Тень скарабея

Одувалова Анна Сергеевна

Даниэль Фармер несся сломя голову. Сердце бухало в груди, дыхание сбивалось, а в глазах темнело от дурных предчувствий. Нехорошие подозрения зародились в душе тогда, когда помощники Гарри Дэвиса просто-напросто бросили Даниэля в камеру и ушли. Никто не собирался предъявлять официальных обвинений. Гарри не волновало, что он не имеет права вот так поступать с лордом. Даниэля заперли в каменном мешке без объяснений, словно какого-то бродягу. С другой стороны, на этом все закончилось. Никаких тебе допросов и обвинений, ни попыток выбить признание — просто четыре каменные стены, вонючий, кишащий насекомыми тюфяк и отхожее место в углу камеры.

Словно Даниэля пытались нейтрализовать на некоторое время, убрать с дороги, а не казнить за убийство. Обвинения Гарри Дэвиса были нелепы и служили лишь поводом, позволяющим избавиться от неугодного человека если

не навсегда, то на пару дней точно. Даниэль сначала подумал, что это просто мелкая месть оскорбленного соперника, но шли часы, и беспокойство становилось сильнее. Слишком много усилий лишь для того, чтобы попытаться склонить на свою сторону девушку. Мысли в голове рождались одна хуже другой, и выводы, к которым Даниэль пришел ближе к вечеру, совершенно не радовали. А выбраться из камеры он не мог. Даже залог заплатить было некому. Родственников у Даниэля не осталось, да и раньше был один лишь Джон, а друзья вряд ли успели узнать о случившемся. И если Гарри Дэвис поставил перед собой цель — могут вообще не узнать до тех пор, пока его не выведут на эшафот. Без помощи извне такой исход вполне вероятен. Правда, Даниэль надеялся, что Кейтлин одумается и не будет принимать на веру все слова сыщика. Тогда, быть может, ей придет в голову вступиться за своего кузена. Если, конечно, все чувства девушки не просто умелая игра. Это предположение расстроило, и Даниэль тут же отмел его в сторону. Кейтлин была слишком прямолинейна и наивна для такой игры. Молодой человек не верил, что она забудет о нем и бросит на произвол судьбы.

Поэтому, когда недовольный стражник открыл дверь камеры и сообщил, что он может быть свободен и сказать спасибо за это следует одной леди, Даниэль сразу же подумал о том, что за него вступилась Кейтлин, но у ворот ждал экипаж графини Дорсет.

Такого поворота событий Даниэль даже предположить не мог.

— Как вы узнали, что я в беде, моя дорогая? — поинтересовался он, устраиваясь в экипаже напротив статной рыжеволосой женщины.

— О, не притворяйтесь, лорд Фармер! — подала руку для поцелуя графиня. — Вы всегда были ветрены и непостоянны. Ни за что не поверю, что с той юной леди, которая нанесла мне визит сегодня днем, вас связывают исключительно дружеские отношения.

— Юная леди? — заинтересовался Даниэль.

— А как, вы думаете, я узнала о том, что у вас снова неприятности? Сегодня с утра мне нанесла визит одна симпатичная молодая особа и умоляла помочь. В ней было столько искренности, что я не смогла отказать.

— Вы меня заинтриговали. Опишите ее.

— А что, есть несколько юных леди, готовых стоять за вас насмерть? Да вы счастливчик!

— Я счастливчик потому, что вы не бросили меня в беде, — серьезно отозвался молодой человек. — Вы вполне могли бы проигнорировать просьбу той юной леди.

— Она неплохо оказалась осведомлена о наших с вами отношениях… — В голосе женщины прозвучал укор.

— Не смотрите на меня так, я в этом не виноват! — открестился Даниэль. — Но, скажу честно, осведомленность этой леди оказалась мне очень даже на руку.

— Видимо, у нее есть свои источники. Впрочем, это уже не важно, ее сведения перестали быть секретной информацией с того момента, когда я приехала за вами на Уайтхолл. О! — Графиня замахала руками, заметив, что Даниэль пытается что-то сказать. — Даже не пытайтесь оправдаться. Я прекрасно понимала, на что иду, но меня с вами связывает немало прекрасных мгновений. Вы — чудесный мальчик, и я желаю вам счастья, и уж тем более я не хочу, чтобы вы пострадали за преступление, которого не совершали. Мне даже немного жаль, что ваше сердце уже занято.

— Как вы это поняли?

— Та леди. Так не беспокоятся о друзьях…

Когда Даниэль понял, что под описание навестившей графиню девушки подходит Кейтлин, сердце возликовало. Значит, она все же не бросила его, а попыталась спасти. Но услышав про синие глаза, молодой человек сразу посерьезнел и напрягся. Он осознал, что спасительницей уже не в первый раз оказалась Меган. Даниэль догадывался, что именно сотворила девушка, и знал, что теперь очень долго ее не увидит. Такое уже случалось однажды, и тогда тоже виноват был он.

— Леди Кларисс, а вы можете выполнить еще одну небольшую просьбу? — поинтересовался он, зная, что теперь так просто Гарри Дэвис не отделается, особенно если подозрения окажутся верны.

— Даниэль, вам не кажется, что вы уже исчерпали свой лимит?

— Уверяю, на этот раз ничего обременительного для вас.

— Ну что же, рискните! — усмехнулась

графиня и с любопытством уставилась на своего спутника. На ее полных розовых губах играла загадочная улыбка.

— Я уверен, что у вашего кучера непременно есть какое-нибудь оружие. Не мог бы он его одолжить? Обещаю, что при ближайшей встрече возмещу весь ущерб.

— Зная вас, предполагаю, что ближайшая встреча произойдет не скоро, — прозорливо отозвалась графиня и добавила: — Но я не могу вам отказать в таком пустяке. В самом деле, мужчина без оружия жалок.

— С некоторых пор я понял, что женщина с оружием тоже находится в более выгодном положении, нежели без него.

— Теперь я знаю секрет вашей таинственной леди, — улыбнулась графиня.

— Всех ее секретов не знаю даже я, — отозвался Даниэль и, попрощавшись, вышел из кареты.

Воспоминание об этом разговоре помогло немного расслабиться, но нехорошее предчувствие нарастало, чем дальше, тем сильнее. К дому молодой человек подходил в сильном напряжении, в любой момент готовясь отразить возможную атаку. Ему изначально не нравился Гарри Дэвис, а его связь с Элен Блаватской наводила на интересные мысли, но причин подозревать сыщика до сегодняшнего дня не было, да и сейчас Даниэль не был уверен в обоснованности своих подозрений, но терять драгоценное время на выяснение подробностей не стал. Если он прав, в опасности может оказаться Кейтлин, а значит, медлить нельзя.

Мотающегося без дела мужчину у ворот дома Даниэль заметил сразу и затаился. Рисковать не хотелось, поэтому он решил не искушать судьбу и перепрыгнул через забор. Мягко приземлился на траву в задней части двора и медленно направился к дому, прислушиваясь, чтобы не пропустить ни малейшего постороннего звука. Голоса, доносящиеся из беседки, он услышал издалека, но о чем говорят, понять было невозможно. Далее последовал женский крик и грохот.

— Кейтлин! — Имя вырвалось словно ругательство, и Даниэль метнулся к беседке.

Несмотря на рвущуюся наружу злость, молодой человек старался передвигаться как можно тише, боясь спровоцировать злоумышленника необдуманными действиями. Темнота, с одной стороны, скрывала его, а с другой — не позволяла рассмотреть, что происходит внутри беседки. Только подобравшись вплотную, Даниэль заметил лежащую у стены Кейтлин и склонившегося над ней Гарри Дэвиса. Отсюда невозможно было разобрать, что с девушкой: жива ли она, без сознания или просто обессилена.

Гарри заметил Даниэля, как только он сделал шаг в беседку, сразу же развернулся на каблуках и скользнул вперед, хищно улыбаясь. Неспешный мягкий шаг в сторону. Плечи опущены, а кисть руки, сжимающая нож, расслаблена. Пружинящий шаг и безумие в глазах. Противник Даниэля был профессионалом. Такие не кидаются сломя голову, а взвешивают каждое движение. Можно сыграть на его безумии, но вряд ли выйдет. Подобное бешенство и неадекватность только придают сил. Пригнувшись, Гарри кинулся вперед и замахнулся ножом снизу, целясь в живот, чтобы зазубренное лезвие вошло в податливую плоть, пропороло брюшину и устремилось вверх, разрывая легкие и вонзаясь в сердце. Даниэль просто отпрыгнул назад, чуть отклонился и переместился левее, не давая противнику прижать себя к стене. У противника нож оказался длиннее. Гарри мог позволить себе нападать с безопасного расстояния и был слишком хитер, чтобы подпустить Даниэля ближе. Молодой человек внимательно следил за реакцией противника, его ленивыми, но точными движениями. Ходить по кругу и уклоняться бесконечно было невозможно. Даниэль скользнул под нож, пригибаясь. Перекатился по полу и попытался подобраться к противнику ближе, но Гарри оказался быстрее: ударил рукояткой ножа в подбородок. На губах появился привкус крови, и Даниэль отлетел к стене. Прыгнув вперед, Гарри припечатал руку молодого человека к полу жесткой подошвой ботинка и наклонился. Даниэль изловчился и, превозмогая боль, дернулся вверх всем корпусом, целясь головой в переносицу противника. Тот охнул и отскочил, освобождая сломанную, недействующую кисть. Даниэль перехватил нож левой рукой и снова кинулся в атаку, пользуясь завоеванным преимуществом. Из разбитых губ кровь липкой дорожной текла по подбородку, а правая рука не шевелилась. Увидев, как Даниэль инстинктивно прижимает ее ближе к себе и пытается уберечь от удара, Гарри усмехнулся и с разворота пнул, целясь в поврежденную кисть. Даниэль охнул, рефлекторно закрываясь и уходя от удара, поэтому пропустил нож. Повернулся в последнюю секунду, пуская лезвие вскользь по левому плечу. Острая боль обожгла руку, и на лице противника появилась торжествующая усмешка.