Тень на плетень
Шрифт:
Что нужно?
– Ну, этот кожаный мальчик с девочкой мимо проходили, и он еще жабой ее назвал… – начала я.
– Жабенцией, – поправила меня Маринка, это я хорошо помню, очень эротическое слово, очень, после него сразу так любить хочется! А что?
– Как она его назвала, не помнишь? Не Антоном?
– Дай подумать… – прошептала Маринка и посмотрела сперва на потолок, потом на стену, потом снова на потолок и резко кивнула, – да, она его назвала Антошей и…
– А бомж в коттедже, – бесцеремонно перебила я ее, – сказал нам, помнишь,
– Точно! Это он и спер его в больнице, – воскликнула Маринка. – Попался, голубчик!
– Тот вроде ниже ростом был, – засомневалась я.
– Да? – переспросила Маринка. – Ну что ж, значит, он так профессионально маскировался: бегал на полусогнутых.
– Ерунда все это. – Я махнула рукой, и тут отворилась дверь, и вошла наша постоянная уборщица.
– Как вы быстро! – восхитилась Маринка, бросая взгляд на часы.
– Ну а что откладывать на потом, быстрее сделаешь – быстрее освободишься, – сказала уборщица.
– Да, да, все так, – рассеянно сказала Маринка, – ну что, Оль, разбегаемся?
– А ты не хочешь еще разок съездить к коттеджу? Есть шанс взять Антона тепленьким или, по крайней мере, узнать его адрес. – Я взглянула на Маринку, но энтузиазма в ней не заметила.
– А если это не тот Антон? – спросила она. – И к тому же, он с пистолетом, ты забыла?
– Помню, – вздохнула я, – поэтому и предлагаю. Лучше уж мы его возьмем, чем он меня или нас, сегодня вечером, например.
Маринка замерла на месте, переваривая услышанное, а Виктор уже встал и протянул руку. Я положила ему в ладонь ключи от «Лады» и повернулась к Сергею Ивановичу.
– Я думаю, что вам не стоит с нами ехать, Сергей Иванович, – сказала я, – идите домой и отдыхайте, а заодно напишите статью о том, что у нас тут произошло. Хорошо?
– Ну, если это приказ… – улыбаясь, начал Кряжимский, вставая.
– Вы про что? Про то, чтобы идти домой, или про то, чтобы писать? – тоже улыбнулась я.
– Я про все. Все будет сделано, Ольга Юрьевна, – кивнул мне Кряжимский.
Глава 10
Виктор вел мою машинку ровно и аккуратно и не мешал нам думать. Точнее говоря, думала я, а Маринка, сидящая слева от меня, тоже на заднем сиденье, ворочалась, ворчала и предрекала самое худшее.
– Он нас пристрелит и правильно сделает, – каркала она упавшим, но настырным голосом. – Из пистолета пристрелит. И никто не узнает, где могилка твоя.
Я молчала. Маринка, наклонившись, посмотрела мне в лицо, убедилась, что я не сплю, и продолжила:
– Я бы лучше позвонила твоему любимому майору. Он бы тебя, конечно, обругал, не без этого, но дал бы охрану, как в прошлый раз, помнишь?
– Помню, – нехотя сказала я.
Я и сама собиралась позвонить майору Здоренко, но потом просто не решилась. И не потому, что испугалась его криков, на которые он такой щедрый, еще чего! Просто я была почти уверена, что в середине дня Антона
Одним словом, если совсем уж честно, то забыла я про майора Здоренко. Забыла – ну и фиг с ним. Не настолько я привыкла еще к трупам у нас в редакции, чтобы после них еще о чем-то помнить.
– Так почему не позвонила? – настойчиво повторила вопрос Маринка.
– Из-за пустяков людей тревожить, – небрежно бросила я, – неудобно как-то, знаешь ли.
Маринка, наверное, здорово подивилась на мою отчаянность, но промолчала и больше ничего говорить не стала. А что мне нужно было говорить?
Признаваться, что я самым пошлым образом забыла про майора? Ага, щаз, она же после этого признания совсем жизни нр даст. Занудит до последней невозможности.
Мы подъехали к повороту перед мостом и все трое, практически одновременно, взглянули не направо, где стояли коттеджи, а налево, где в кустах вчера занимался колдовством декан Розенкранц. Его там сегодня не было. Или, если уж совсем точно излагать, как положено опытному следопыту, его там не было видно. Но я думаю, что все-таки Розенкранца не было, наверное, нужные ему энергетические ворота закрылись, или еще что-нибудь оккультное случилось.
Виктор повернул машину вправо, и мы поднялись к коттеджу.
Остановив «Ладу» напротив входа, Виктор заглушил двигатель, и мы замерли, прислушиваясь к звукам, доносившимся снаружи. Наш коттедж словно вымер или затаился: в нем вроде все было тихо.
Со стороны коттеджей, расположенных дальше, слышались постукивания молотков, шум работающих электрических инструментов. В общем, обстановка вокруг была нормальная и не располагающая к нервозности. Один только интересующий нас коттедж был тихим и необитаемым. Здесь почему-то никто не работал или, по крайней мере, делал это тихо и незаметно.
– Ну что, пойдем? – спросила я.
– Ну не сидеть же здесь, – проворчала Маринка, – вот увидишь, если нас не пристрелят, то…
– То больше ничего интересного не произойдет, – прервала я ее, – я все уже поняла! Хватит!
Распахнув дверь машины, я вышла первой и направилась к коттеджу. За мною пошел Виктор, замыкала наше шествие Маринка, продолжающая что-то невнятно бормотать. Мне даже на секунду показалось, что, если бы сейчас раздались выстрелы, Маринка первым делом радостно завопила бы:
«Ага! Опять я оказалась права!» – и только потом стала бы прятаться.
Однако никто в нас не стрелял, что радовало.
Двери в коттедже все еще не было, и это позволяло сперва заглянуть в зал первого этажа и только потом войти в него. Виктор, обогнав меня, вошел первым.
Маринка подсуетилась и протиснулась в дверной проем сразу же за мною.
– Прямо склеп какой-то, – сказала она, оглядывая уже знакомые нам серые стены, и чихнула. – Почему тихо?
– Ну а я-то откуда это знаю? – спросила я. – Вот сейчас найдем этого бомжа и все у него и спросим.