Тень власти
Шрифт:
– Годков десять, поди, будет.
– Так долго? И за что?
– Да поцапался как-то с чародеем здешнего князя, вот он меня и запер в сию дыру. Чтоб конкурентов не было.
– Так вы волшебник?
– Ага, – обреченно вздохнул узник.
– И не можете отсюда выбраться?
– Как видишь. Мой недруг позаботился. Вон сколько браслетов на меня нацепил. – Пленник поднял руки, показывая «украшения» на запястьях. На ногах и на шее были надеты такие же. – Так что чары мне практически недоступны. А тебя, молодой человек, каким ветром
Признаваться, что его посадили в клетку за воровство, парню никак не хотелось.
– Да я здесь случайно. Гулял вечерком, увидел беседку с горящими факелами вокруг. Зашел, а там меч. Красавец!
– Никак выкрасть решил?
– Да просто подержал в руках, а они как навалились.
– Много народу положил?
– Ни одного. Только четверых поцарапал.
– Повезло тебе. Проклятый меч очень кровь любит.
– Что значит – проклятый? В чем это выражается?
– Это старая история. Один маг задумал создать оружие – такое, чтобы оно само врагов разило. Да, видать, перестарался. Стоит этому мечу пятерых недругов сразить, шестым оно обязательно хозяина прикончит.
– Даже так?!
– Поэтому его и стерегут шесть воинов.
– А женщина?
– Тируна? Она приходится дальней родственницей того самого чародея. Меч ее тронуть права не имеет. Как, впрочем, и она его. Так обозначено в проклятии.
– Хоть бы табличку повесили «не влезай – убьет», – пробурчал Сомов. – Или закопали от греха подальше.
– Нельзя. Всякая вещь свою пользу имеет. Для чего и призвана лежать именно на том месте, где погиб ее создатель.
– И чего полезного этот меч может сделать?
– Я слышал, ему под силу черные оковы разрушить.
– Зачем?
– Чтобы хорошего человека от смерти спасти. И как только он вместо убийства жизнь подарит, проклятье потеряет силу, дух его создателя успокоится.
– Что же за оковы такие?
– А вот этого я не знаю.
В камере на несколько минут воцарилась тишина. Мишка обдумывал странные речи сокамерника, держась за прутья решетки, а старик грустно смотрел на висевший у двери подвала кинжал и вздыхал.
– А почему эти решетки из меди? – задал самый волнующий его вопрос Сомов.
– Так ведь сталь иногда чудеса творить может. А медь – металл со странностями, особенно позеленевший.
«Тут сам позеленеешь от злости с вашим странным металлом!» – Неудавшийся воришка ударил решетку ногой.
– Кормят здесь когда? – спросил он.
У парня оставалась надежда, что во время раздачи пищи тюремщики откроют клетку.
– Завтра вечером принесут, если не забудут.
– А если я кричать стану?
– Даже не старайся. Наш подвал очень глубоко. Горло надорвешь, а никто не услышит.
– Я все равно не сдамся! – Победитель кантилимских игр вытащил из чехла метательный нож и попытался поковыряться им в замочной скважине.
– Мил человек! А что у тебя за ножичек? Уж не стальной ли? – Из голоса соседа почти исчезли скрипучие оттенки.
– Да, но он все равно к замку не подходит. Или навыков у меня нет.
– Зато у тебя есть нож, – вкрадчиво, но с какими-то торжествующими интонациями произнес старик.
– А толку?
– Ты мне его только брось – сразу увидишь толк. – Глаза пленника просто засветились от радости.
– Держите. Мне не жалко. – Сомов перебросил клинок в клетку напротив. – А что вы собираетесь с ним делать?
Старик поднял нож, нежно его погладил и даже поцеловал.
– Иногда, чтобы обрести свободу, нужно умереть.
В следующее мгновение узник взялся за нож двумя руками и всадил его себе в сердце.
– Эй, ты чего? – испугался Мишка. – Зачем?
Парень от неожиданности присел на пол.
«Мужик тут, наверное, с ума сошел от одиночества, а я ему – нож в руки… Но он же не был похож на сумасшедшего. И разговаривал вполне нормально. Что же за ночь сегодня такая паршивая!»
И без того гадкое настроение испортилось окончательно. Сомов даже представить себе не мог, что попадет в безвыходную ситуацию практически на пустом месте. А сейчас, извольте получить – труп в соседней камере с метательным ножом в груди. С Мишкиным ножом. Теперь он не только вор, но и кандидат в убийцы.
«Ну должен же быть отсюда хоть какой-нибудь выход! Кроме самоубийства, конечно».
От тяжелых дум парня отвлекло странное шипение, и он снова посмотрел на соседнюю клетку, от которой старался отводить взгляд. Тело старика прямо на глазах начало постепенно испаряться, превращаясь в белый туман. Облако заполнило всю камеру и медленно выползло сквозь решетку. Затем оно так же медленно уплотнилось и приобрело человеческую форму…
– Я же говорил, что сталь способна творить чудеса. – Между клетками стоял старик без браслетов и улыбался.
– Но вы же…
– Иногда, чтобы обрести свободу, нужно умереть, – повторил он свою странную фразу. – Правда, тебе я не советую проделывать подобные эксперименты. У нас теперь есть ключи.
Через полчаса Мишка был в номере. Перед самым рассветом он разбудил свою команду и поспешил покинуть деревню.
«И зачем я увязался за этой компанией? – в который раз задавал себе вопрос Пуарт. – Чтобы отбивать убийственные взгляды ревнивого кавалера волшебницы или выслушивать занудные речи бледного юноши?»
По прошествии двух суток он не узнал о Михаиле ничего интересного. Мужик как мужик. Может быть, с некоторыми странностями, но у кого их нет? Совершенно обычный человек: ел, как и все, экстравагантными выходками не отличался, спал со своей женой… И вообще не было заметно, что тень огня оставила на нем хоть какой-то след.
«Почему он так заинтересовал учителя? Не из обывательского же любопытства?»
Этим утром ученик Саргонта попытался прощупать Сомова, пока тот спал, простеньким заклинанием, но неожиданно наткнулся на непроницаемый щит.