Тень рока
Шрифт:
Поджигатели учтиво промолчали, никак не прокомментировав сказанные Эльзой слова. Однако шагающий следом за ними Фирз не сдержался:
— Да, людей! — строго гаркнул десятник, от чего оба поджигателя тут же обернулись, уставившись на наглого вояку. — Для Вас это дико, миледи? Дико, когда целью Вашей миссии является спасении людей? Видимо Вы привыкли к другому? Быть может, для Вас было бы привычнее пытать и казнить этих самых людей, а не рисковать своей шкурой ради них? — Фирз побагровел от возмущения и грозно хрюкнув, плюнул себе под ноги.
— Следи за языком, падаль! А то я сожгу тебя прямо тут! — послышался
Поджигатели усмехнулись, издав противный, шипящий звук и спешно отвернулись, продолжив следовать за своей жрицей.
— Ты уже покойник Фирз. Если бы не эти змеепоклонники, то мы бы прикончили тебя прямо здесь и сейчас, — злобная улыбка исчезла с личика юной жрицы, её брови насупились, а блестящие глазки блеснули неподдельной яростью.
В душе девушки кипело пламя необъяснимой ненависти, что вспыхивало каждый раз, когда жрица думала об этом десятнике. А думала она о нём всё чаще и чаще. Помимо прочего, Эльза Рик не могла простить себе ту слабость, под влиянием которой лишилась чувств на глазах Епископа. Но даже не столько это беспокоило Эльзу, сколько тот факт, что очнулась она на руках ненавистного Фирза. Он набрался наглости отнести свою жрицу в её личную келью, куда никому доселе входить было не дозволено. Келью, хранящую в себе реликвии её детства и отрочества, что, так или иначе, свидетельствовали о её девчачий наивности и сентиментальности.
Но больше всего Эльзу Рик беспокоило даже не это, а тот неловкий конфуз, что произошел, когда обессиленная жрица вновь начала обретать своё утраченное сознание. Затуманенный, погружённый в какую-то дремоту разум не позволял ей сориентироваться и быстро принять решение, сопоставимое с её положением и статусом. Отчего-то ей на мгновение причудилось, что это отец несёт свою маленькую непослушную Эльзу, которая заигралась допоздна и уснула прямиком среди игрушек. Несёт, что бы уложить её в кроватку, укрыть колючим одеялом и поцеловать в лобик, непременно пожелав при этом спокойной ночи. Эльза Рик, неосознанно и совершенно непринуждённо, обняла держащего её на руках десятника, столь крепко прижимаясь к нему, что тому на мгновение даже пришлось остановиться.
Осознание случившегося произошло лишь тогда, когда Фирз занёс девушку в её келью. Жрица встрепенулась, словно пытающаяся улететь птица, а после в голос разрыдалась. Разрыдалась толи от обиды, толи от страха или пережитого стресса. Сложно сказать из-за чего именно, но слёзы градом катились из её прекрасных глаз. Фирз тут же поспешил поставить её на ноги, обескураженный происходящим, а жрица, сразу же как почувствовала твердь под ногами, с остервенением принялась колотить своими кулачками по груди ошеломлённого десятника.
— Как ты смел? Как ты мог? — истерически кричала девушка, задыхаясь от захлестнувших её эмоций. Она громко рыдала, при этом ни на секунду не переставая колошматить лишённую брони грудь сурового гвардейца.
— Успокойтесь миледи! Возьмите себя в руки! — молящим голосом попросил Фирз, схватившись за её тонкие плечи, в надежде утихомирить, — это всё стресс, миледи. Просто стресс и ничего больше. Всё кончилось, Вы в безопасности! — уверял десятник, пытаясь удержать брыкающуюся девушку.
— Вон! Убирайся! Охрана! Охрана! — во весь голос завопила Эльза, предпринимая тщетные попытки вырваться.
Фирз, напуганный столь громким поведением своей жрицы, инстинктивно и совершенно непроизвольно сделал то, что первое пришло ему на ум. Надеясь утихомирить или хотя бы заставить её замолчать, десятник поцеловал юную Эльзу. В ту же секунду жрица перестала брыкаться и кричать, замерев и не сопротивляясь. Фирз целовал её снова и снова, наслаждаясь мягкостью губ и гладкостью юной кожи. Через пару минут, когда гвардеец наконец-то смог совладать с этим порывом и осознать сколь глупым и даже опасным был его поступок, он отпустил перепуганную девушку и осторожно, с опаской, сделал шаг назад.
Эльза стояла смирно и внимательно смотрела в его усталые глаза. Девушка уже не плакала и не кричала, но от того стала ещё более пугающей и непредсказуемой.
— Убирайся из моей комнаты, грязное животное, — сухо произнесла жрица, отстранённо поправляя свои белокурые локоны.
— Миледи, я не знаю, что на меня нашло… Я приношу свои искренние извинения… Я… — растерянно начал оправдываться Фирз, не смея смотреть в строгие глаза юной жрицы.
— Пошел вон! — рявкнула девушка, притопнув ножкой.
Да, сейчас, вспоминая всё это, Эльза Рик чувствовала какие-то странные смешанные чувства. Впрочем, ни одно из чувств, что образовывали эту смесь, ей совершенно точно не нравилось. Первый поцелуй, подумать только. И с кем? С каким-то солдафоном и дезертиром. Это немыслимо и мерзко. Но куда более мерзко то, что этот поцелуй ей понравился. Сейчас, шагая за Златоликим и его сателлитами, жрица беспрестанно размышляла о наглом десятнике, который ко всему прочему пытается поучать её морали. С тех самых пор, когда ещё в детстве она лишилась отца, ей катострофически не хватало родительского внимания и заботы. Её мать дни напролёт проводила на советах, а оставшееся время в уходе за лордом Лексадом. Маленькая Эльза росла одна, под присмотром нескольких монахинь, которых она ненавидела больше всего на свете. В прочем и монахини эти тоже недолюбливали Эльзу, не гнушаясь прибегать к розгам в целях воспитания. Друзей у маленькой Эльзы никогда не было, её все боялись и обходили за добрую сотню метров. Да и это не мудрено, кто хочет водиться с пятилетней жреческой дочкой? Отбери у неё игрушку или ненароком толкни и всемогущие жрецы инкриминируют тебе то, за что и на костёр запросто можно отправиться. Маленькая девочка была изгоем, лишённым родительской любви. То бремя власти, что упало на неё после смерти матери, стало её единственной забавой во всей этой безрадостной жизни.
— Это часть нашей сделки, миледи. Сделки, на которую пошёл мистер Персивальд. — внезапный, монотонный голос прервал тягостные воспоминания юной жрицы, вернув её в не менее мрачную реальность.
Златоликий чуть обернулся, блеснув визарами своей устрашающей змеиной маски.
— Какие ещё сделки могут быть с демонопоклонниками? — злобно бросила в ответ девушка, поправляя болтающуюся на плече винтовку, ремень которой то и дело норовил соскользнуть с покатого наплечника вновь обретённой брони. Брони, которой Эльза и Фирз заблаговременно разжились перед отправкой на это непростое дело.