Тень поражения

Фабер Ник

— Если ты не против, то я хотел бы промочить горло, — попросил он, закрыв холодильник и наливая ягодный сок себе в стакан.

— Если бы я хотел убить тебя, Ашиит, — произнёс его ночной гость — то ты бы был уже мёртв.

Хмыкнув, глава семьи Дев Агра повернулся и подойдя к столу, выдвинул один из стульев и опустился на него.

— Тогда, что тебе нужно, Пандар.

Бахад Джайн улыбнулся и провёл рукой по длинной, уже тронутой сединой бороде. Начало разговора ему уже нравилось.

— Поговорить.

— Мы говорим, — парировал Ашиит, сделав глоток сока. — Спрошу ещё раз. Что тебе надо?

— Мы избавимся от Рустала.

Ашиит молчал, не торопясь с ответом. Почти минуту и два глотка сока спустя, он наконец заговорил.

— И? Я всё ещё не вижу причины для тебя заявляться ко мне посреди ночи. Кстати, сколько новых верных охранников мне придётся искать после этой ночи?

— Нисколько. Полежат несколько часов без сознания, а затем придут в себя.

— Это радует. Потому что мой ответ нет, Пандар. Я не собираюсь рисковать своей семьёй в этой бессмысленной войне. Мой род уже и так заплатил слишком большую цену за то, чтобы вернутся к спокойной жизни.

— Ты сам виновен в том, что твой сын...

Пустой стакан разлетелся сотней осколков, ударившись об колонну рядом с головой Пандара. К его чести, глава Бахад Джайн даже не дёрнулся, когда капли остатков ягодного сока забрызгали его дорогую одежду.

Из темноты тут же выступили несколько человек, держа оружие в руках и направляя его на хозяина дома. Подняв руку, Пандар жестом остановил их.

— Не смей даже заикаться об этом, — прошипел Ашиит, чувствуя, как тело дрожит от гнева. — Только лишь одно слово и тебя не спасут даже твои верные псы, Пандар. Я удавлю тебя этими руками и вырву горло.

— Прости, — старик примирительно поднял ладони, извиняясь за сказанное. — Я не подумал. И, всё же, я хочу, чтобы ты присоединился ко мне.

— Идиотизм. Даже если вы избавитесь от Рустала, то вам никогда не справится с аджанби. С этими чужаками, их кораблями и оружием. Они раздавят вас и не моргнув и глазом.

— Согласен. Мы с ними справится не сможем. Но, это могут сделать верденцы. У Шехара есть контакты тех, кто, возможно, смогут нам помочь. Но не всё так просто. После того, как мы победим потребуются годы на то, чтобы восстановить всё и укрепить новую власть. В одиночку я никогда не смогу этого сделать. Но с твоими связями и влиянием это возможно.

— Чушь, — фыркнул Ашиит. — Кто сказал, что верденцы будут помогать вам? Это всего лишь предположение. Дымный мираж, за который вы хватаетесь в глупой надежде.

— Мы уже год сражаемся хватаясь за миражи, Ашиит, — философски заметил Пандар. — И пока всё ещё живы. Скажи мне, неужели — это та жизнь, о которой ты мечтал. Бессмысленно доживать свой век, зарабатывая деньги для Рустала и его прихвостней. Довольствоваться объедками с его стола. Разве тебе этого достаточно?

— Этого достаточно для безбедной и безопасной жизни, — огрызнулся Ашиит. — Пока я не забираюсь слишком высоко — я в безопасности. И моя семья тоже.

— И? Значит вот каков твой ответ, Ашиит? Ты так и будешь, сидеть здесь, доживая свои последние годы в безопасности. Как откормленный скот, полезный своему хозяину.

Пандар покачал головой.

— Прости, но я не верю в то, что готов к такой жизни.

— Она...

— Безопасна? С каких это пор Ашиит Дев Агра стал трусом?

— Следи за языком, Пандар, — пригрозил ему хозяин дома. — Я умею отделять безрассудство от храбрости.

— Говорят, что одно не отделимо от другого.

— Говорят, что поля сражений усеяны и теми и другими, — парировал Ашиит. — И я не собираюсь ложиться костьми на полях чужих амбиций.

— А как насчёт своих собственных?

Дев Агра не ответил. Не потому, что не знал, что сказать. А потому, что сдерживал себя. Как бы он не старался это показать, но слова Пандара попали в самую цель. Нынешнее жалкое существование, которое он влачил, угнетало его. Когда-то одного только имени его рода было достаточно для того, чтобы распахнуть перед Ашиитом любые двери. Склонить почти любые головы. Он являлся одним из самых влиятельных и важных людей на планете. И дело даже не в деньгах или богатстве. Они давно не перестали быть для него предметом стремлений.

Нет, главной целью всей его жизни всегда была и оставалась власть и влияние. Он гордился тем, какое место его семья смогла занять при королевском дворе. А родственные связи с родословной ветвью монарха лишь добавляли влияния.

И вот, теперь, как и сказал Пандар, Ашиит превратился в послушного тельца, с которого снимали шерсть. Глупое животное, трясущееся за свою шкуру и старающееся не блеять слишком громко, дабы не гневать хозяина.

Что бы он не говорил, подобная жизнь угнетала его хуже смерти.

— Я не собираюсь участвовать в вашей войне, Пандар.

— А я и не прошу тебя. Твой влияние и связи потребуются позднее. Когда работа будет сделана.

— Мальчик не примет от меня помощь, — через почти целую минуту раздумий наконец произнёс он. — Шехар не простит мне содеянного.

— Да, — согласился с ним Пандар. — Не простит. Но, эту проблему я возьму на себя, если ты не против.

— Что ты имеешь в виду?

— Мальчик горяч. Импульсивен. Он харизматичен и люди идут за ним. За последние месяца у нас появились люди. Появилось оружие и техника. Совсем скоро мы сможем избавится от Рустала. А кто лучше всего подходит на то, чтобы скинуть старого и одряхлевшего льва? Только молодой и сильный зверь. Позволим Шехару расправится с Русталом. А затем уже будем разбираться с аджанби. Если верденцы помогут нам решить проблему с Протекторатом, то хорошо. Если нет, то мы всегда сможем с ними договорится. В конце-концов, для аджанби наша система в первую очередь имеет практическое значение. Им плевать на наш мир и на нас самих. Так почему их вообще должно волновать, с кем именно договариваться?

— Скажи это Аджииту и всем остальным, кто погиб в тот день, — напомнил ему Дев Агра.

— Я не настолько глуп, чтобы перечить Протекторату из за глупости и гордости.

— Даже если и так, Шехар всё равно никогда не простит меня, — вздохнул Ашиит. — А я никогда не стану извиняться перед ним.

Пандар несколько секунд смотрел на него, прежде чем улыбнутся.

— Как я уже сказал, мальчик порывист и импульсивен. Он храбр, как наши величайшие предки. Но храбрость и импульсивность не подходят для управления государством.