Тень темной королевы
Шрифт:
Прошло еще несколько дней, но другая сторона не появлялась.
Через две недели Эрик попросил разрешения перевести лошадей вверх по течению, поскольку они съели всю траву подчистую, а купцы заломили за сено и зерно неслыханные цены.
Кэлис согласился, но приказал выставить возле пастбища хорошо вооруженный караул. Прошла еще неделя.
Миновал месяц с тех пор, как отряд Кэлиса прибыл на рандеву. Эрик, осмотрев лошадей — что он теперь регулярно проделывал трижды в день, — возвращался в лагерь. Внезапно запела труба. Было жарко, но скоро, как говорили
Трубы продолжали надрываться, и Эрик побежал бегом, торопясь узнать, что происходит, но навстречу ему выскочил Фостер:
— Быстро! Веди сюда лошадей! Трубят повестку! Быть может, придется драться!
Эрик развернулся и побежал назад, на ходу крича караульным:
— Берите столько лошадей, сколько можете увести! Сам он ухватил поводья сразу четырех лошадей. Общими усилиями они привели весь табун к лагерю, а там уже сворачивали палатки, рыли окопы и насыпали бруствер. Лучники держали под прицелом все подступы к холму.
Впрочем, несмотря на непрекращающееся пение труб, снизу пока не доносилось звуков сражения — только ропот толпы, похожий на жужжание растревоженного улья. Наконец Кэлис не выдержал:
— Бобби, возьми несколько человек и узнай, что происходит.
— Бигго, фон Даркмур, Джедоу и Джером, ко мне! — выкрикнул де Лонгвиль.
— Он выбрал самых больших парней, чтобы за ними спрятаться, — рассмеялся Ру.
Де Лонгвиль обернулся и взглянул на него:
— И ты, малыш, — он зловеще ухмыльнулся. — Будешь стоять слева, чтобы удобнее было тебя схватить и швырнуть в первого, кто на меня полезет!
Ру выразительно закатил глаза и встал рядом с Эриком.
— Это научит меня держать язык за зубами.
— Сомневаюсь, — сказал Эрик.
Маленький отряд пешим порядком спустился с холма, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания. Проходя мимо стоянки ближайших соседей, они услышали споры.
— Да мне плевать, это же оскорбление! Я говорю — дунем на юг и примем любое предложение жреца-правителя. Другой голос сказал:
— Ты хочешь с боем вырваться отсюда, а потом вернуться и драться опять?
Эрик замедлил шаг, прислушиваясь, но де Лонгвиль скомандовал:
— За мной!
Почти на каждой стоянке люди быстро сворачивались и седлали коней. Эрик услышал:
— Если прорваться на восток, вверх по реке, потом проскочить через холмы к югу, может, удастся ускользнуть.
Ответом на это был смех:
— Что? Да ты, никак, заделался пророком?
У палатки вербовщиков толпились ее испуганные обитатели. Растолкав их, де Лонгвиль вошел внутрь.
За низким деревянным столом сидел крупный мужчина в отличных доспехах, начищенных и исправных, но, очевидно, побывавших не в одной схватке. Ноги он положил на стол, перемазав глиной бумаги вербовщиков. Внешне он мало чем отличался от обычного солдата, за исключением того, что был много старше других — даже, пожалуй, старше Праджи и Ваджи. Но внимание привлекал не его возраст, а то, как уверенно он держался. Он спокойно взглянул на де Лонгвиля и кивнул другому солдату, который стоял позади него. Ни у того, ни у другого не было никаких знаков различия, кроме изумрудно-зеленых повязок на рукавах.
Де Лонгвиль остановился перед столом; его спутники выстроились за сержантом.
— Хотел бы я знать, какой болван протрубил повестку?
— Понятия не имею, — ответил пожилой воин. — В мои планы не входило вызывать панику.
— Вы — вербовщик, присланный Изумрудной Королевой?
— Я — генерал Гэйпи. И я не собираюсь никого вербовать. Я прибыл сюда, чтобы проинформировать вас о том, какие у вас перспективы, — сказал воин.
В нем ощущалось то, с чем Эрику уже приходилось сталкиваться — это было в принце Крондорском, в герцоге Джеймсе, порой проявлялось у Кэлиса. Привычка повелевать и уверенность, что приказы будут исполнены без обсуждения. Не было сомнений, что его звание не являлось данью тщеславию. Этот человек действительно командовал армией.
Де Лонгвиль подбоченился:
— Вот как? И какие же у нас перспективы?
— Служба Изумрудной Королеве или смерть.
Легким движением головы де Лонгвиль приказал своим людям быть готовыми к бою.
— Обычно я прошу деньги за то, что сражаюсь. Но ваш тон наводит меня на мысль, что на сей раз я могу сделать исключение и подраться бесплатно.
Гэйпи вздохнул.
— Рискованно нарушать мир лагеря, капитан.
— Я не капитан, — сказал де Лонгвиль. — Я сержант. Мой капитан послал меня узнать, из-за чего суматоха.
— Эта суматоха, как вы изволили выразиться, — ответил Гэйпи, — не что иное, как страх глупцов, неспособных понять, что у них нет выбора. Чтобы вы не основывались на неверных слухах о том, что было здесь сказано час назад, я повторю, а вы передадите мои слова своему капитану. Все отряды наемников, собравшиеся в этой долине, должны принести клятву верности Изумрудной Королеве. Цель похода, который начнется в течение этого месяца, — Ланада. Если вы попытаетесь ускользнуть и поступить на службу к врагам нашей повелительницы, вас догонят и убьют.
— И кто же это нас догонит и убьет? — спросил де Лонгвиль.
— Те тридцать тысяч солдат, которые в настоящее время берут в кольцо эту маленькую прекрасную долину, — с легкой улыбкой ответил Гэйпи.
Де Лонгвиль повернулся и, выглянув из палатки, обвел взглядом холмы. Отблески солнца на металле и легкое движение теней ясно говорили, что долина действительно окружена достаточно крупными силами. С раздражением в голосе он сказал:
— А мы-то гадали, почему вас так долго нет. Кто бы мог подумать, что вы явитесь с армией.
— Передайте мои слова своему капитану. У вас нет выбора.
Исподлобья взглянув на генерала, де Лонгвиль хотел что-то сказать, но передумал и вышел, жестом приказав своим людям следовать за ним.
Когда они отошли достаточно далеко, Эрик спросил:
— Что вас так беспокоит, сержант? Я думал, что наша задача — присоединиться к этой армии.
— Мне не нравится, когда кто-то меняет правила по своему усмотрению, — сказал де Лонгвиль. — В этих краях испокон веков принято платить солдатам за то, что они сражаются. Боюсь, мы можем вляпаться глубже, чем думали. — Он помолчал и добавил: