Тень вечного монстра
Шрифт:
Моё магическое зрение тут мало помогало. Жёлтый туман, который я давно отвык замечать, не казался мне гуще или жиже, даже когда мы пролетели сквозь место, названное Себастьяном очень опасным. Он слишком медленно менялся, чтобы я мог разглядеть разницу. Тем не менее, на нас никто не напал. Нехотя, мой навигатор признал, что не особо нужен для простого перемещения по Пустоши. Да и аппаратура для удержания курса не очень сложная и большая, на драккаре есть небольшой сундучок с нею. Но совсем другой разговор начинается, когда речь идёт о путешествиях по «густонаселённым» районам Пустоши.
Навигаторы
Вне зависимости от размеров каравана, которые навигаторам определить очень трудно, пересекаться не принято. Не запрещено — на Пустоши нет никаких законов — просто не принято, и навигаторы стараются подобные приличия соблюдать, гораздо в большей мере, чем их агрессивные, воинственные вожди. Собственно, комнаты с непонятными устройствами нужны именно для этого — поиска и сканирования соседей. Результаты аппаратуры гораздо точнее и объективнее лживых навигаторов.
Не удивлюсь, если левиафанов сопровождали десятки варварских караванов за время нашего полёта, держась за горизонтом, пока не стало слишком поздно.
Дичь бегала под нами всё это время, и когда я отчаялся разобраться в навигации, за которую у Себастьяна отвечал один из «органов», я вдруг понял, что курительной травы мы не взяли. И как теперь экспериментировать, если подопытные будут дохнуть от одного пореза?
Всё оказалось гораздо проще: насылаемый охотником морок может лишать чувствительности, а не дезориентировать. Его влияние на сознание ограничено только воображением и магической мощью Себастьяна, так что заклинание получается слабенькое. Я «посадил» драккар, опустив его почти на землю, но без подпорок. Энергии в главном двигателе хватит часа на три, а потом корабль завалится на бок.
— Видишь суслика? — спросил я Себастьяна.
— Нет.
— А он есть! Вон там спрятался, зараза. Как бы его оттуда достать? — сказал я, направляясь к незаметной отсюда дырке в земле.
Скосив траву взмахом меча, я увидел норку, но она казалась пустой. Я стал погружать в неё лезвие меча, и суслик зарылся глубже.
— Надо было Лилит прихватить, с её магическим захватом.
— Бесполезно. Все, кто не умеет из него вырываться уже умерли.
Я изо всех сил топнул, в надежде спугнуть зверька, и это сработало! Из норки вылетела крыса с мощными лапами, длинными острыми передними зубами и колючим хвостом. Всё это вонзилось мне в ногу, и стало уверенно вгрызаться вглубь. Себастьян кинул на тварь морок, и её хватка от этого только усилилась.
Я запрыгал на одной ноге и свалился. Как назло, монстрик вцепился в «живую» ногу, от чего было ещё больнее. Я стиснул зубы, поднял меч и аккуратно ткнул им лапку «суслика». Тот никак не отреагировал — нечувствительность к боли действовала. Другой рукой я взял её за спину и голову, потянул на себя. Она оторвалась, зажав в зубах кусок моего мяса. Короткое тело и сильные задние лапы, присущее скорее кролику, чем крысе, затрудняли удержание зверька до предела. А ещё хвостом он жалил мне руку!
Я сосредоточился и увидел, как рана нарушила его энергетическое тело, из-за чего одна из лап полностью перестала двигаться, просто моталась вслед за предсмертным буйством зверька. Я ещё раз коснулся тушкой лезвия, и смог проследить момент рассечения, вхождения в тело чужеродной магии, и ответную реакцию тела на неё. А через несколько секунд зверёк вдруг обмяк, сдох.
— Мерзкая тварь. А что такое «суслик»? — спросил Себастьян.
— Не знаю, как объяснить. У этого с сусликом нет ничего общего.
— Тогда почему ты его так назвал?
— Не знаю — честно ответил я.
Действительно, почему? Раньше названия животных из моей памяти совпадали с теми, что используют окружающие, даже если речь идёт об отдалённо похожем монстре. Хотя, мне известно о многих вещах, которые я никогда в жизни не видел, и едва ли видел до амнезии. Чужая память стала мне родной, но её происхождение всё ещё туманно.
Нога заживала долго — тварь имела мощную магию в зубах, так что Себастьян их вырвал и припрятал. Следующей добычей стала змея, не такая огромная, как встреченная мною ранее, но вполне способная проглотить меня целиком. Я встретил её «неожиданный» бросок из засады ударом кулака в нос, и древнее оружие не подвело, оглушило пятиметрового питона надолго.
Я более подробно посмотрел, как Себастьян насылает морок и попытался воспроизвести. Ничего не вышло, зато после третьей попытки, когда я перестал пробовать, нити вдруг сплелись сами собой в точную копию заклинания Себастьяна. Опять браслет шалит. Кинул получившуюся конструкцию в змею, и та сразу же очнулась. Похоже, у меня получилось мощнее, и змея теперь неудержима. Пришлось зарубить её одним ударом. Тогда я попросил Себастьяна использовать на меня все доступные виды морока, и скопировал их один за другим. Отключение боли, зрения, чувства равновесия, слуха и просто «помехи» в мысли — охотник не отличался изобретательностью, но у меня были идеи, как доработать его схемы.
Впервые я смог заставить браслет работать не случайным образом, а целенаправленно. С другой стороны, это первый раз, когда я пытаюсь скопировать заклинание, наблюдая его во всех подробностях.
Эксперименты я продолжил уже в одиночку, Себастьян пошёл в другую сторону — добывать мясо. То, что я убивал хроноклинком сразу же становилось несъедобно. Потребовалось исполосовать пять зверушек разной степени уродливости, одну — даже по-своему милую, чтобы понять, что происходит.
Нити входят в срез, но обратно не возвращаются. Вообще никакая энергия не может покинуть то место, куда была применена магия хроноклинка. И энергоёмкость у этих надрезов чудовищная — они просто вытягивают всё, что есть, а потом исчезают. Чем сильнее энергетическое тело, тем труднее его уязвить хроноклинком. Неудивительно, что он рубил камни, а Эрику лишь слегка поцарапал.