Тень на плетень
Шрифт:
– Вот именно! Вот именно! – радостно воскликнул Розенкранц. – Термин не совсем точен, но он отлично отображает суть явлений. Нечисто!
И я…
В этот момент в кабинет вошла Маринка. Не знаю, что ей понадобилось, но я ее приходу искренне обрадовалась. Она могла меня выручить и избавить от этого мага и астролога.
– Что-то случилось? – с надеждой спросила я.
– Случилось, – сухо ответила Маринка. – Ромка звонил.
– И что?
Звонок от Ромки вовсе не был тем событием, о котором можно было бы сказать «случилось».
Я внимательно посмотрела на Маринку: не шутит ли по своей дурацкой привычке? Она не шутила и сразу объяснила все:
– Он в больнице лежит. Сломал ногу. Говорит, что какая-то чертовщина с ним случилась.
– Что? – переспросила я и уже по-другому взглянула на Розенкранца.
Тот, подняв брови, уставился на меня.
– Я поняла, что вам нужно, Игнатий… Игнатий Валерианович, – быстро сказала я. – Поняла и думаю, что смогу вам помочь по мере своих возможностей.
– Буду искренне вам благодарен. – Розенкранц встал и несколько театрально поклонился. – Телефон в визитке указан сотовый, он всегда со мною, так что вашего звонка я буду ждать ежеминутно. И, если позволите, сам нарушу ваш покой… как-нибудь позже…
– Конечно, конечно, – ответила я, – тем более что, с одной стороны, я не вижу ничего из ряда вон выходящего в вашей просьбе, а с другой стороны, не думаю, что для меня это будет большой сложностью, потом… – Я хотела еще сказать, что этим делом я уже и сама заинтересовалась, но решила все же этого не говорить. А то обрадуется еще, волшебник, и снова зарядит лекцию на час, а у меня уже просто сил нет слушать его разглагольствования.
Розенкранц еще несколько раз поклонился, шаркнул ножкой и наконец исчез. Я перевела дух с облегчением.
– Кто это был? – спросила меня Маринка, когда за Розенкранцем закрылась дверь.
– Потом. Все потом, – ответила я, – что с Ромкой? Рассказывай подробнее.
– А не знаю я никаких подробностей, – пожала плечами Маринка и села на тот стул, на котором только что восседал декан чего-то там оккультного. – Это все, что он мне сказал. Добавил еще, что гипс ему наложили и согласны отпустить домой.
Если мы за ним приедем, то сможем забрать.
– Значит, едем. – Я встала и вышла из-за стола.
Маринка взяла визитку Розенкранца в руки и прочитала ее.
– Ну ни фига себе! – присвистнула она. – Это он был, да?
– Он, он, – ворчливо ответила я, собирая свою сумку.
– Так Ты ему гороскоп заказывала?! – возмутилась Маринка. – Вот зараза! А мне не могла сказать? Мне тоже надо!
– Ничего я ему не заказывала! – рявкнула я. – Он сам пришел.
Я улыбнулась и уже миролюбиво произнесла:
– Помнишь эту фразу из «Бриллиантовой руки»: «Не виноватая я, он сам пришел!»?
– И что ему было нужно, если он сам пришел? – не унималась Маринка. Зажав в руке визитку, она бросилась за мною.
– Он, представляешь, тоже интересуется делом Будникова, – сказала я, выходя в коридор, – говорит, что это все чертовщина.
– Да это и козе ясно! – с такой возмутительной интонацией вякнула Маринка, что я остановилась на полпути.
Сергей Иванович удивленно выглянул из-за своего монитора, услышав наши с Маринкой разговоры.
– Что ясно? Что ясно? – воскликнула я.
– А ты сама будто не понимаешь! – распалилась Маринка – Сергей Иванович же все рассказал, а выводы сделать из его слов проще простого.
Это все покойники!
Я посмотрела на Сергея Ивановича, он – на меня, и затем мы вдвоем уставились на Маринку.
– Чего? – медленно спросила я. – Какие еще покойники? Ты ужастиков пересмотрелась?
– Ну да! – Маринка обозлилась и даже покраснела. – Про кладбище-то помнишь? Ну, тото. Они и коммуну сожгли! А теперь жильцов дома уничтожают по одному. Дом-то кирпичный, его сжечь не получается, поэтому они так и будут уничтожать их по одному, пока весь дом не опустеет. А потом, может, и сами переселятся туда!
Я подошла к Маринке и осторожно приложила ладонь к ее лбу.
– Холодный – произнесла я задумчиво.
– А ты думала, я брежу? – высокомерно ухмыльнулась она, воображая себя наверняка Миклухо-Маклаем среди папуасов. – Держи карман!
Я сразу почувствовала, что здесь что-то не то.
– Я не про бред, – серьезно сказала я, – я про то, что лоб у тебя холодный.
– Ну и что? – не поняла Маринка.
– А то, – угрожающе продолжила я. – Лоб у тебя холодный, и заговаривать ты стала о покойниках, чего за моей Маринкой не наблюдалось. Она, насколько я помню, покойников боялась. Ты сама, наверное, покойница, а притворилась Маринкой!
Влезла в ее тело, а Маринкину душу сунула куда-нибудь в подземелье! Я такое в одном фильме смотрела… Точно! – крикнула я. – А сегодня же полнолуние!
– Да пошла ты, – обиделась на меня Маринка, – мне и так не по себе, а еще ты пугаешь.
Глава 3
Мы с Маринкой и с пакетом фруктов, которые были закуплены по Маринкиному настоянию, подъехали к корпусу травматологии второй городской больницы приблизительно через сорок минут.
Выходя из машины, я все еще никак не могла успокоиться.
– Ну зачем ему фрукты, Марина, если мы его сейчас или через полчаса, неважно, отвезем домой?
– Отстань от меня! – прикрикнула раздраженная Маринка. – Сами съедим, если он откажется!
Я сама, например, не против бананов!
– Ну, так и скажи, что ты их себе купила, – не успокаивалась я, – и нечего тут сочинять про заботу о болящих сотрудниках!
Маринка фыркнула, мотнула головой и замолчала. Мы прошли в приемный покой, узнали все, что нам было нужно, и почти без труда прорвались внутрь корпуса.