Тень навеки ушедшего лета
Шрифт:
– Для чего? – он совершенно не понял моей шутки.
– Чтобы ты перестал видеть во мне чудовище, – я повернулась на бок и одарила его воздушным поцелуем, – тот факт, что у меня несколько мужчин, не означает, что я меняю их как перчатки. Скорее, наоборот, я слишком бережно отношусь к прошлому и не бросаю тех, кому обязана хотя бы несколькими мгновениями счастья.
– Но это глупо, – Артем намеренно отвернулся в сторону, – нельзя всю жизнь таскать за собой вчерашний день и рассчитывать на какие-то перемены завтра. Теперь понятно, почему в твоем настоящем так мало места. Что ж. Я готов освободить тебя от обещаний. Ты не должна…
– Дурак! – я уронила голову на подушку, – ну почему все мужчины –
– Нет, но… мне показалось…
– Давай лучше спать, и отложим этот дурацкий разговор на утро, – я еле сдержалась, чтобы не наградить его пощечиной, – только, пожалуйста, не буди меня раньше одиннадцати. Иначе тебе придется иметь дело со стервой.
Он кивнул и сухо пожелал мне спокойной ночи. Раздосадованная, я натянула на себя одеяло и закрыла глаза, пытаясь побороть отчаяние. Вот так всегда: пара фраз, и прощай, волшебный вечер. А вместе с ним – еще одна надежда на чудо. И для чего он начал спрашивать о моих мужчинах? Чтобы намеренно пробудить в себе ревность? Или предупредить, что он не потерпит конкурентов? И то, и другое выглядело, по меньшей мере, детским садом, но я-то знала, насколько нелепыми бывают мотивы тех, кого принято считать сильным полом. Достаточно дать им малейший повод, и они раздуют его до проблемы мирового масштаба, хотя, в сущности, ты не совершила ничего, выходящего за рамки повседневности. Тем более нелепым это выглядело сейчас, когда прошло всего несколько часов с момента нашего во многом случайного знакомства. Разве так важно, что было в моей вчерашней жизни?
Поглощенная своими, в общем-то, бессмысленными раздумьями я не заметила, как прошло достаточно много времени. Артем уснул в противоположном углу кровати, изредка переворачиваясь и бормоча какую-то абракадабру. Пару раз в его бреднях промелькнуло имя Лизы, а вместе с ним – упоминание о каком-то Роберте Пересе. Я попыталась абстрагироваться от действительности, но поняла, что слишком возбуждена для свидания с Морфеем. К тому же напоминали о себе и острые приправы к ужину: мой организм настойчиво требовал стакан воды или сока. Не в силах противиться поглощавшей меня жажде, я встала и бесшумно выскользнула из комнаты. Мы столь внезапно отдались во власть страсти, что было не до того, чтобы спрашивать местоположение кухни. Теперь мне предстояло выяснить это опытным путем, на ощупь двигаясь по длинному пустынному коридору. Как назло, автоматика словно игнорировала присутствие в доме посторонних, и спящие под потолком лампы не спешили озарять мой путь ярким светом. Мысленно проклиная издержки технического прогресса, я кое-как добралась до лестницы и чуть не скатилась кубарем вниз, неловко поскользнувшись на собственной блузке. Переведя дыхание, я приготовилась к полному сюрпризов спуску. Но едва я миновала вторую ступеньку, внизу снова вспыхнули синие огни, а мое тело ощутило приятное дуновение ветра. Дом ожил, воскрешая первые впечатления от нашей встречи, и ноги сами понесли меня в гостиную.
Фото Лизы висело на прежнем месте как единственный экспонат в избавленном от лишней мебели помещении. Я невольно застыла перед ее силуэтом и машинально бросила взгляд на свое отражение в зеркале. Да, чертовски глупо сравнивать себя со знаменитой актрисой. Тем более, когда тебе давно перевалило за тридцать. И пусть ты регулярно посещаешь фитнес-клуб, ничто не скроет неумолимого налета времени, который каждый день впитывается в душу, оставляя след, не выводимый даже самыми современными достижениями медицины. И что бы ни говорили окружающие, приходится признать – твои лучшие годы безвозвратно канули в прошлое. А вместе с ними растаяли и несбывшиеся надежды…
Поддавшись эмоциям, я со всей силы ударила кулаком по фотографии. Да так сильно, что разбила защищавшее ее стекло и поранила только на днях залеченную руку.
– Черт! – я взвыла от боли и упала на колени, – ну за что мне такое наказание?!
Мои ругательства сменились тихим плачем. Я редко позволяю себе такую слабость, но сегодня меня как будто прорвало на слезы. Пожалуй, впервые за пятнадцать лет самостоятельной жизни я ощутила себя беспомощным ребенком. С той лишь разницей, что мной овладели вполне взрослые страхи. И среди них – осознание достижения той незримой границы, переступив которую ты начинаешь скатываться в пропасть, с каждым днем приближаясь к пожирающей все живое бездне.
На мое счастье, теплые капли крови, беззвучно падавшие на холодную поверхность пола, напомнили мне о проблемах текущего момента. Поднявшись на ноги, я устремилась к ближайшей двери и облегченно вздохнула, обнаружив за ней кухню. Струя ледяной воды из-под крана в одну секунду вернула меня к действительности. Я трижды назвала себя полной дурой и поняла, что не представляю, как буду объясняться с Артемом. Мне захотелось взять и убежать прочь, лишь бы не видеть его реакцию на разбитую фотографию. Но могла ли я вырваться из этого дома? И как добраться до города, когда вокруг ни малейшего намека на цивилизацию?
Заглянув в холодильник, я нашла две бутылки минералки с газом и с отвращением вернула их на место. Похоже, здесь не так часто принимали гостей и не слишком заботились об их вкусах. Или им всем нравилась эта пузырчатая смесь, после которой обычно ворочаются до рассвета?
В любом случае у меня не оставалось выбора. Я нацедила фильтрованной воды и залпом осушила два стакана. Жажда исчезла вместе с последними позывами ко сну, и на поверхность вновь всплыли мысли о совершенном преступлении. Необходимо было придумать оправдание, достаточно убедительное для Артема и одновременно необременительное для моей совести. Иначе чувство вины обязательно довело бы меня до сумасшествия, после чего я потеряла бы к себе всякое уважение. И уж тогда со мной не справился бы ни один волшебник…
– Дзинь! – зазвонила висевшая на холодильнике трубка резким звуком, присущим телефонам советской эпохи. От испуга я едва не уронила стакан на пол. Какому придурку взбрело в голову беспокоить людей посреди ночи? Да еще в тот момент, когда я не придумала себе алиби.
– Дзинь! – настойчиво повторила трубка, и я поняла, что сейчас случится катастрофа. Проснется Артем и…
Дрожащей рукой я поднесла аппарат к уху. Наверно, с моей стороны это была большая глупость, но замешательство привело бы к еще более кошмарному результату.
– Алло, – прошептала я, прижимаясь к микрофону губами и с трудом справляясь с охватившим меня волнением.
– Прошу прощения, – ответил мне неуверенный женский голос, – кажется, я ошиблась номером.
Ну, конечно же, это была Лиза! Только она могла позвонить в такое время. И только она могла довести меня до оцепенения.
– Подождите, – я словно испугалась, что она бросит трубку, – Вы хотели поговорить с Артемом?
Порой мы все совершаем необдуманные поступки. И это был как раз тот самый случай.
– Я? Ну, да… Черт возьми, что происходит? – Лиза запнулась и попыталась скрыть удивление, – Вы кто?
– Ира, – не представляю, что заставило меня сказать ей правду, – а ваш муж спит. Перезвоните утром.
Невозмутимость, с которой я произнесла последнюю фразу, подействовала на нее как подзатыльник на ребенка. Мне даже подумалось, что она вот-вот заплачет от обиды. Настолько тяжелым было повисшее в динамике молчание, нелепо смешанное с ее неровным дыханием.
– Простите, – наконец, пробормотала Лиза, – передайте ему, что я возвращаюсь в понедельник. Я… позвоню из аэропорта.