Тень темной королевы
Шрифт:
— Чисто.
— Ты думаешь, заставы уже позади?
— Не знаю. Но, во всяком случае, мы в Крондоре. Ру вышел на улицу, Эрик — за ним. Под взглядами прохожих Ру чувствовал себя неуютно и, увидев небольшую таверну, кивком предложил Эрику зайти.
В грязном прокуренном помещении кроме трактирщика, который с подозрением посмотрел на вошедших, было всего двое мужчин.
— Чем могу служить? — спросил трактирщик тоном, ясно говорящим, что он меньше всего склонен оказывать услуги.
— Два эля, — сказал Ру, ставя на пол дорожный мешок. Трактирщик не двинулся с места, в упор глядя на Ру. Ру порылся в своем кошельке и извлек
— Что-нибудь еще?
— Что-нибудь поесть, — попросил Эрик.
Трактирщик кивнул на котел, висящий над очагом.
— Тушенка готова. Два медяка плошка, с хлебом три. Запах варева нельзя было назвать аппетитным, но Эрик и Ру целый день ничего не ели и очень проголодались.
— Возьмем тушенку с хлебом, — сказал Эрик.
Мужчина, как и прежде, не шелохнулся, пока Ру не положил на стойку деньги. Только после этого он наполнил мясом две деревянные плошки и положил рядом два тонких ломтика хлеба. Потом он извлек откуда-то две почти чистые ложки и сунул их в плошки, прежде чем Эрик или Ру успели его остановить.
Впрочем, Ру был слишком голоден, чтобы привередничать, и Эрик, увидев, что его другу еда не повредила, попробовал мясо. Оно, конечно, не имело ничего общего с тем, что готовила его мать, но зато было горячим — да и хлеб, хотя и был чуточку черствоват, оказался вполне приемлем.
— С чего бы вся эта суета? — по возможности равнодушнее спросил Ру.
— Какая суета? — насторожился трактирщик.
— Там, у ворот, — пояснил Ру.
— Не знаю ни о какой суете.
— Мы пришли в Крондор с утра, а у ворот такое столпотворение, что мы только сейчас смогли перекусить, — сказал Эрик.
Трактирщик молчал до тех пор, пока Ру не положил на стойку монеты, жестом попросив еще два эля, хотя первые две кружки были еще не выпиты. Доставая еще две кружки, трактирщик сказал:
— Умер принц Крондорский.
— Мы об этом слышали, — осторожно заметил Ру.
— Ну вот, завтра его сын будет возведен на престол. Все его братья уже здесь.
— Как, король в Крондоре? — спросил Эрик, разыгрывая изумление, хотя уже знал об этом.
— Вот почему у ворот столько стражи, — продолжал трактирщик. — Ищут пару убийц, которые, по слухам, пристукнули какого-то нобиля на востоке. И конечно, каждая собака ринулась в город на торжества. Сегодня было траурное шествие, и никто не работал, чтобы успеть поглазеть на короля. Завтра будет еще одна церемония, потом — очередное шествие, так что те, кто пропустил что-то сегодня, завтра это наверстают. Потом король увезет тело отца в Рилланон, чтобы похоронить в королевской усыпальнице, а когда Никлас вернется — уже в качестве нового принца Крондорского, опять будет праздник, все перепьются, и никто не захочет работать. А потом все дворяне, которых понаехало сюда полным-полно, наконец разъедутся по домам.
— Похоже, вас это не слишком-то впечатляет, — заметил Эрик.
Дверь таверны распахнулась, вошли двое мужчин — с виду чистые головорезы
— и подсели к столу, занятому первыми двумя.
Трактирщик пожал плечами:
— С какой стати? Старый принц, новый принц, а налоги все те же.
Ру продолжал прощупывать почву:
— Ну, вот мы и подкрепились. И
— А я думаю иначе, — сказал трактирщик.
— Вы знаете другую дорогу в Крондор? — спросил Ру, делая вид, что не слишком заинтересовался. Что касается трактирщика, то при этих словах на лице его появилось выражение глубочайшего удивления.
— Да нет, просто через час ворота закроют, и сегодня в город вы уже не попадете.
— Закроют ворота?
— Ну да, ведь здесь же король, — пояснил трактирщик. — А что, вы спешите?
Эрик хотел ответить отрицательно, но Ру торопливо выпалил:
— Нам надо найти корабль и на рассвете отплыть.
— Ничего не выйдет, — сказал трактирщик. — Те, кто ждет у ворот, просто будут там спать, так что даже если вы займете очередь сейчас, то завтра в лучшем случае попадете в город к полудню. И так будет всю неделю, пока король со своим семейством не покинет Крондор.
Ру прищурился.
— Не сомневаюсь, что вам известен другой путь во внутренний город. Скажем, такой, о котором знают только местные и предпочитают помалкивать.
Трактирщик огляделся, словно боялся, что его подслушают.
— Известен. Но это будет вам стоить.
— Сколько?
— А сколько у вас есть?
Прежде чем Эрик успел посетовать на бедность, Ру заявил:
— Мы с другом можем заплатить десять золотых.
Трактирщик был явно удивлен; впрочем, вслух он сказал только:
— Покажите золото.
Ру начал развязывать дорожный мешок, но Эрик его остановил.
— Десять золотых, — сказал он трактирщику, — это все, что у нас есть. Мы копили их целую вечность, чтобы заплатить за проезд.
— Вы, ребята, молоды и сильны. Вы можете отработать дорогу. Отсюда идут корабли в Квег, Вольные Города, Кеш — куда вам заблагорассудится. И на любом из них всегда требуются матросы.
Сказав это, трактирщик как-то странно качнул головой, и когда Эрик обернулся, услышав за спиной грохот опрокинутых стульев, те двое мужчин, что недавно вошли, были уже совсем рядом, и каждый держал в руке увесистую дубинку. Ру попытался поднырнуть под руку первому, но добился лишь того, что удар пришелся по плечу, а не по голове. Потеряв от боли сознание, он упал; Эрик, понимая, что выхватить меч уже не успеет, ударил нападающего кулаком и сбил его с ног, отшвырнув на второго. Оба упали, а Эрик схватился за меч — но был оглушен страшным ударом в затылок. Ноги его подогнулись, в глазах потемнело — а когда он пришел в себя, то был уже связан. Его приподняли; подошел трактирщик с дубинкой, залитой на конце свинцом — это он ударил Эрика сзади, — и сказал:
— Маленький, наверное, ничего не стоит, а вот большого можно продать за хорошие деньги на галеры или даже на арену. Надо успеть отвезти их к этому квегийцу до полуночи. Галеры посла уходят завтра с вечерним отливом.
Эрик хотел что-то сказать, но, получив еще один удар по голове, рухнул на пол, потеряв сознание.
Эрик открыл глаза. Медленно сел. В голове шумело, в глазах двоилось, в желудке стоял ком. Через силу сглотнув, он попробовал закрыть глаза — но тошнота усилилась, и он опять их открыл. На руках у него были тяжелые железные наручники, на ногах — колодки. Он огляделся, думая увидеть трюм корабля, идущего в Квег, но вместо этого обнаружил, что находится в тюремной камере.