Тень нестабильности
Шрифт:
«Пусть я окажусь неправ. Пожалуйста… Сила, боги, кто угодно! На коленях у нее просить прощения стану. Подарками завалю. Она слова дурного от меня больше не услышит!»
Липкая, холодная мысль, от которой сжимается сердце:
«А если прав? Что тогда? Убить ее?»
Сельвин обессилено опустился на постель, обхватив голову руками. Очертания комнаты расплывались перед глазами; в висках пульсировала тупая боль.
Еще немного, и ожидание точно сведет его с ума.
Он вздрогнул, задев ногой что-то твердое. Из-под кровати торчал уголок чемодана.
Раньше принцу и в голову бы не пришло копаться в вещах любимой. Но сейчас…
Рывком вытащив чемодан, он откинул крышку. Бегло осмотрел содержимое — всего несколько безделушек, которые Сиена то ли забыла, то ли не стала выкладывать. Ничего подозрительного.
Если только нет потайных отделений.
«Крышка — вполне обыкновенная. А вот дно…»
Сельвин затаил дыхание, когда шов подкладки слегка подался под его пальцами. Стоило легонько потянуть ткань, и та сползла, обнажая лист не то очень крепкого пластика, не то пластичного, тонкого металла. Тайник, надежно запертый на два замка: механический и электронный.
— Нет.
Слово, произнесенное настолько тихо, что его можно было принять за вздох, полностью заглушил шум двигателей за окном. Открываясь, натужно заскрипела калитка.
Ладонь легла на рукоять бластера, скрытого под курткой. Пальцы болезненно свело, когда Сельвин вытащил оружие из кобуры.
Он стоял посреди холла, сцепив руки за спиной. Прислушиваясь к каждому шороху. Шуршание проклятых штор на проклятом сквозняке. Скрип двери где-то в коридоре. Собственное тяжелое, прерывистое дыхание — воздуха отчаянно не хватало. Сельвин задыхался, словно от долгого бега. Горячечный румянец жег щеки и лоб; почему-то саднило горло.
Он чувствовал себя больным, мучающимся от лихорадки. За одним важным отличием: у него были силы. Пожалуй, даже слишком много сил.
В голове набатом звучали слова Ридена — но теперь Сельвин воспринимал их, как свои собственные.
«Она обманула меня. Использовала меня. Она враг. Тварь, заслуживающая смерти».
Пальцы, сцепленные за спиной, уже ныли от напряжения. Бластер висел в кобуре, дожидаясь своего часа. Впрочем, Сельвин не был уверен, что пустит в ход оружие. Исанн Айсард не заслуживала быстрой смерти.
«Эта тварь за все заплатит».
В ушах звенело ее имя. Перед глазами стоял смазанный женский силуэт в имперской форме. Эфемерный образ, от одной лишь мысли о котором принца захлестывали ненависть и отчаянное желание убить, стереть в порошок, уничтожить…
…но лица у этого призрака не было. Оно принадлежало совсем другой женщине. Той, которой никогда не существовало. Той, которую Сельвин любил больше жизни.
Той, за убийство которой Исанн Айсард заплатит тройную цену.
Милая, прекрасная, немного взбалмошная Сиена. Воспоминание о ней отдавалось волной нежности, переходящей в мучительную боль потери.
Его любимая погибла. Поверить в это гораздо легче, чем в то, что она была всего лишь очередной маской имперской шпионки.
Заскрипела, открываясь, входная дверь. Сельвин вздрогнул и подобрался, привычно готовясь к бою…
… с женщиной? Горький смешок сорвался с его губ, когда в холл проскользнула тонкая фигурка.
Увидев его, девушка смущенно и чуть виновато улыбнулась. Неловким движением пригладила растрепавшиеся волосы.
— Милый, не сердись, пожалуйста…
Хотелось взвыть раненым зверем. Схватить эту… это существо за горло и сжать пальцы, по капле выдавливая из нее жизнь.
Но Сельвин не шелохнулся, не в силах справиться со сковавшим его ступором. Казалось, тело ему больше не подчиняется — лишь дрожат напряженные до предела мышцы.
Девушка медленно, с опаской шагнула вперед. Принц чувствовал на себе ее взгляд — внимательный, изучающий. Видел изумление и подозрение на ее лице, когда она заговорила:
— Почему ты молчишь? Ты так зол на меня? — еще несколько шагов вперед. И — ласковая улыбка:
— Прости, пожалуйста. Я знаю, ты волновался…
В ее голосе звучала едва уловимая фальшь — и Сельвина передернуло от ярости и отвращения. К ней и самому себе. Идеальная пара: лживая тварь и глупец, охотно верящий каждому ее слову!
От острой, почти физической боли хотелось кричать. Мир на долю секунды потонул в слепящей вспышке гнева.
«Лживая имперская мразь!»
Резко замахнувшись, Сельвин ударил ее по лицу, вкладывая в пощечину всю свою ярость, разочарование, желание причинить боль — такую же, как эта женщина причинила ему.
Она коротко вскрикнула, прижимая ладонь к щеке. Посмотрела на него полным искренней обиды и непонимания взглядом:
— Райт… за что? Как ты можешь обходиться со мной так?!
Ее голос дрогнул, и на миг Сельвин ощутил абсурдное желание пожалеть девушку, попросить у нее прощения…
Ведьма. Тварь. Какую же власть она до сих пор над ним имела!
— Ты прекрасно знаешь, как меня зовут на самом деле, — прошипел он, нависая над имперкой. — Этот спектакль тебе не поможет, Айсард.
Как же тяжело было произнести это вслух! Произнести — и признать, что его возлюбленная, его Сиена — дочь палача, виновного в смерти его близких. Что она слуга тирана, поработившего Рутан. Виновного в разрушенной жизни самого Сельвина и многих, многих других.
Признать, что она никогда не любила его — лишь использовала, чтобы разрушить все, чем Сельвин жил долгие семнадцать лет. Быть может, и смерть его отца — на ее совести?!
Женщина вздрогнула, будто он снова ударил ее. На миг в разноцветных глазах промелькнул испуг; с полных губ сорвался судорожный вздох.
— Значит, ты узнал, — выдохнула Айсард. — Что ж, ладно. Тогда давай поговорим откровенно.
— Нам не о чем говорить, — выплюнул принц, делая шаг назад. Его пальцы сомкнулись на рукояти бластера.