Тень от козырного туза
Шрифт:
– Что это? – бабушка кивнула на кусок картона. Пока Рита размышляла о предстоящем разводе, она успела разлить чай по чашкам и открыть коробку с шоколадными конфетами.
– Бельский порекомендовал адвоката по бракоразводным делам. Боюсь, уйти от Стрельцова будет непросто, бабуль.
– Жаль, что Сережи нет рядом, он бы тебе помог, – услышала Рита и посмотрела на бабушку с удивлением: что это вдруг та вспомнила о старшем внуке? Столько лет молчания! С тех самых пор, как тот вдруг решил насовсем уехать в Канаду. Тогда бабушка, единственная из всей семьи, восприняла решение Сергея эмигрировать в штыки. Даже дед, помнится, одобрил. Кстати, когда Таня собралась к брату, он тоже промолчал. Впрочем, бабушка из-за Татьяниного отъезда, как ни странно, особо не переживала.
–
– Много ты понимаешь в мужчинах! Я не знаю, Ритуля, в кого у твоего брата такая тяга к справедливости, но именно этого качества не хватает твоему отцу. Да и деду тоже. Они в случае конфликта скорее отойдут в сторону – мол, разбирайтесь сами. Сергей же с детства кидался на защиту слабых. Он единственная опора для членов нашей семьи, – с горечью и совершенно серьезно заявила бабушка.
Рита с сомнением покачала головой.
– Поэтому ты так не хотела, чтобы он эмигрировал? – спросила она.
– Да, Ритуля. Я была уверена, что он нас бросает. Он поступил, как эгоист, – упрямо подтвердила бабушка. – Вот сейчас ты, его младшая сестра, вынуждена жить с подонком и терпеть его измены.
– Бабушка, ты неправа. Если живу со Стрельцовым, значит, меня это устраивает. Пока. Есть причины…
– Не обманывай себя, детка! – резко перебила бабуля, пугая своим тоном Риту: пожалуй, такую реакцию на свои слова она наблюдала впервые. – Нет оправданий подлым поступкам твоего мужа! – добавила бабушка, сердито отворачиваясь от нее.
Рита промолчала. Этот разговор был ей неприятен. Пожалуй, впервые захотелось встать и уйти, но она понимала, что выглядеть такое бегство будет по-хамски. Нужна была какая-то веская причина.
– Мне необходимо срочно позвонить, бабуль, я скоро, – решила Рита не лукавить: она так и не дозвонилась до Павла.
– Да, детка, конечно, – рассеянно ответила обычным голосом бабушка, размышляя, видно, о чем-то своем.
Пока Рита шла по коридору, набрала номер друга снова.
– Паша, Паша, ну, ответь, – шептала она в отчаянии, не зная, что и думать. Но вновь абонент был не абонент, Павел явно не хотел говорить с ней, отключив телефон. Рита расстроилась, решив, что это означает только одно: плохие новости о Злате. Представив, как тяжело сейчас другу, она решила ехать в Березняки.
– Ритка, с кем болтала? Что за Паша? – высунулся из спальни уже изрядно хмельной дед.
– Друг Артема, – соврала без заминки она. – Я уезжаю, дед, пока.
– Ну да, друг, а ворковала-то! Складно врешь! – хохотнул тот, кивнул и скрылся за дверью.
– О ком это он? – с тревогой спросила, видимо, услышавшая последние слова мужа бабуля.
– Да я пыталась дозвониться до друга Артема, – обманула и ее Рита. «Почему не говорю о Павле? Ну, уж точно не потому, что начала встречаться с ним, будучи замужем. Бабуля не осудит, а дед так будет даже рад: Стрельцова он терпеть не может. Но что я скажу? Кто я Паше? Я по уши влезла в его жизнь, а в свою пускать не тороплюсь. Он ничего не знает о моей семье. За исключением того, что нас много! Однажды я пыталась перечислить всех родственников, но вовремя заметила, что он не слушает. На лице было написано такое безразличие, что я запнулась. Павел, похоже, этого даже не заметил, продолжая думать о своем. И никаких вопросов после долгой паузы. Он даже о Стрельцове никогда меня не расспрашивал: кто у меня муж, что за человек, как живем? Наверное, так удобнее – ничего не знать», – решила Рита, наверное, впервые подумав о Павле с чувством обиды.
– Вижу, мыслями ты где-то далеко, Ритуля. Хочешь уехать?
– Да, бабуль, поеду к себе. Вдруг Артема сегодня отпустят? Бельский обещал убедить следователя, что держать Стрельцова в камере оснований нет. И мне нужно с мужем серьезно поговорить.
Бабушка одобрительно кивнула. Рита, чувствуя себя виноватой, обняла ее и поспешила выйти.
Глава 7
Павел наскоро поужинал вчерашним супом и полез на чердак. Яков просил найти свидетельство о рождении бабки. Настоящее,
Павел перебирал сложенные в коробку письма, старые групповые фотографии и квитанции за коммунальные услуги. Зачем дед их хранил?! Откладывая в сторону снимки, на которых вообще никого не узнавал, он наконец обнаружил свадебную фотографию деда и бабки. «Мария и Игорь Корсаковы в день бракосочетания 20 июня 1969 года», – прочел он надпись на обратной стороне. – А отец родился в мае семидесятого. Года не прожили, а она сбежала. Вот шалава! – ухмыльнулся Павел. Метрику бабки Марии он нашел в следующей коробке. Там же лежала и справка из детского дома, а также аттестат зрелости и несколько похвальных грамот.
Павел заглянул в третью коробку, но обнаружил там посуду, какие-то тряпки и книги. Решив, что все, что нужно, у него есть, завернул документы, фотографии и вчерашнюю находку, тетрадки, в старую газету. Уже хотел было открыть люк и спуститься в подъезд, как вдруг услышал, как кто-то возится возле его квартиры. Он замер, боясь себя обнаружить. Как только раздался знакомый щелчок собачки дверного замка, Павел, прихватив кусок металлического прута, осторожно спустился с чердака. Газетный сверток он предусмотрительно убрал обратно в одну из коробок. «Черт, кто там еще? Понятно, не Яша, этот бесхитростный дурачок как не от мира сего. Он и соврать-то не смог, а уж в чужую квартиру залезть тем более не решился бы. Тогда кто? Ритка? Вряд ли, у нее ключа нет. Остается только тот мужик, о котором говорила тетя Рая. Можно, конечно, вызвать полицию. Но пока приедут… да и что я им скажу? Вроде кто-то залез в квартиру? А если там на самом деле Рита? Взяла ключ у тети Раи, например, и вошла. А тут я такой – с ментами на пороге! Нет уж. Сначала проверю», – решил Павел и вставил ключ в замочную скважину.
Резко повернув ключ, он толкнул дверь. В прихожей стоял широкоплечий худой блондин с женственно красивым лицом, точное описание которого он недавно услышал от тети Раи.
– Ты кто? Что надо? – крепче сжимая прут, задал вопрос Павел.
– Поговорить, Паша, только поговорить, – вертя в руках связку отмычек, ответил незнакомец. Павел отметил, что руки визитера в перчатках. «Ну да, поговорить, ну, давай поговорим», – подумал он, ни капли не расслабляясь. Но блондин вдруг нагнулся и с силой дернул за край ковровой дорожки. Павел, левой рукой ухватившись за висевшую на вешалке куртку, едва удержал равновесие. Замахнувшись прутом, он бросился на незваного гостя. Резкая боль под грудью заставила Павла отступить назад. Споткнувшись о задравшийся край ковра, он все же упал и больно стукнулся о пол затылком. Последнее, что увидел, – занесенный над ним тонкий стилет.
Яков занялся приготовлением ужина, жалея, что рядом нет Катюши: она уже две недели была в командировке за Уралом, и он безумно скучал. Не хватало ее тихого голоска, ласкового, сочувствующего взгляда. И, конечно же, помощи с мамой.
Он считал, что встретил идеальную женщину, и не понимал, как Кате мог изменять бывший муж.
Мама в последнее время ела совсем мало, половинки небольшой паровой котлеты и ложки гарнира хватало, чтобы накормить ее досыта. Пила она только слабо заваренный чай и кисель из кислых фруктов и ягод. Яков достал из морозилки пакет с клюквой. Повседневные хлопоты не напрягали его, давно став привычными. Конечно, он мог бы заняться карьерой, его просили вернуться к преподаванию в местном университете, обещая в дальнейшем место декана факультета иностранных языков. Но тема докторской диссертации, которую он так и не защитил, больше не увлекала, в научных изданиях за последний год у него не было ни одной публикации. Тем не менее, от предложения продать материалы Яков отказался. Не такие уж большие деньги сулил бывший коллега, а труда было вложено много.