Тень рока
Шрифт:
Но необходимость в этом отпала, как только на платформу, из зловещего коридора, вышли знакомые гвардейцы. Фердинанд, Ганс и Карлос. Все трое в белой, ангельской броне. Следом за знакомой троицой, на платформу высыпала целая дюжина разномастных гвардейцев. Гвардейцы остановились чуть позади Фердинанда и начали о чём-то между собой перешептываться, украдкой указывая пальцами на седовласого мальчишку с сияющими глазами и огненной сферой в руке.
Караэль с любопытством и нескрываемым интересом разглядывал новых гостей. Все они были в белых робах. Ангельских робах. По крайней мере, так ему показалось при беглом взгляде. Но присмотревшись
— Мы прибыли по Вашему зову, лорд Караэль. — суровым голосом произнёс Фердинанд и опустился на одно колено. Его примеру последовали и остальные гвардейцы.
— Ахренеть. Столько святош приклоняется перед тобой. Ещё недавно хотели сжечь, а сейчас… — выпрямившись в полный рост, прошептал Карл.
— Дети мои! Отныне вы «длань легиона»! — радостно воскликнул ангел, сжав кулак и раздавив при этом пылающую на ладони сферу. Из ангельского кулачка, в разные стороны брызнули искры.
— Какая театральщина. Но может быть нам пора перейти к делу? Крепость вот-вот рухнет! — послышался нетерпеливый и какой-то раздражённый голос из толпы.
Караэль присмотрелся, выискивая того, кому же могли принадлежать эти дерзкие слова. Капрал Эзекиль Монг и его усатый товарищ стояли среди гвардейцев и возмущённо пялились на седовласого мальчишку.
Губы капрала ещё сильнее распухли от недавнего удара прикладом, а глаза покраснели от едких испарений, через которые ему пришлось прорываться. На нём была лишь армейская футболка и драные подштанники. Сапог на ногах у него не было, а стопы были обмотаны кровавыми портянками. Обессиленный капрал придерживал рукой свой больной бок, в то время как самого капрала придерживал его усатый товарищ. Бледное лицо Эзекиля покрывали частые капли пота. Капрал был совсем плох и пугающе нездорово выглядел.
— Вы правы капрал. Нам пора. — Улыбнулся ангел и взглянул на стоящего рядом с ним бродягу.
— Карл, друг мой, покажи нам путь среди этих руин и завалов. Выведи нас из крепости, — голос Караэля полнился приторной и совершенно притворной добротой и учтивостью.
— Конечно, «друг», — смачно плюнув в сторону гвардейцев, ответил Карл и направился к заваленным тоннелям.
Остальные бродяги уже исчезли, словно их здесь и не было вовсе. Приблизившись к завалу, Карл проворно вскочил на огромную бетонную глыбу, с которой так же ловко переместился на расколотую гранитную плиту. Ещё пара прыжков и бородатый оборванец добрался практически до самого верха. Там, где полуразрушенный потолок аркообразно заужался, имелся лаз, напоминающий узкую расщелину меж бетонных обломков. Оборванец заглянул в этот лаз, словно проверяя надёжен ли он ещё.
— Поднимайтесь! Скорее! — громким, но каким-то хриплым голосом воскликнул Карл, жестом приглашая остальных.
— Это какое-то безумие. Мы там не пролезем, — низким басом бормотал Фердинанд, задрав голову вверх и уставившись на размахивающего руками бродягу.
— Другого пути нет, — настаивал Караэль, изучая новое обмундирование своего лейтенанта.
Форма ему подошла идеально и сидела на нём как влитая. Нагрудные элементы брони источали отчётливо различимый, в окружающем мраке, голубоватый свет. Такое же сияние, но гораздо менее явное, исходило и от его белой робы. Со стороны казалось, что лейтенанта окружает какая-то магическая аура. Высокий воротник ангельской робы полностью закрывал собой шею, надёжно её защищая. На защищённом крепким наплечником плече, висел грозный «отпеватель».
Рядом с лейтенантом стояли Ганс и Карлос, растерянно переглядываясь. Их белые робы были аутентичной ангельской формой времён вечной войны. Теми самыми робами, на основе которых и была разработана экспериментальная броня Фердинанда. По сути, они не сильно отличались от стандартных, но были, в отличие от последних, штучным продуктом ручной работы.
Десятник снял свой капюшон, от чего его бритый, татуированный череп заблестел в мерцающем свете светлячка. Ганс нервно теребил висящий на плече «разящий».
— Пошли уже! Я не уверен, что через час у меня будет больше сил, чем сейчас, — раздался одновременно возмущённый и жалобный голос капрала.
— Да, мистер ангел… Извините, не помню как вас величают. Его благородие совсем плох, я боюсь как бы не случилось чего, — неуверенным голосом добавил усатый Томми.
— Не случилось чего? Если сейчас же не заткнётся, то точно что-то случиться! — Гнусавым голосом заорал Ганс, злобно посвистывая своим кривым носом. — Помнишь меня, доминионский ублюдок? Помнишь вкус моего приклада?
Ганс приблизился к обессиленному, скрюченному от боли капралу и схватив его за ухо потянул вверх, заставив выпрямиться.
— А ну отошёл от него! — воскликнул усатый солдат и с размаху врезал кулаком прямо по кривому носу злобного гвардейца.
— Ну всё, молись тварь! — Десятник Карлос вскинул свою винтовку, целясь прямо в голову смелого Томми.
— Хватит! Прекратите это! Сейчас мы все в одной команде. И хотя бы навремя, вам придётся забыть о былой вражде, — раздался реверберирующий голос, и десятник тут же опустил оружие.
— Я тебе ещё это припомню, — злобно сверля взглядом усатого солдата, прогнусавил Ганс.
Из кривого носа сочилась кровь, от чего гвардеец задирал голову вверх в попытки её остановить.
— Не делай так, это глупо и бесполезно. На, лучше просто прижми покрепче. — Фердинанд протянул платок своему гвардейцу и недобрым, полным ненависти взглядом уставился на усатого Томми.
— А что, он первый начал! — протараторил усатый, стараясь избегать тяжёлого взгляда лейтенанта.
— Вперёд! Вперёд! Поднимаемся по одному! — заорал Фердинанд, развернувшись к стоящим неподалеку последователям в перекрашенных робах.
Гвардейцы один за другим начали свой подъём вверх. Делали они это медленно и неуклюже, что ни в какое сравнение не шло с тем, как ловко до этого карабкался Карл.
Фердинанд снял с плеча «отпеватель», достал из кармана какие-то инструменты, присел и принялся с ним что-то делать.
Караэль поначалу не понимал, чем именно занят здоровяк, но после всё-таки догадался. Фердинанд скручивал с «отпевателя» оптический прицел, видимо беспокоясь, что может повредить его в этих узких расщелинах и лазах. Отделив от винтовки прицел, он замотал его в заранее подготовленное тряпьё и засунул в небольшую походную сумку, что была закреплена на его поясе.