Тень нестабильности
Шрифт:
И шансы их главаря на выживание стремятся к нулю.
Происходящее казалось дурным, безумным сном. Она опоздала, безнадежно опоздала. Этой атаки не должно было быть. Исанн следовало предотвратить ее. Как? Да как угодно! Усыпить Сельвина, связать и запереть в кладовке, в конце концов! Если бы она только знала…
«Успокойся. Что теперь толку об этом размышлять?»
Сейчас она могла лишь попытаться отвести удар от любимого. Помочь ему пережить сегодняшний день.
Исанн мучительно захотелось оказаться там, рядом с ним… чтобы всадить в этого дурня парализующий заряд и утащить в безопасное место.
Как жаль, что это невозможно. Пока что.
Девушка открыла последний отчет. Нервно кусая губы, всмотрелась в бегущие по экрану строчки, отчаянно пытаясь сконцентрироваться на их смысле.
Должна быть лазейка. Не бывает безвыходных ситуаций — бывают некомпетентные исполнители.
«…согласно полученным разведданным, основная ударная группа вступит в бой незамедлительно после детонации взрывчатки. Дополнительная группа, предположительно, гораздо меньшая, будет задействована с небольшой задержкой, атакуя с тыла…»
«Основная группа. Та, от успеха которой зависит исход боя. Я буду очень удивлена, если Сельвина в ней не окажется».
Несколько команд — и основная группа переквалифицировалась в «отвлекающую». К сожалению, больше Исанн ничего не могла сделать.
Дрожащей рукой девушка налила себе кафа. Немного погрев ладони о чашку, отставила ее в сторону — напиток не шел в горло. Ей нужно было чем-то занять себя, лишь бы не чувствовать собственного бессилия, не мучиться каждую минуту догадками и опасениями…
Как же она ненавидела просто ждать и надеяться!
«Сельвин и не из таких передряг выходил живым. Он справится и вернется ко мне — целый и невредимый. А уж я позабочусь о том, чтобы этот шаак никогда больше не рисковал собой».
Выдохнув сквозь стиснутые зубы, Исанн вывела на экран материалы по психофизиологии, нейролингвистическому программированию и последним достижениям Разведки в этих областях. Совсем скоро эти знания очень ей пригодятся.
— Сельвин, что-то не так, — тревожный голос Бернарда с трудом пробивался сквозь помехи. — Мои агенты докладывают, что концентрация имперцев вокруг площади просто зашкаливает. И это не простые патрульные.
«Проклятье».
— Сколько? — зло бросил Сельвин, досадливо морщась.
«Все-таки узнали, твари. Ничего. Это их не спасет».
Ладони привычно прошлись по корпусу винтовки, скользнули к поясу с гранатами; легли на рукояти двух боевых ножей. Придется пустить оружие в ход минутой раньше, только и всего.
— Не знаю. Судя по всему, не меньше хорошего взвода, точнее не могу сказать. И это не все: контакт в ИСБ только что сообщил, что по первому требованию на площадь перебросят отряд спецназа: их транспортник уже готов сняться с места. Людей разгоняют с ярмарки, кольцо войск стягивается… — Аларон говорил так, будто считывал постоянно обновляющуюся информацию. — Ааа, чтоб тебя! — прорычал он внезапно, выплевывая крепкое ругательство на хаттском. — Там как минимум двое типов с ракетницами. Держат их наготове.
— Проклятье, — выдохнул Сельвин, бросая короткий взгляд на бойцов рядом с собой — не прислушивается ли кто к разговору. — Как далеко?
— Что?
— Как далеко от площади типы с ракетницами? — он едва сдерживался, чтобы не перейти на крик: дворец за иллюминатором неуклонно приближался, все увеличиваясь в размерах.
— В радиусе поражения, — поспешно ответил Бернард. — Рапорт от Молочника: гражданских почти разогнали, а к нему приближаются штурмовики — с саперами, ему кажется. Мне скомандовать…
«Молочником» обозвали смертника, до поры до времени изображающего мирного фермера. В бидонах с «молоком», обложенных мешками с «мукой», хранились два компонента мощного взрывчатого вещества — в таких количествах не менее разрушительного, чем хорошая плазменная бомба.
— Пусть активирует детонатор немедленно.
— Принято.
Связь оборвалась. Напоследок из динамиков донеслось оглушительно-громкое шипение статики — возможно, над площадью глушились коммуникации. Только этого не хватало.
— Приготовиться, — скомандовал Сельвин, поднимаясь и обводя взглядом членов своего отряда. — Нас ждали и готовят теплый прием, так что на легкую победу не рассчитывайте.
Оглушительный грохот раздался за секунду до того, как скиммер тряхнуло так, что задрожали прочные транспаристиловые иллюминаторы и задребезжали дюрастиловые стены. На площади, проплывающей прямо под транспортником, медленно, будто в замедленной съемке угасала ослепительно-яркая вспышка.
— Кажется, Молочник сделал за нас добрую треть работы, — широко ухмыляясь, заявил один из бойцов. — Вон, как штурмачей поджарило…
— Это — всего лишь один отряд, — мрачно поправил принц. — Их там целый взвод, и спецназовцы из ИСБ на подходе.
По скиммеру пронесся угрюмый ропот; кто-то отпустил сальную шутку, встреченную немного натянутым, но громогласным смехом.
Сельвин, прищурив глаза, смотрел вниз, на опустевшую площадь. На дымящуюся воронку, оставленную взрывом; на тела в оплавившейся, но все еще белой броне…
…и на другие белые фигуры — еще далекие, но угрожающе-быстро приближающиеся.
Ничего. Они успеют раньше врага — пусть на жалких полминуты, но в бою и такое преимущество довольно весомо.
Он резко обернулся к отряду:
— После приземления занимаем условленные позиции. Наша задача — выкосить как можно больше имперцев и отступить, отвлекая внимание от основной группы. После этого мы добиваем преследователей и, обогнув площадь по переулкам, перегруппировываемся и снова вступаем в бой.
План был давно известен каждому члену отряда — но даже опытным бойцам лучше несколько раз озвучить задачу, чем разбираться с последствиями. Слишком уж часто операции проваливались из-за банальной человеческой глупости.