Тень в пламени
Шрифт:
Трое пиктов упорно надвигались на него из мрака и кустарника. Первый из них сжимал в одной руке опущенный вниз кинжал, а каменный топорик в другой явно нацеливался на рогатый шлем.
Готов ли он к стычке с пиктами?
Тут нога нападающего дикаря поскользнулась на пожухшей, гниющей листве и мокрой лесной почве. Наносимый им удар топориком пришёлся вскользь, высекая искры из шлема. А когда маленькое оружие отскочило, в лицо пикта врезался огромный кулак.
На землю осколками посыпались выбитые зубы. Дикарь с окровавленными губами попятился назад. В воздухе что-то мелькнуло, и глушенный пикт
Двое других пиктов, взглянув друг на друга, приблизились, наивно считая, что у них есть шансы. Но кинжал, только что поразивший их сотоварища, взлетев снизу, попал следующему воину чуть выше колена и провел разрез до незащищённого кольчугой туловища. Взвывший пикт сумел отбежать на десяток шагов, и тут его раненная нога предательски подломилась, как у забиваемой на зиму свиньи.
Последний уцелевший дикарь занёс вверх двуручный меч, блеснувший в сумерках, и начал опускать его для разящего удара. Однако противник ринулся навстречу удара, подставив под падающее лезвие окованную железом рукоять топора, остановив меч на середине пути. Голова, выраставшая на бычьей шее из могучих плеч, дернулась вперёд и расплющила нос дикаря с громким хрустом, подобным треску панциря раздавленного гигантского жука. Хлынувшая кровь окрасила красным цветом изорванную рубаху победителя.
Упавший пикт трясся как от холода. Это несколько смутило воина, хотя дикие дебри — не место, где проявляется милосердие. Здесь никакой пощады и быть не может. «Тем не менее, сам же он смог начать эту борьбу, находясь в таком же состоянии и условиях, как его противник — сейчас почти мертвец».
Такое сравнение казалось злой иронией. Воин склонился к поверженному врагу и вытер о его штаны из оленьей шкуры кинжал. Не теряя бдительности, он прикрутил руки стонущего пикта к ногам поясами убитых соплеменников, после чего оставил того лежать среди погибших.
— И почему я подарил тебе жизнь? Ладно, пусть ваши женщины узнают, что сегодня Конан из Киммерии был милосерден к врагам. Теперь, пикт, ты мой должник. Молись, чтоб я никогда не имел возможность вернуться и потребовать расчет! — сдвинув шлем к затылку, человек произнес речь на гортанном языке.
Покалеченный дикарь, кривя губы, медленно приоткрыл один глаз.
Конан оглянулся.
— Да, вот тебе моя благодарность за возвращение моего меча!
Ударив лезвием плашмя, Конан снова вверг пикта в беспамятство, вложил меч в ножны, и вскоре исчез среди деревьев. Только человеческие останки и единственный выживший указывали на его недавние здесь присутствие. Ему еще предстояло пройти много миль до реки, чтобы вернуться к цивилизации и перекусить.
Перед внезапно разыгравшимся воображением вдруг предстала стайка отпрысков помилованного им пикта, прославляющих имя киммерийца у костров своего племени.
Однако это могло бы произойти, если дикарю все-таки бы удалось развязать бараханский узел.
«Buxom Sorceress»
Приключения под алыми парусами
Перевод с английского: Владимир Левченко
Авторское предисловие
На этот рассказ о Конане вдохновил непревзойдённый Р. И. Говард и его превосходная «Королева Чёрного побережья».
По моей «версии» легенды, Амра и Белит уже разграбили и потопили несколько больших стигийских судов, захватив очень ценные грузы и сокровища. Из-за этого некоторые влиятельные люди — «Стигийские принцы» объединились и наняли, несмотря на опасения, очень могущественного колдуна-жреца, чтобы избавиться от смертельно опасных пиратов.
В итоге были запланированы и организованы приманка и «ловушка».
Но никто из немалочисленного (и предназначенного к жертве) стигийского экипажа не был посвящён в намерения зловещего, тёмного жреца…
Стремительно, наперекор бушующим штормам, вздымаясь на гребне ревущей волны, над затопленными древними храмами и скрытым покоем Посейдона, где в глубине в непрерывной дрёме шевелит щупальцами Ктулху, Голодный Лев и Тигрица, выслеживая и преследуя добычу, бороздят моря.
Белит — сама неукротимость и дьявольская отвага, Обнажающая грудь цвета слоновой кости под звенящими в сражениях защитными нагрудниками, которые повелел ей Амра носить.
Амра яростен и свиреп, как серый волк, теперь подобен акуле, властвующей среди рыб, Лев с пылающим голубыми глазами, в шлеме, увенчанном бычьими рогами, среди баранов.
1. Поднять алые паруса!
… Небольшая купеческая галера шемитов, явно нуждающаяся в помощи, сближалась с большой чёрной стигийской торговой галерой. Поднятые паруса обоих судов трепетали от порывов ветра, дующего с западного океана. Немногочисленные члены шемитского экипажа выглядели утомленными, раненными, а некоторые сильно покалеченными.
Удивительно, но обычно недружелюбные стигийские моряки приглашали чужих купцов приблизиться. Однако дюжина стигийских морских лучников из-под шлемов, стилизованных в виде кобры и отливающих золотом в лучах света Ра, мрачно взирала подобно ястребам. Это также было странно, поскольку обычно подобные суда защищались не менее чем двумя дюжинами стрелков.
Высокому изогнутому резному носу большого судна придали сходство с Сэтом, господствующим среди стигицев богом. Зловещий идол так реально и недобро взирал на всех находящихся снизу людей правдоподобно вырезанными и раскрашенными глазами, что даже члены экипажа старались не смотреть на него. Он казался почти живым.
Внезапно одновременно и мгновенно произошло сразу несколько событий.
Шемитский купеческий корабль резко развернулся, ударяясь бортом о большой корабль! И несколько ранее прятавшихся мужчин из шемитского экипажа выскочили на палубу, прыгая и стремительно доставая ранее укрытые приспособления для абордажа и другое оружие.
Чернокожие пираты, рыча, высыпали на палубу, возглавляемые огромным кричащим киммерийским воином, одновременно появилась неукротимая «Королева Чёрного побережья» в сверкающих серебром под лучами солнца нагрудниках, вызывающе пританцовывающая и раскачивающая бедрами под короткой кожаной юбкой.