Тень Тота
Шрифт:
Он осекся, так как вдруг громко закашлял сэр Джеффри.
— Уже поздно, — резко сменил тему королевский советник. — Не отправиться ли нам на покой? Насколько я понимаю, если мы завтра доберемся до Гермополя, предстоит трудный день.
— Хорошая мысль, — согласился Мильтон Фокс. — Сон — вот что мне сейчас нужно. С вашего позволения, леди Кинкейд…
— Разумеется, — мягко улыбнулась Сара.
— Спокойной ночи, леди Кинкейд.
— Спокойной ночи, инспектор. Хороших снов.
— Не беспокойтесь. — У инспектора Скотланд-Ярда заплетался язык. — Несомненно…
Простился и сэр Джеффри, а также Камаль, закончивший трапезу, состоявшую из печенья и свежих фиников. Ему явно было неуютно на палубе. Остались лишь Сара, Морис Дю Гар и Стюарт Хейдн, предпочитавший стоять у поручней и смотреть на широкий Нил, мерцавший в лунном свете.
— Какая чудесная ночь, — мечтательно заметил он. Сара удивилась:
— С каких это пор солдат умиляет красота природы?
— Вы меня просто не знаете, леди Кинкейд. А раз так, то и не судите.
— Допустим, я вас не знаю, капитан, но знаю ваши пристрастия. И мне этого достаточно.
— Правда? И каковы же они?
— Ваше властное высокомерие, безоговорочное утверждение права сильного; ваше общество, объявляющее себя мерой всех вещей вопреки тому факту, что все преходяще.
Хейдн ответил не сразу. Видимо, слова Сары задели его, так как взгляд застыл, а на скулах заходили желваки.
— В отличие от вас, леди Кинкейд, я познакомился с жителями этой страны при достаточно суровых обстоятельствах, а именно как с противниками в войне. И в песках пустыни видел жестокую смерть многих моих людей.
— Мне очень жаль, капитан, — искренне сказала Сара. — Но ваших солдат погубил не Египет, а те, кто послал их сюда исключительно ради наживы.
— Неужели вы относитесь к людям, сомневающимся в пользе колоний?
— Скажу лишь, что мы вступили на опасную тропу, конец которой теряется во мраке будущего.
— Все понятно. — Хейдн кивнул, отвернулся и снова стал смотреть на реку. Затем допил бокал, поставил его на поднос и сдержанно поклонился. — Если вы меня простите, леди Кинкейд, мне нужно принять дежурство.
— Разумеется, — ответила Сара, и офицер, громко стуча каблуками, удалился.
— Тебе не следовало бы этого делать, cherie, — упрекнул ее Дю Гар.
Тем временем разошлись и другие пассажиры, так что они остались совсем одни.
— Что ты хочешь сказать?
— Не стоит наживать в лице Хейдна врага.
— И это говоришь ты?
— Он хороший офицер и выполняет свой долг. Кроме того, испытывает к тебе слабость, — улыбнулся Дю Гар.
— Хейдн? Ко мне? Исключено.
— Поверь мне, это так, — тихонько смеялся Дю Гар. — Даже если ты не разделяешь его чувства, то должна радоваться, что хоть на кого-то можешь положиться. Из всех людей, участвующих в экспедиции, Хейдн наименее вероятный предатель.
— Таким образом, остаются сэр Джеффри и Мильтон Фокс.
— Фокс — хрестоматийный англичанин: надменный, упорный и ограниченный. Но я не думаю, что он станет предавать Скотланд-Ярд.
— А сэр Джеффри?
Дю Гар улыбнулся.
— Ты ждешь, что я стану порочить королевского советника?
— Я ничего не жду, Морис. Мне просто интересно твое мнение.
— Ну, Джеффри Халл — член «Египетской лиги», n'est-ce pas? И одно это делает его подозрительным. Однако в его поведении меня ничто не настораживает.
— Тогда мы продолжаем блуждать в потемках, так как Камаль в Каире убедительно доказал, что он на нашей стороне.
— Не забудь о моей скромной личности.
— Глупости. Ты не предатель. Может быть, в это поверят Хейдн и Фокс, но не я.
— Ты станешь утверждать, что такая мысль не приходила тебе в голову, cherie?
— Такая мысль приходила мне в голову, но лишь на мгновение. Кроме того, ты также доказал, что не предатель.
— Каким же образом?
— Ты бы не стал наводить меня на эту мысль, разве не так?
Дю Гар невесело рассмеялся.
— Будь осторожна, Сара. В предстоящей борьбе придется иметь дело с противниками намного более хитрыми, чем ты. Если хочешь выжить, нужно научиться думать, как они. Мое саморазоблачение тоже может быть уловкой.
— То есть?
Дю Гар улыбнулся:
— Назови это принципом двойного обмана. Я могу попытаться завоевать твое доверие и тем самым усыпить подозрения.
— Тебе не нужно завоевывать мое доверие, Морис. Ты его уже имеешь.
— А если я его не заслуживаю?
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ты никогда не задумывалась, почему я согласился принять участие в этой экспедиции, ma cherie?
— Но я полагала, тебе так же хочется узнать правду, как и мне. Кроме того, тобой руководило сознание вины. А угрызения совести могут служить весьма сильным стимулом.
— Ты судишь по себе, n'est-ce pas? — Дю Гар улыбнулся. — Тебе не приходила в голову мысль, что у меня могут быть свои интересы? Свои причины пытаться найти «Книгу Тота»?
— Какие причины?
— Тебе что-нибудь говорит имя Эттейла?
— Нет.
— Это nom de voyage одного моего соотечественника, некоего Жана-Франсуа Альетта, жившего примерно сто лет назад. Он прекрасно владел картами Таро, при этом изменил кое-какие правила расклада и даже добавил несколько карт.