже было приятно, что Виктор нашелся быстро и с ним все было в порядке.
Виктор качнул головой и ногой откинул в сторону несколько каких-то тряпок с пола.
Я расценила этот жест как приглашение подойти ближе и осторожно приблизилась, внимательно глядя под ноги.
На полу были разбросаны всякие доски, кирпичи и куски жести, оставшиеся от возведения крыши. Однако, несмотря на толстый слой пыли, покрывающий все вокруг, следов было слишком много. В коттедже все еще шло строительство, и, похоже, днем здесь находилось много людей. По крайней мере, у меня не хватило знаменитой шерлокхолмской наблюдательности, чтобы сделать вывод о том, присутствовал здесь киллер или нет.
Виктор взял меня за руку и показал на окно.
Я заглянула в него и сразу же увидела мост и, посмотрев влево, заметила и своего знакомого астролога Розенкранца, сидящего среди кустов. Розенкранц, совершенно почти невидимый с дороги, здесь открывался полностью. Если бы я захотела, то рассмотрела бы даже, какой именно бутерброд он вкушает.
Это окно действительно было очень выгодно для киллера. Если он здесь был, конечно.
– Ты думаешь, киллер был здесь? – шепотом спросила я у Виктора,
Виктор пожал плечами и тоже отошел.
– 0-оль! – послышался в это время Маринкин крик снизу. – Что у вас там? Что-нибудь нашли?!
Я повернулась к Виктору и тут заметила лежащий на полу у ящика небольшой блестящий предмет прямоугольной формы.
– Смотри! – показала я Виктору на него, и он, подойдя, наклонился, взглянул и взял этот предмет в руки и обтер его от пыли. Это был диктофон.
– Кто-то оставил, – задумчиво сказала я. – Ты смотри, какие развитые работяги пошли: с диктофонами уже ходят! Наверное, распоряжения мастера фиксируют.
Виктор проверил, есть ли в диктофоне кассета, и нажал на кнопку. Тотчас же мы услышали торжественный голос нашего Ромки:
«…этот дом находится на пересечении улиц Ленина и Некрасова…»
– Вот это да! – воскликнула я. – Ромкин диктофон, тот самый, который… – Я замолчала, сама удивленная своими словами.
Виктор выключил диктофон и протянул его мне, а сам прошелся по всему периметру чердака, раскидал ногою несколько тряпок, поддел валяющуюся синюю бейсбольную кепку и повернулся ко мне.
– Пошли? – спросил он.
– Да, – ответила я, держа диктофон в опущенной руке. – А гильз никаких нет?
Виктор покачал головой.
Мы спустились на первый этаж как раз в тот момент, когда Маринка только-только собралась что-то крикнуть.
– Ну вот они! Вы что там, языки проглотили?
Или, может, привидение увидели? С моторчиком или без оного? – спросила она, обшаривая меня быстрым взглядом. – А что это у тебя в руках?
Маринка, прищурившись, посмотрела и вдруг отпрянула назад.
– Это бомба? – тихо спросила она. – С часовым механизмом? А почему ты ее из окна не выбросила?!
– Это диктофон, Марина, – успокаивающе произнес Ромка совершенно равнодушно, как о вещи, недостойной его внимания. – Никого там не было, как я понял, да? – спросил он.
Я подошла и протянула ему свою находку. Он взял механически и спокойно, но потом, повертев в руке, удивленно произнес:
– Да это же ведь… а как же… – Еще раз посмотрев, Ромка нажал на кнопку воспроизведения, и мы все услышали продолжение его рассказа о нехорошем доме.
– А это ведь твой диктофон, Марина, – удивился Ромка, выключая, и взглянул на меня, ожидая объяснений.
– Вот именно, твой, – сказала я. – Пойдемте.
– Ну вот, правильно! – сказала Маринка, забирая у Ромки диктофон. – Ни у кого ничего нет, одна я и кофе вари на всех, и диктофоны раздавай.
Непонятно только, как вы его взяли без моего разрешения! Сначала этот одноногий Джо берет, но он хоть спрашивает, потом… Секунду! – вскричала она. – Мой диктофон?!
Маринка взглянула на диктофон у нее в руке как на змею, потом, вытаращив глаза, посмотрела на меня.