Тень замка Килтон
Шрифт:
За окном, на крыше соседнего коттеджа, сидела огромная белая чайка и широко раскрыв рот приветствовала новый день.
***
“Нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте, а чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее!”
Эта фраза из любимой книжки почему-то каждый раз приходила Лере на ум во время, как ни странно, неспешных прогулок по кривым улочкам Стэйфса.
Намного уместнее она бы звучала в Москве – там жизнь обязывала становиться стремительной в мыслях и действиях. Столица не выносит лентяев и даже мечтателем здесь надо оставаться с осторожностью. Большие расстояния, повышенные скорости. Не успел в одном месте – считай, весь день можно вычеркивать
В мегаполисе Лера врубала максималки с самого утра. Перебрав текучку в офисе, ехала на точки, встречалась с подрядчиками или моталась через весь город по личным распоряжениям начальника отдела или самого владельца бизнеса. Весь день в непрерывном движении, а главное – в страхе не успеть.
Доходило до того, что она не могла расслабиться, даже вернувшись поздно вечером в свою квартиру. Все казалось, сейчас позвонят с работы и снова куда-нибудь дернут. Нередко, кстати, так оно и случалось.
В Стэйфсе первое время ей становилось даже жутко, как если бы однажды она проснулась в постапокалиптическом городе. Развалин и погромов, конечно, здесь не было. Наоборот, теснившиеся по склонам утесов домики с тщательно выметенными крылечками и ухоженными клумбами умиляли своей почти кукольной аккуратностью. Но жизнь за их дверями, казалось, замерла, а то и вовсе покинула этот крохотный кусочек острова, который сам потерялся в туманах и облаках.
Ко всему Лера переехала в Англию поздней осенью, когда туристический сезон закончился, и улицы маленькой деревеньки с рыбацким прошлым в прямом смысле опустели.
Всего по подножию утеса было раскидано около трех сотен коттеджей. Но семьи, живущие в деревне постоянно, занимали от силы двадцать-тридцать домов. Остальные давно были выкуплены состоятельными южанами и использовались в качестве северных “дач” или сдавались туристам.
Осенью в деревне слышно было только чаек, да и те потихоньку оставляли насиженные утесы и перелетали на своеобразное зимовье – поближе к промышленным свалкам. Машины спускались вниз редко. Маленькие кафе и магазинчики сувениров открывались только по выходным. В будние же дни можно было пройти через всю главную улицу до самой набережной, гулко считая отшлифованные дождями и каблуками булыжники, и не встретить ни одной живой души.
Поначалу эта тишина давила на уши. А отсутствие обязательных дел, плана и отчетности вызывало у Леры внутреннюю тревогу, словно сейчас она упустит что-то важное, а потом никогда в жизни уже не наверстает. И прощай, квартальная премия и очередное формальное повышение в масштабах одного и того же отдела как критерий успешной жизни.
Но постепенно Лера осознала и приняла тот факт, что больше ни на кого не работает, что не нужно просыпаться по будильнику, спешно принимать душ и выпрыгивать в наполненную гудками машин и скрежетом тормозов улицу, чтобы закрутиться сумасшедшей белкой до позднего вечера. Фантомные боли столичной жизни потихоньку отпустили, предоставив Леру саму себе в этом тягучем безвременье.
Большую часть свободного времени, которое теперь составляло весь ее день целиком, она просто слонялась по окрестностям, оттачивая навык никуда не спешить, словно бы училась этому заново. И в такие моменты культовая фраза Чеширского кота вдруг всплывала тонкой иронией. И Лера все не могла понять, то ли благодаря английской размерности она наконец осознала бессмысленность московской гонки, а то ли в действительности тоскует по ней. Ведь на фоне остановившегося в мощеных переулках времени ей все больше начинало казаться, что и ее собственная жизнь здесь тоже замерла.
Она петляла по многоуровневым переулкам Стэйфса и представляла, что вдруг очутилась за кулисами огромного театра, в котором выходной день и никого нет. Деревня и правда напоминала декорации к красивому историческому фильму. Или музей под открытым небом, которым, по факту, и являлась.
В Англии такие старые колоритные местечки наделены статусом особо охраняемой территории, где все направлено на то, чтобы сохранить внешнюю “историчность”. Многие деревушки и городки здесь выглядят абсолютно так же, как вполне могли бы выглядеть лет сто, а то и двести назад. Чего в этой идее больше – стремления сохранить наследие или удержать на плаву туристический бизнес – до конца, правда, непонятно. Но то, что так восхищает и очаровывает путешественников, доставляет немало хлопот тем, кто живет здесь постоянно. Во-первых, на содержание коттеджей, возраст которых доходит до пятиста и больше лет, требуется много сил и средств. Во-вторых, собственники домов не вправе кардинально менять их внешний вид – перекрашивать в радикальные цвета, достраивать этажи и даже менять классические деревянные окна “на веревочках” на современные пластиковые. Ну а то, что в старой части Стэйфса нет газового отопления, вообще превращает жизнь в вечную борьбу за огонь, а точнее, за тепло. Англичане, особенно северные, к холоду удивительно стойки, а потому даже зимой топят не каждый день. А может, сказывается врожденная тяга к экономии – многие предпочитают одеться потеплее, лишь бы не платить за лишнюю лопатку угля. Ходить дома в шапке и пальто для них вообще не проблема.
Но для Леры, выросшей на бесперебойном центральном отоплении, температурный комфорт был важен. Сама она так и не научилась обращаться с углем, и если Джек уезжал по делам рано, не успев затопить печь, это оборачивалось катастрофой.
Вот и нынешним утром Лера высунула ноги из-под одеяла и поняла, что остатки тепла сохранились только под этими двумя метрами стеганой ткани. Не обнаружив мужа дома, она решила отправиться в местный паб и согреться утренним кофе там.
Стоило ей выйти на улицу, как мысли сразу наполнились какой-то совсем уже весенней легкостью. Солнечный свет игриво прыгал по черепицам, скатывался по хитро изогнутым водосточным трубам, играл в классики на влажных с ночи, блестящих булыжниках улиц.
Их дом находился в самом начале деревни. Чтобы попасть в паб на набережной, проще всего было по короткому переулку подняться на High Street и пройти по ней метров пятьсот. Вот и все поселение. Одна главная улица и вдоль нее – вереница домиков в два-три этажа, плотно прилепленных друг к другу, подобно дружным вагончикам одного состава. Говорят, когда-то их соединяли потайные ходы так, что можно было войти в дом в начале улицы, а выйти уже у самого моря. Так в свое время спасались от облавы контрабандисты. До сих пор кое-где можно было заметить крошечные задние дверцы, предназначенные будто бы для гномов.
Но новой жительнице деревни главная улица быстро наскучила. Она ходила по ней, только когда спешила или хотела поболтать с хозяевами магазинов, соседями и просто туристами. Люди здесь пребывали в каком-то вечном праздном и благодушном расположении духа и всегда были готовы затеять small-talk, стоило только встретиться с кем-либо взглядом и улыбнуться.
Когда Лера никуда не торопилась, выбирала маршруты позаковыристее. Стэйфс только на первый взгляд кажется крошечным. Если представить все улочки деревни, многие из которых длиной всего в 1-2 дома, исследовать ее можно долго и увлекательно. Практически каждый коттедж и дворик украшены любопытными деталями, фигурными дверными молоточками-нокерами, рыбацкими атрибутами и просто красивыми кашпо и клумбами – прогулка по задворкам способна подарить немало открытий и еще больше эстетического удовольствия.