Тень против Якудза. Книга 2

Шу Алекс

Старик недовольно глянул на меня. В его глазах мелькнули злые искорки.

— Всё молчу, бегу делать упражнение, — заторопился я от греха подальше, и рванул по тропинке вниз, где на полянке в груде снаряжения, лежали два трехлитровых кувшина с закрытыми горлышками.

После держания кувшинов, пальцы дергало и сводило судорогами от напряжения, каждая фаланга ныла, кончики самопроизвольно подергивались, а ноги подкашивались.

— Так что, там ты хотел ещё спросить? — с невозмутимым видом поинтересовался Рюу, когда я, спотыкаясь, дошёл

до него.

Я открыл рот и сразу же закрыл. Все вопросы, как по мановению волшебной палочки улетучились из головы. Очень хотелось упасть на кровать, вырубиться и проспать часов, этак двенадцать.

— Ничего, — выдавил я. — Уже всё забыл.

— Это хорошо, — величественно кивнул старик, — Значит ты, действительно, выложился. После ужина опять пойдешь к Керо. Он знает, что с тобой делать.

«Ага. Лепить Терминатора. Будет опять пичкать своими настоями, массажами, вечером ещё и иглоукалывание обещал», — подумал я.

— Дзенин, — раздался знакомый голос. По извилистой тропинке к нам поднимался Керо.

— Через пятнадцать минут приземлится вертолет с Мизуки. Вы просили предупредить.

— Тогда поехали быстрее, — заторопился Рюу — Мне надо переодеться и встретить свою девочку.

— Вещи с поляны забирать? — поинтересовался я.

— Только полотенца и оружие, — ответил дзенин, быстро спускаясь по тропинке. — Остальное пусть лежит, никуда не денется.

Обычно невозмутимый Рюу, выглядел возбужденным и радостным. Похоже, дед действительно любит свою воспитанницу.

У подножия горы, нас поджидали три квадроцикла. Дзенин прыгнул на сиденье молниеносно, как ковбой, укрощающий дикого мустанга.

— В замок, — скомандовал он, — Времени мало.

И первым нажал на педаль газа.

Утоптанная дорожка змеилась по холмам, зеленая стена тропической растительности подступала со всех сторон, гравий трещал под мощными колесами. Наставник гнал в замок со всей возможной скоростью, закладывая крутые виражи на особо резких поворотах. Только пыль из-под колес летела. Мы с Керо держались сзади, стараясь не упускать его из виду.

Залетев в ворота замка, Рюу коротко кинул, поджидающим во дворе Шину и Мэй:

— Организовать торжественное построение бойцов у флага. Будем встречать важную гостью, ты знаешь, что делать, Шин.

— Будет исполнено, дзенин, — поклонился лысый.

— Пусть выйдут все, Азуми и Томоко тоже. Мэй, проследи, чтобы они нормально приоделись, в ту одежду, которую ты им подобрала из запасников клана, — распорядился глава клана. — И начинайте готовить еду для торжественного ужина. Друзья и соратники нашего клана должны быть приняты достойно.

— Как скажете, Рюу-сама, — согнулась в почтительном поклоне няня.

— Всё, я переодеваться, — Рюу взлетел по лестнице. — Изаму не стой столбом, ты едешь со мной. Быстро ополоснись и надень черный синоби-сенгоку, а не тренировочный серый. И все остальные тоже. Шин проконтролируешь.

— Хорошо, дзенин, — кивнул мастер.

Через

десять минут, я, Рюу и Керо стояли на каменной площадке, использовавшейся как посадочная полоса для вертолетов. Когда мы подъехали, в небе уже парила черная точка. Она на глазах увеличивалась и уже превратилась в хищный силуэт тарахтящего винтами квадрокоптера.

Он на мгновение завис над нашей площадкой, взъерошив всем волосы, поднявшимся ветром. А потом медленно опустился на брусчатку. Щелкнула, открываясь, дверь, выехала металлическая лестница. Сладкое облако духов выплыло на площадку и заботливо окутало нас. Слегка терпкий, пряный, душистый аромат сандала в сочетании с пикантными цитрусовыми нотками и тонким еле ощущаемым запахом ванили, навевал мысли о знойном Востоке и предчувствием встречи с загадочной куноити — роковой красавицей-ниндзя, способной убить одним прикосновением ухоженных пальчиков и соблазнить любого мужчину.

Потом я увидел её. И обомлел.

Девушка в строгом приталенном костюме была совершенна. Как произведение античных скульпторов, или творение великих фламандских живописцев. Белая кожа сияла здоровым блеском, черные волосы шелковистым водопадом ниспадали на хрупкие плечи, длинные пушистые ресницы притягивали взгляд, личико с тонким изящным носиком было безупречным, сочные алые губки вызывали желание впиться в них жадным поцелуем. Хрупкая фигурка как у фарфоровой статуэтки, талия, которую можно было обхватить двумя ладонями, длинные стройные ножки. Мизуки была олицетворением нежной красоты, хрупкости и изящной женственности японских девушек, предметом воплощенных эротических грез подростков и непристойных фантазий зрелых мужчин. Лучи заходящего солнца подсвечивали фигурку девушки, окутывая её мистическим сиянием.

Куноити подала чемодан и сумки, метнувшемуся навстречу Керо, и, цокая каблуками по стальным ступенькам, начала спускаться вниз, плавно качая бедрами так, что я, Керо, и Рюу заворожено наблюдали за этим представлением.

Первым опомнился глава клана. Рюу шагнул вперед и галантно подал руку.

Мизуки царственно вложила узенькую ладошку в мозолистую лапу Рюу, сошла на землю и низко поклонилась дзенину.

— Комбанва, Керо-сама.

— Комбанва, Мизуки-сан, — ответный поклон Рюу был не таким низким, но довольный блеск в глазах подсказывал, что старик рад встрече.

— Не называй меня Керо, — мгновением позже попросил он. — Моя прошлая жизнь осталась вместе с прежней погибшей семьей. К тому же, один Керо у нас уже есть. Новые воспитанники возрожденного клана знают меня как Рюу. Пусть впредь так и будет.

— Как скажете, Рюу-сама, — опять поклонилась Мизуки.

А я все стоял, и заворожено рассматривал красотку. И ничего не мог с собой поделать. Словно околдовали. Будь я настоящим Изаму, а не пятидесятилетним мужиком, прошедшим Крым и рым в прошлой жизни, это было бы объяснимо. А так, непонятно, с чего такая восторженная щенячья реакция?!