Тень Скорпиона
Шрифт:
— Итак, сударь, я уполномочен спросить в последний раз: будете ли вы говорить?
Беспомощно глядя на них, полуэльф чуть слышно прошептал:
— Я не знаю, что вы от меня хотите…
— Хорошо, — покачал головой Глэм, — моя совесть чиста, ибо я сделал для вас все, что мог. Я ухожу, оставляя вас этим господам. Мы еще, конечно, увидимся, но пока… — поклонившись, старший тайник быстро вышел, оставив дверь за собой открытой.
Пленник проводил его жалобным взглядом. Сердце в груди забилось в скверном предчувствии.
— Ну что, ублюдок, — препогано улыбаясь, наклонился к нему
Он встал сзади и, неожиданно накинув на распухшие разорванные губы Ень-Иро толстую, с запястье, веревку, победно прошептал бывшему учителю на ухо:
— Знаешь, иногда мечты сбываются.
И, распрямившись, призывно щелкнул пальцами, подавая знак о начале потехи.
Когда тайник, тот, что с обезображенным лицом, ввел в камеру Тизарию, полуэльф чуть не лишился чувств.
— Позволь тебе представить моих друзей, — вполголоса начал Локо, на всякий случай потрогав оберег-сережку, — этого мужика ты уже знаешь. Он немного нем от рождения, но это не мешает ему исправно делать свое дело. — Палач замычал, радостно кивая. — Нашего первого знакомца зовут Ортера! Эх, жаль, аплодисментов не хватает… — искренне покачал головой подмастерье ювелира, — ну да ладно. А этого милого парня с незабываемым лицом почему-то называют Вьюти. Такое вот милое, я бы сказал… нежное… имя. Ты спрашиваешь, зачем весь этот балаган? Дорогой мой учитель! Я же должен был представить вам тех, которые вот-вот станут вашими молочными братьями, — эльф попытался дернуться, — кажется, вы поняли, о чем я. Но не будем оттягивать сладостный момент. — И, брызгая слюной, он опять зашептал на ухо Ень-Иро: — Лично я ждал этого почти целый год!
Тизарию кинули на стол.
Сведя ей руки за спину, привязали к столешнице, для пущей верности перехватив веревкой шею, закрепив щиколотки ног по углам.
Затем Ортера и Вьюти разорвали на ней платье, обнажив упругое женское тело.
— До последней нитки! — весь дрожа, приказал Локо. Зрелище возбуждало его, он был готов сорваться с места, чтобы помочь сотоварищам, но страх ослушаться приказа удержал его на месте. — И кляп вытащите, а то муженек, верно, уже и позабыл голос своей женушки!
— Богато… богато… — пробуя на ощупь грудь, осклабился Вьюти, меж тем срывая последнюю юбку, — как тебе, Ортер? Поди не терпится, а?
Палач довольно замычал, неспешно освобождая рот пленницы от кляпа.
В потолок ударил неистовый женский крик. Бедняжка, пытаясь освободиться от пут, бешеной кошкой изворачивалась на неструганом, в пятнах высохшей крови столе.
— Эй, Локо, погоди! — вдруг поднял руку Вьюти, подзывая тайника к себе. — Поди сюда.
— Что еще?! — прорычал сын Мийяры, с явной неохотой отходя от стола.
— Слышь, что тебе говорю, малый, — указал прокаженный на живот женщины, — кажись, брюхата она.
— В смысле? — искренне не понял тайник.
— В том самом… — почесал в затылке Вьюти.
— И что теперь? Молиться на нее, что ли? Хотя… заткни ее… пока. — Локо вернулся к эльфу.
— Она что, ребенка ждет? Отвечай! — ослабил он веревку, но Ень-Иро, дрожа всем телом, только смотрел на него выкатившимися от ужаса и страха глазами.
— Нет, так дело не пойдет… — Локо влепил пощечину бывшему хозяину. — Я задал вопрос: Тизария беременна? Она ждет ребенка?
Еле справившись с разбитыми губами, Ень-Иро выдавил из себя:
— Не трогайте ее… пожалуйста… Она уже больше двадцати недель как…
— Ты будешь говорить?
— Я ничего… — начал было ювелир, но Локо, не дослушав, повернулся к палачам, поднял руку — «начинать».
— Я БУДУ ГОВОРИТЬ!!! — Откуда только взялись силы у этого измученного пытками и побоями человека! Или все же эльфа?
— Говори… — улыбнулся младший тайник, беря с табурета заранее приготовленные перо и бумагу.
То и дело косясь на разложенную разделанным кроликом под похотливыми взглядами палачей жену, Ень-Иро назвал несколько пришедших на ум ремесленников и торговцев средней руки. Сейчас он был готов оболгать даже отца и мать, лишь бы этот кошмар прекратился и его милую отпустили, а с ним… Он уже был готов четвертовать сам себя… Да хоть кого угодно! В конце концов, только прекратите… только не трогайте ее… не причиняйте зла им…
— Хорошо… отлично… И стоило ли ломаться? — словно слыша чужие мысли, кивал Локо, старательно выводя каракули совсем недавно освоенного письма. — Да не части ты! Я же не успеваю.
— Лично я тебе верю, — подытожил показания тайник, разглядывая исписанную наполовину бумагу. — Боюсь только, что господин Глэм будет не совсем доволен.
— А что такого? — изумился ювелир, силясь издали заглянуть в «показания».
— Как-то это все мелко… торгаши, купчики… Ни одной мало-мальски крупной фигуры… — «Глянь, сколько еще места пустого!» — чуть не добавил он вслух, но быстро прикусил язык.
Ень-Иро недоуменно посмотрел на подмастерье и сказал:
— Ну… де Румас, например. Граф. Пойдет?
— Нормально. Да. Очень-очень хорошо. — Локо, едва не подпрыгнув на месте, застрочил истрепанным пером по листу.
Закончив, он аккуратно посыпал чернила песком, стряхнул и протянул написанное Вьюти.
— Передай господину Глэму.
— Ага! — кивнул тайник, принимая бумагу. — Ну и почерк у тебя, малый! Ладно, заканчивайте здесь и поднимайтесь. Спать охота… — Широко зевнув, он направился к выходу, с явным сожалением взглянув на Тизарию. В дверях Вьюти обернулся. — А с бабой-то что?
— Завтра утром до дому отправить, — равнодушно пожал плечами парень, — она свободна, хотя и под следствием.
— Ясно. Я конвой пришлю. — И шагнул за порог.
— Сначала бумагу передай, старший приказал! — крикнул вслед Локо, запирая засов.
Ортера достал нож, собираясь перерезать веревки, удерживающие пленницу.
— Погоди… не спеши… — Юнец положил ладонь на лапищу немого. — Ты как? — И заговорщицки подмигнул.
Палач недоуменно посмотрел на него, потом, все же сообразив, о чем речь, шлепнул себя по загривку и указал пальцем вверх.