Тень нестабильности
Шрифт:
С этого момента Лика перестала что-либо понимать, кроме разве что крепких словечек, которые время от времени вклинивались в поток техническо-программистской тарабарщины. Наемница даже подумывала выключить запись, но сдержалась: информацию вслепую не продашь — а уж тем более такой непростой клиентке, как Айсард.
«Но как же ему нравилось заниматься этой ерундой… любимое дело, сразу видно, — с грустью подумала Лика. — Дурак ты, Кевин. Пошел бы в программисты, жив бы до сих пор был».
Глаза предательски защипало. Злясь на себя за глупую сентиментальность, она утерла выступившие слезы кулаком. Вновь настроиться на рабочий лад оказалось нетрудно,
Отвлекшись, девушка чуть не упустила момент, когда Кевин вновь начал выражаться понятным языком.
— Итак, кажется, я понял, как эта дрянь работает, — с самодовольным видом заявил он, вытирая испарину со лба. — Код, разумеется, не целиком выловил… но для первого раза это уже хорошо. А сейчас мне надо наконец-то дописать этот хаттов отчет, будь он неладен…
Запись прервалась. Голографическое изображение мигнуло и пропало, оставив Лику в полном недоумении.
«Ерунда. Пустышка», — разочарованно подумала она, но все-таки запустила вторую запись. Сдаваться так рано наемница не собиралась — а вдруг что-нибудь интересное выяснится позже?
Но и второе, и третье видео ее разочаровали: Кевин лишь проговаривал вслух свои действия, периодически вставляя гневные, ехидные или отстраненные комментарии. Четвертую часть Лика уже думала промотать, как…
— …Я выловил этого червя. Черт побери, я это сделал! Даже самому не верится, — юноша победно хлопнул в ладоши, и его изображение чуть отдалилось — видимо, он откинулся на спинку кресла. — Осталось только передать копию кода технарям и разъяснить им, где эта гадость сидит.
Сложив руки на груди, он задумчиво уставился на экран.
— Но мне кажется, что просто так удалить эту программу — расточительство. В потенциале, у нее масса возможностей… если бы тот, кто ее писал, был поизобретательнее… вот если подправить эту пару строчек, можно пробить более долговечную брешь в защите… а впрочем, — внезапно смутился парень, — не стоит на работе об этом.
«Ну и? До чего же ты додумался?»
Лика выжидающе поглядела на потухший экран, в нетерпении постукивая пальцем по корпусу планшета. Почему-то то, что Кевин прервал мысль, девушку практически взбесило.
Ее сердцебиение участилось, а от волнения вспотели ладони. На краю сознания билось то ли ощущение, то ли не до конца сформировавшаяся мысль: это важно. Важно лично для нее.
Но тратить долгие часы на то, чтобы прослушать кучу технических подробностей… нет, этого она не вынесет. И поэтому Лика без колебаний запустила последнюю запись.
— Итак, подведем итоги, — Кевин прочистил горло и приосанился, будто выступал перед публикой. — Занимаясь ерундой, я умудрился создать программу, за обладание которой любой преступник продаст душу. Ну, или убьет, что вероятнее. При запуске она автоматически подключается к нашей базе данных, но теперь не стирает определенную информацию, а добавляет новую. Пара минут — и на Рутане появляется новый гражданин. И ни одна проверка не выявит обмана: вирус расползается по разным каналам, добавляя пару-тройку лишних записей в базу данных нужного роддома, школы, института, организации… конечно, более-менее серьезная защита это дело пресечет на корню, но если не замахиваться на слишком многое… скажем, пополнить население Тэсты на одного честного фермера — не проблема. На капитана ИСБ — уже вряд ли.
Лика, распахнув глаза, смотрела на голограмму Кевина. Он продолжал вещать что-то насчет того, что программа не опробована, и неизвестно, будет ли она работать как следует… кажется, юноша говорил что-то насчет хвоста-маячка, который, будучи приписанным к коду, позволит ИСБ без труда ловить желающих создать себе новую личность…
Наемницу это уже не волновало.
«Неужели… нет, не бывает чудес в этой клятой галактике… не таких и не со мной…»
Лика до сих пор не могла поверить, что все это происходит наяву. Билет в нормальную, спокойную жизнь — у нее в руках. Стоит только запустить файл…
— …Программа работает очень медленно: по моим расчетам, на создание новой личности потребуется не меньше недели…
«Ну и пусть».
Пальцы сами потянулись к иконке «запустить программу»…
«Она не сработает. Не может сработать».
Мучительно-долгая загрузка. И — высветившееся на экране пустое досье.
«Имя, фамилия: ввести», — гласила первая строчка.
Несколько секунд Лика, окаменев, смотрела на планшет, беззвучно шевеля губами — читая заголовки пустых граф. А потом страх и неверие будто волной смело; радость и детский восторг заполнили все ее существо. На лице играла улыбка — искренняя и счастливая.
Наверное, никогда прежде девушка не смеялась так громко и заливисто. И плевать ей было на возможные риски. На то, что программа, даже если сработает, не решит всех ее проблем. Не вытащит ее с Рутана, не избавит от внимания Найриса и Айсард…
Лика Кейран, уличная девка, нищая наемница из корускантских трущоб, получила шанс стать другим человеком. Как в прямом, так и в переносном смысле.
«И черта с два я этот шанс упущу».
В кабинете Бернарда Аларона висела напряженная тишина. Сельвин, отставив в сторону нетронутый бокал виски, застыл напротив окна, сложив руки за спиной. Закатные лучи окружали его фигуру кровавым ореолом; падали на лицо, подчеркивая резкость черт. Думая о чем-то своем, мужчина нахмурился, и из глубокого пореза, рассекающего его бровь, потекла тонкая струйка крови. Машинально стерев ее, повстанец вновь сцепил руки в замок и замер каменным изваянием.
— Так что ты думаешь о последних новостях, Сельвин? — осмелился Бернард нарушить тишину. — Справились наши диверсанты с задачей?
«Диверсанты… хорошо звучит. Правильно. А вот у имперцев в ходу другие наименования: террористы, бандиты, убийцы, насильники… тоже верно, но звучит гораздо хуже. Но при таких формулировках репрессии выглядят чуть менее отвратительно».
Несколько дней кряду ячейки сопротивления, разбросанные по всему Рутану, старательно сеяли хаос и разруху: теракты, погромы, массовые протесты, перерастающие в кровопролитные стычки с властями… террор в ответ на террор, как гласил один из излюбленных девизов повстанцев. Впрочем, как показала практика, имперцам этот принцип тоже был по душе — и теперь силы сопротивления, постоянно пополняющиеся энтузиастами из народа, соревновались с властями в том, чья акция устрашения окажется более кровавой и эффектной.
Бернард следил за новостями со смесью гордости и мерзкого, пробирающего до костей ужаса: странно и жутко было осознавать, что именно он спланировал провокации, с которых начался весь этот ад. Что именно по его указке продолжали взрываться жилые дома и общественные здания, именно его люди распаляли и вели народ на баррикады…
Впрочем, сам план принадлежал Сельвину — как отвлекающий маневр и способ истощить силы Империи. И пока этот расчет себя оправдывал, плевать ему было на реки крови.