Тень врага
Шрифт:
Булава взмыла к небу. «Дьявол», пытаясь её удержать, попятился, взмахнул левой рукой.
— Ну?! — повернулся я к Кристине.
Она быстро взяла себя в руки. Мои контуры ещё приходили в себя после такой мощной атаки, но её, не тратившие энергию — были готовы.
Кристина подняла правую руку, и с неба в грудь «дьявола» полетели чёрные стрелы. Гравитация победила. Гигант рухнул на землю, в очередной раз вызвав дрожь.
— Вы! — заревел он, как огромный обиженный ребёнок. — Как вы посмели… Вы сгниёте здесь!
«Дьявол» оперся на локоть, приподнялся, и тут
А на него уже запрыгнула вторая сущность, третья, четвёртая. На нас они не обращали внимания.
Догадка пришла быстро. Изнанке было плевать на правых и виноватых. Ей было всё равно, кто тут охотник, а кто жертва, кто кого и с какой целью сюда вытолкнул. Изнанка пожирала всех нарушителей её личного пространства. И, видимо, в первую очередь — тех, кто проявлял себя более активно. А «дьявол» не стеснялся расплёскивать магию, он весь был ею окутан и пронизан. Изнанке это не понравилось, и она в штатном режиме устраняла помеху.
Кристину, похоже, посетили те же мысли.
— Бежим! — дёрнула она меня за рукав.
Мы помчались к трещинам. Возле «дьявольской» остановились. Памятуя о том, как нас отшвырнуло, в этот раз попытались пройти медленно. У Кристины почти получилось — жёлтый цвет разлился по ней, она частично погрузилась внутрь. А я опять будто во что-то упёрся.
— Не выходит, — сказал я с досадой. — Иди одна, меня что-то не пускает.
Кристина отшатнулась от трещины. Задумчиво посмотрела на меня. И вдруг, приблизившись, резким движением распахнула на груди полы моей куртки.
— Давай не здесь, — сказал я. — Возвращайся, там найдёшь себе кого-нибудь…
— Заткнись! — рыкнула Кристина и что-то подняла.
Я был готов увидеть жемчужину — больше-то ничего не привык носить. Но увидел другое.
— Медаль, — выдохнул я.
Жемчужина, порождение другого мира, исчезла. А вот золотая медаль на шёлковой ленте, надетая мне на шею Луизой, никуда не делась.
Кристина молча сорвала её с моей шеи и запустила в сторону «дьявола», который с рёвом отбивался от сущностей, пытаясь подняться.
— Вот что удерживало тебя здесь! Идём.
Мы снова взялись за руки. «Наша» трещина — та, через которую мы сюда попали, — уже почти заросла, от неё осталось пятно размером с кулак. Выход оставался только один.
И мы одновременно шагнули в трещину, оставленную «дьяволом».
Теорию навигации при путешествиях из человеческого мира на его Изнанку и обратно на первом курсе не преподавали. Я подозревал, что в академической программе этой теории и вовсе не нашлось места. Так что я не обременял себя никакими ожиданиями и, как следствие, нисколько не удивился, когда мы с Кристиной оказались вместо парадного зала Академии — в совершенно ином помещении.
Я быстро отметил изменившееся самоощущение — ко мне вернулось тело Кости Барятинского. Косвенным подтверждением служило и то, что ладонь, которую я сжимал, сделалась меньше, а кожа на ней — нежнее. Кристина тоже переместилась в актуальную телесную оболочку. Вернулась и наша одежда, парадная академическая форма.
Помещение, в котором мы оказались, было мне однозначно знакомо, хотя с этого ракурса я его не осматривал. Но кровать, стоящая посередине, служила более чем надёжным ориентиром.
В кровати лежал смертельно бледный великий князь Борис Александрович. Над ним в воздухе парила проекция его астрального тела, во всём своём истощённом великолепии.
Баронесса Клавдия Вербицкая была здесь, и смотреть на неё было страшно. Казалось, что последний месяц девушка провела в концлагере.
Кожа обтягивала череп, глаза ввалились, но сияли бешеным огнём — слишком хорошо мне знакомым. Сдаваться Клавдия не собиралась. Её руки продолжали что-то делать с астральным телом цесаревича с такой скоростью, что я не мог различить пальцев.
— Костя? — чуть слышно сказала она, как будто даже не глядя в мою сторону. — Ты здесь? Или у меня галлюцинации?
— Здесь. — Я шагнул было к ней, но споткнулся.
Опустил взгляд вниз, и сердце замерло.
У меня под ногами — скрючившись, на боку, лежал император. Выглядел он ничуть не лучше Клавдии. Глаза были закрыты и окружены тёмными пятнами.
Чуть в стороне от императора, лицом в пол, лежал человек в белом медицинском халате. Рядом с ним — ещё двое людей.
Казалось, что здесь кто-то устроил бойню. Но против этого вывода говорило отсутствие ран.
— Что произошло? — спросил я.
— Цесаревич умирает. — По щеке Клавдии потекла слезинка. — И я ничего не могу сделать. Мы все ничего не смогли сделать! Сначала господин Юнг, потом я… Мы забрали у них всю энергию, но…
Картина собралась в единое целое. У Бориса случился очередной приступ — судя по тому, что я вижу, такой силы, что все предыдущие приступами не считались вовсе. Когда придворный врач — господин Юнг, если не ошибаюсь, — исчерпал собственные возможности, на подмогу вызвали Клавдию. Хотя, кто её знает, может, она планово находилась здесь. Однако привычные манипуляции эффекта не дали. Клавдия тоже быстро истощилась, и император отдал ей свою силу. Но и этого оказалось мало. Одного за другим Клавдия опустошила ещё троих людей и теперь осталась один на один со смертью.
— Так бери мою, — сказал я.
Выпустив руку Кристины, я обошёл императора, встал позади Клавдии и, не придумав ничего лучше, положил ладони ей на шею. Кажется, этого было достаточно.
Клавдия глубоко вдохнула, и я почувствовал, как из меня хлещет энергия. В первую очередь — чёрная, Клавдия была верна себе. Чувство вновь напомнило тест на магический уровень. Но, если там энергия сперва заполняла контуры, то тут она только лилась наружу, как из пробитой плотины.
Откуда-то извне я чувствовал и небольшой входящий поток. В этом ведь и суть, маги не вырабатывают энергию, они её лишь проводят и аккумулируют. Но этот поток был мизерным, он не мог составить конкуренции исходящему.