Тень убийцы

Сэндфорд Джон

— Слетелись точно мухи на мед, — заметил Слоун.

— Итак, мы создаем команду, как в деле Бешеного Пса. Я объявлю об этом на пресс-конференции завтра утром, — сказал Даниэль. — Фрэнк будет отвечать за внешнее расследование и каждый день общаться с прессой. Хармон снова займется базами данных. Все так же, как раньше. Ты должен собрать даже незначительные мелочи. Сделай копии для всех.

— Я начну сегодня. Попрошу кого-нибудь размножить отчет об операции по захвату Блуберда. И как его застрелили.

— Хорошо. И сделай

мне для пресс-конференции. — Даниэль повернулся к Слоуну. — Ты должен заняться связями Блуберда. Всеми. Он — наша единственная зацепка в этом деле. Если нам удастся узнать имя убийцы из Нью-Йорка, проверь всех его знакомых. Ты будешь действовать относительно самостоятельно, но о каждом своем движении докладывай Андерсону ежедневно. Нас интересуют мельчайшие детали, которые тебе удастся накопать.

— Понял, — кивнув, ответил детектив.

— Лукас, ты сам по себе, как и в расследовании дела Бешеного Пса, — продолжал Даниэль. — У нас почти нет контактов с сообществом индейцев. А ты у нас единственный, у кого они есть.

— Не слишком много, — возразил лейтенант.

— Но это все, что у нас имеется, — сказал шеф.

— Может быть, задействуем Ларри Харта? Мы использовали его раньше…

— Хорошо. — Даниэль расплел пальцы и указал на Лестера. — Позвони завтра в отдел социального обеспечения и выясни, не можем ли мы на время забрать у них Харта в помощь. Скажи, что мы повысим ему зарплату.

— А кто он такой? — спросил Слоун. — Чиппева?

— Сиу, — ответил Дэвенпорт.

— Странный он, вот что, — заметил Андерсон. — Он вытащил какие-то генеалогические данные из компьютера городской администрации. Системщики с ума бы посходили, если бы узнали про это.

— Он нормальный парень, — пожав плечами, сказал Лукас.

— Значит, давайте постараемся его привлечь, — проговорил Даниэль, встал и медленно, держа в карманах руки, отошел от своего стола. — Что еще?

Похороны Блуберда будут записывать на пленку. Следователи попытаются идентифицировать всех, кто туда придет, а затем изучат их под микроскопом. Слоун составит список друзей и родственников, которые могли знать о деятельности убийцы. Их допросят лучшие детективы отдела сбора информации и борьбы с наркотиками. Андерсон свяжется с копами из Джерси и постарается получить у них описание внешности и машины убийцы, а затем сверит эти данные с делами индейцев из Миннесоты, Висконсина, Небраски, Северной и Южной Дакоты.

— Завтра с самого раннего утра у нас тут начнется настоящий цирк, — добавил Даниэль. — И вот что я вам скажу: когда сюда прилетит парень из Нью-Йорка, я хочу, чтобы у него сложилось впечатление, что мы держим руку на пульсе. Мы должны выглядеть как высший класс, а не как кучка провинциальных идиотов.

Андерсон откашлялся.

— Не думаю, что это будет парень, шеф. Мне кажется, к нам отправили женщину, — сказал он.

Слоун и Лукас переглянулись.

— Ты что несешь? — возмутился детектив.

— Мы

же вам говорили. Нет? Проклятая семейка Андретти взяла нью-йоркских копов за горло. Они решили прислать сюда человека, который будет наблюдать за нашим расследованием, — сказал Даниэль и повернулся к Андерсону. — Ты говоришь, это женщина?

— Да. Я так понял. Если только у них нет копа по имени Лилиан. Она лейтенант.

— Фу, — проворчал Даниэль и принялся потирать подбородок так, словно поглаживал бородку. — Ладно, как бы там ни было, могу гарантировать, что с ней будет непросто.

— И к кому мы ее направим? — спросил Лукас.

— Пусть работает со Слоуном, — ответил Даниэль. — Так она проведет некоторое время на улице. И будет чувствовать, что занимается чем-то полезным.

Он окинул взглядом комнату.

— Еще что-нибудь? Нет? Тогда за дело.

Глава 05

В мужской парикмахерской было одно кресло, модель начала века с потрескавшимся сиденьем из черной кожи. Зеркало висело на стене перед ним. Под зеркалом на полке стояли в ряд бутылки с ядовито-желтыми лосьонами и ярко-красной туалетной водой. Солнечные лучи резвились на них, словно на трубах органа.

Когда вошел Лукас, Уильям Дули возил плоской шваброй по полу, собирая обрезки черных волос в кучку на слоящемся коричневом линолеуме.

— Офицер Дэвенпорт, — мрачно проворчал Дули.

Он был старым и очень худым, а его виски казались прозрачными, словно яичная скорлупа.

— Мистер Дули, — так же мрачно кивнув, поздоровался Лукас и сел в кресло.

Парикмахер встал у него за спиной, надел на шею скользкий нейлоновый фартук и отошел на шаг назад.

— Поправить около ушей? — спросил он, поскольку Дэвенпорту не требовалась стрижка.

— Вокруг ушей и сзади на шее, мистер Дули, — ответил Лукас.

Лучи октябрьского солнца расцвечивали яркими пятнами линолеум у него под ногами. Оса билась в пыльное окно.

— Неважные дела получились с Блубердом, — через некоторое время сказал полицейский.

Ножницы Дули громко щелкали в тишине, потом замерли около уха клиента и снова возобновили свою песню.

— Неважные, — не стал спорить он.

Он еще некоторое время работал, а потом Лукас его спросил:

— Вы его знали?

— Нет, — мгновенно ответил парикмахер.

Еще несколько громких щелчков, и он добавил:

— Но я был знаком с его отцом. Во время войны. Мы вместе служили. Не в одной части, но виделись иногда.

— У Блуберда есть родственники, кроме жены и детей?

— Хм. — Дули перестал работать и задумался. Он был полукровкой сиу, отец индеец, а мать шведка. — В Роузбаде у него, кажется, есть пара дядей и теток. Если кто-то из них еще жив, они должны жить там. Его мать умерла в начале пятидесятых, а отец — четыре или пять лет назад, так мне кажется.