Тень Одержимого

Эйли Феликс

Перед Фросей скрипачка в серебристом пальто виртуозно играла традиционные мелодии, а прохожие бросали исполнительнице звонкие империалы. Разукрашенные роботы протягивали детям и бородатым столичным модникам рекламные листовки. Туристы фотографировались с аниматорами в костюмах исторических личностей, таких как святой Макарий — родившийся в Престольном адмирал и покровитель Великородины. Пронину даже позабавил игольчатый нимб с лампочками, приделанный к флотской фуражке ряженого.

Где-то вдали мерцали огни воздушных барж, на которых горожанам

и гостям столицы предложили встретить День Империи. Охранительница давно не слышала родной речи в таких объёмах. В Пирамидионе её спасала Надя, но глава исследовательского департамента была одна, а люди в массе своей говорили на общеимперском. Здесь же полностью преобладал великородный язык — что в прошлом, что сейчас.

Ефросинья на миг остановилась посреди заснеженной улицы, чтобы прочувствовать атмосферу праздника. Мышкина отправилась по своим делам, а часть штурмовиков сопровождала Пронину на некотором расстоянии. В сумочке охранительницы зазвонил коммуникатор. Она ждала этого…

— Алло, — сказала Фрося.

Из её рта шёл видимый пар.

— Привет, сестра, — ответила Груша.

— А ты где? — улыбнувшись, спросила охранительница.

Над множеством шапок она увидела, как кто-то ей машет. Пронина радостно пошла навстречу сестре — и нежно обняла её.

— Я так по тебе скучала! — воскликнула Фрося, отпустив Грушу.

— Я знаю, — ответила та.

Более высокая и стройная, Аграфена была одета в рыжую шубу и чёрную юбку ниже колен. Длинные светлые волосы покрывал платок с цветочными узорами, а через плечо была перекинута светлая элегантная сумочка. И пахла Груша изысканными духами.

— Я побывала в Центральном магазине и закупилась, — она указала на сумку и белые сапожки. — У нас в Тарае такого днём с огнём не сыскать…

— Это здорово… — устало протянула Фрося.

— И твой подарок смотрится чудесно! — Груша потрогала шубу из меха хорюнчика.

— Пожалуйста, прости, что сейчас я без подарков, — вздохнула охранительница, — совсем заработалась.

— Ничего, всё хорошо, — в глазах Аграфены мелькнула печаль.

— Мы хоть увиделись, — старшая сестра погладила младшую. — А где твои?

Груша посмотрела вдаль и поманила кого-то рукой. Вскоре из толпы к ней подошёл мужчина — рослый, на целую голову выше, одетый в чёрное пальто и меховую шапку такого же цвета.

— О, Фрося, привет! — воскликнул Роман. — Эй, Слава, иди сюда! Иди, кому говорят!

Мальчик нехотя отвлёкся от нарядных витрин и засеменил к родителям. Почти полностью закутанный в тёплую одежду, он напомнил Фросе космического пехотинца в моторизованной броне. Открытым осталось только лицо — пухлощёкое и румяное.

— Слава, поздоровайся с тётей Фросей, — сказала Груша.

Ребёнок промолчал, надув губы.

— Ну же, давай!

— Пи-вет, тё-тя Фо-ся! — выговорил Слава.

— Привет, малыш, — охранительница вложила в эту фразу всё дружелюбие, которое в ней осталось.

— Ты за-ешь, фо ты то-стая?

— Вячеслав Романович! — почти прикрикнула

Груша.

Ефросинья только засмеялась, но покраснела.

— Ты здесь на задании? — Аграфена попыталась замять неловкость.

— Честно говоря, да. Мы ловим одного предателя — извини, что подробно не расскажу.

— Удачи с поимкой, — вяло пожелала Груша.

— Спасибо. Мне скоро пора идти… — охранительница вспомнила, что нужно пообщаться с пиратом.

— Что ж, пока, Фрося, — в словах Аграфены послышался лёгкий холодок.

— До свидания, — добавил от себя Роман. — Пойдём, Слава!

Они уже немного отдалились, когда Ефросинья окликнула:

— Стой!

— Что такое? — обернулась Груша.

— Пожалуйста, пообещай мне, что не пойдёшь на праздник, — Фрося посмотрела в глаза сестры. — Там может быть опасно.

— Но мы уже собрались, — Аграфена кивнула в сторону барж, припаркованных в конце улицы. — Тысячелетие Империи бывает не каждый день!

— Прошу тебя, не надо, — спокойная речь охранительницы превратилась в мольбу. — Ради Императора и всех святых, посидите в кафе, тихо отпразднуйте втроём. Так будет лучше.

— Хорошо, — Груша нервно закивала. — Хорошо.

Фрося грустно улыбнулась сестре.

— Пока, — сказала охранительница. — И да спасёт вас Император.

— И тебя тоже.

Семья Аграфены ушла дальше по улице. Издалека Ефросинья расслышала вопли мальчика:

— Мы пав-да не пойдём на паз-ник?

К сожалению, охранительница не расслышала ответ его мамы — скрипка и шум толпы были громче. Но Фрося успокоилась, когда Груша, Роман и Слава не встали в очередь на баржу, а зашли в один из магазинов.

«Да спасёт вас Император», — воззвала охранительница.

Что ж, теперь можно заняться Пикселем.

* * *

Зелёная листва деревьев колыхалась на слабом ветру. Они были похожи на зекарисские пальмы, но с белыми стволами, покрытыми чёрными полосами и пятнышками. Громко заиграл то ли аккордеон, то ли аналогичный музыкальный инструмент с Великородины, к которому вскоре прибавились тяжёлые электронные басы. На неестественно ярком фоне танцевали девушки в красных купальниках и причудливых узорчатых головных уборах, а между ними, будто среди стволов в лесу, сновал человек в костюме медведя. Задорный женский голос запел на непонятном языке.

Пиксель внимательно следил за творившимся на телевизионной панели зрелищем, ковыряя ложкой малиновый суп со сметаной. Капитан сидел за столиком в маленьком кафе-павильоне, совсем один. Хотелось отдохнуть от команды, одна часть которой бродила где-то поблизости, а другая осталась на корабле. Кроме корсара, внутри были лишь бармен и влюблённая парочка студентов — похоже, большинство собиралось отметить праздник в центре Престольного либо у себя дома. Справа от Пикселя за огромным стеклом снег падал на постепенно темнеющий парк, где редкие горожане выгуливали собак.