Тень 'Полярной звезды' (Салли Локхарт - 2)
Шрифт:
Однако не успел Фредерик ответить, как в разговор вмешалась сама леди Мэри.
– Вы забыли, - сказала она Беллману, - что я тоже была там. И видела человека, которого вы имеете в виду, но это не он.
– Если позволите высказать предположение, сэр, - застенчиво вмешался Фредерик, - возможно, вы приняли за меня моего кузена Фредерика. Он, кстати, частный детектив, и многие леди и джентльмены покровительствуют ему, пользуясь его услугами в тех случаях, когда речь идет об обеспечении безопасности и сохранности имущества.
Он
– Гм-м, - промычал Беллман.
– Очень хорошо. Но сходство поразительное.
– И он отступил в сторону, чтобы Фредерик поставил кресло на место.
Джим почувствовал, как мистер Протеро перевел дух: ведь если бы Фредерик был разоблачен, с работой у Элиота и Фрая ему пришлось бы распрощаться. Все они рисковали - но что надеялись выиграть? Это было безрассудство.
Однако, не окажись они здесь, он никогда бы ее не увидел. Она выглядела совсем юной; навряд ли ей больше шестнадцати. Что, черт возьми, здесь происходит, почему она должна выйти за такого типа, как Беллман?
Теперь Джим пригляделся к Беллману внимательней, как только он, встав в позу позади кресла леди Мэри, перевел глаза вниз, на нее. Джим чувствовал: в этой тяжелой физиономии таится угроза; но кому? Он грузно нависал над леди Мэри, которая с печально-унылым видом комкала в руках носовой платок. Беллман положил руку ей на плечо, она покорно вздохнула и собралась с духом, неподвижно глядя в объектив своими прекрасными облачно-серыми глазами.
Снимок был сделан, пластинка вынута, фотографы начали собираться. Чарльз прогуливался по дорожке, ведя легкую беседу с Беллманом - и тут наступил момент, которого жаждал Джим вот уже двадцать минут или всю свою жизнь.
Она стояла возле статуи, погруженная в свои мысли; Фредерик помогал Протеро управиться с камерой и штативом. Леди Мэри одной рукой опиралась о спинку кресла, на палец другой накручивала локон; вдруг она подняла глаза и увидела Джима - ее глаза сияли.
Джим сделал шаг в ее сторону. Он ничего не мог с собой поделать. Она быстро оглянулась через плечо, увидела, что они одни, и подалась вперед, так что их лица отделяли пять сантиметров, не больше. У него закружилась голова, он протянул к ней руку, и...
– Это он?
– спросила она негромко, быстро.
– Тот, что был у леди Харборо?
– Да, - сказал Джим внезапно охрипшим голосом.
– Миледи, я...
– Он детектив? Это правда?
– Да. Что-то не так? Вы можете говорить?
– Прошу вас, - прошептала она.
– Пожалуйста, помогите. Я не знаю, к кому еще обратиться. Я здесь совершенно одна, и я непременно должна уехать. Я не могу выйти за него замуж...
– Слушайте, - сказал Джим; его сердце неистово колотилось.
– Вы запомните? Меня зовут Джим Тейлор, фирма "Гарланд и Локхарт", Бёртон-стрит. Мы ведем расследование по делу вашего мистера Беллмана. У него там происходит что-то подозрительное. Но мы поможем, обещаю. Свяжитесь с нами, как только сумеете, и мы...
– Пожалуйста, поставь кресло на место, Тейлор, - окликнул его мистер Протеро.
Джим поднял кресло и улыбнулся ей. Легкая ответная улыбка скользнула по ее лицу и исчезла, как ветерок, пролетевший по кукурузному полю; затем она повернулась и вышла.
Он никому ничего не рассказал, когда они вы шли. Да и что было рассказывать; ему самому верилось с трудом, что он не спит, и вообще, что он жив. И чудилось, что он поет, или смеется, или плачет горькими слезами, и все это вместе.
В этот же день, чуть позднее, низенький коренастый парень постучал молотком в дверь приличного доходного дома в Ламбете. На ступеньке рядом с ним стоял другой мужчина - вероятно, боксер, судя по его сломанному носу и ушам, напоминавшим цветную капусту. Джим узнал бы их с первого взгляда. Это были те самые парни, от которых он спас Макиннона в мюзик-холле "Британия".
Дверь отворила пожилая женщина в опрятном фартуке; пришедшие, не вымолвив ни слова, вломились в дом и захлопнули за собой дверь.
– Слушайте внимательно, - заговорил молодой парень, приставив набалдашник толстой трости к подбородку женщины.
– Молодая леди с родимым пятном на лице. Где она?
– Ох, Боже милосердный... кто вы? Что вам нужно?
– задыхаясь, выговорила владелица дома.
– Отпустите же мою руку. Что вы делаете?!
Боксер завел ей руки за спину. Молодой сказал:
– Мы ее ищем. Ведите нас к ней, сейчас же. Да не вздумайте завизжать, не то мой приятель сломает вам руку.
– О! О, прошу вас, не трожьте меня! Пожалуйста...
Молодой кивнул, и боксер отпустил домовладелицу; женщина отлетела на перила узкого холла.
– Наверху, - задыхаясь, выговорила она.
– Третий этаж.
– Ну, так топайте!
– рявкнул человек с тростью.
– Кстати, как вас зовут?
Мистер Харрис (ибо так его звали) подталкивал старую женщину тростью, пока они подымались по лестнице.
– Миссис Элфик, - ответила она с трудом.
– Прошу вас... у меня сердце слабое...
– О, моя дорогая!
– воскликнул мистер Харрис.
– Должно быть, это Макиннон разбил его?
На втором этаже они остановились. Она привалилась к стене, держась рукой за сердце.
– Не понимаю, о чем вы, - сказала она чуть слышно.
– Хватит время тратить, берите-ка ноги в руки и - вперед. Мы нуждаемся в женском чистом, указующем нам путь свете, не так ли, Секвилл?
Боксер по-обезьяньи хрюкнул в знак согласия и толчком заставил миссис Элфик идти. Поднявшись еще на один этаж, они остановились перед дверью первой же комнаты.
– Ну вот, Секвилл, - сказал мистер Харрис, - здесь нам как раз и понадобятся твои исключительные таланты. Миссис Элфик, сейчас вы станете свидетельницей сцены, которая может вас огорчить. Не повезло вам.