Тень зари
Шрифт:
– Открой! – настойчиво просил Итан, когда Конорс закрывал перед его носом окно. Хэйнтс аргументировал свою просьбу тем, что людям сложно в одиночку справляться с такими ситуациями.
Адриан начал было уже заводить машину и собирался трогаться, как Хэйнт перестал стучать в окошко и встал у капота. Конорс выдохнул, потирая переносицу и пытаясь подавить настойчивое желание его переехать.
– Ладно, садись. – раздраженно ответил Адриан, разблокировав двери. Итан поспешно сел в пассажирское сидение, пристегнулся и с неуместно радостным видом был готов отправится «на встречу приключениям».
– Что стоишь, мы должны ехать к Дереку! – недоумевающе поторопил Адриана Хэйнтс, утверждая свое уверенное предположение. У Конорса оно энтузиазма не вызвало и Итан призадумался в какое русло ему перевести диалог, чтобы Адриан перестал так раздражающе молчать.
– Ты
***
Эрик довез Лану до больницы и попросил позже сообщить ему о состоянии Дерека. Сам он в клинику не пошел. Его внешний вид оставлял желать лучшего. Она поблагодарила его, захлопывая дверь и поворачиваясь в сторону клиники. Эрик кивнул ей, не поднимая взгляда, после чего, повернул ключи зажигания, завел двигатель и уехал. Лана вдохнула теплый, наполненный индустриальной химией воздух, и ей подумалось, что она вдыхает вещественную форму сожаления и отчаяния.
После этого она решительно вбежала по ступеням к прозрачным дверям, сделанным из прочного, но сероватого стекла с черными горизонтальными полосами сверху и у основания. Потянув на себя увесистую ручку, ей подумалось, что через них, должно быть, идеально просматривалась улица. Войдя в помещение она на миг замерла, осматриваясь и выбирая направление. В помещении ярко проявлялась угловатость, не было не единого сглаживающего её элемента. Медицинские плакаты, неуместные среди них картины, стены, выкрашенные в темный, насыщенные оттенок желтого, который на одну четвертую часть менялся на контрастирующий с ним белый. Прямо напротив её расположения была объемная надпись на темно коричневой панели с названием больницы в центре, выделанная белыми буквами. Матово-коричневые стеклянные двери с блеском справа, слева – закругленный стол из светлого оттенка древесины, регистратура с папками и документами, что хранятся за спиной скучающего в кресле человека в медицинской форме. Увидев его, она прошла по скользкому, видимо недавно вымытому каменному полу, с ромбовидными геометрическими фигурами цвета слоновой кости, минуя переполненный людьми зал ожидания.
У мужчины на рабочем столе покоились только стационарный телефон и компьютер. Он охотно подсказал ей куда пройти. Поднявшись по лестнице и минуя несколько коридоров, она заметила Брайана, одного из бывших коллег брата. Это подсказало ей, что она выбрала правильное направление. Кроме него в зале была ещё, и Ева. На самом деле Лана не ожидала никого из них здесь увидеть, поэтому попыталась держаться, не выдавать своего подавленного состояния и сдерживать слезы. Она поздоровалась с Евой и Харрисом, девушка улыбнулась ей, придержала за плечо, выразив сожаление. Сейчас Лане одновременно хотелось спрятаться от их участия и пустить в разнос Брайана, за то, что он позволил Дереку спуститься. Но удержала себя считая это неправильным, все же Тейт был важен и для него, а на Эрика вообще было смотреть жалко, а обвинять его в чем-то и подавно не было желания.
– Дерека вот уже как пол часа назад увезли. – попыталась разбавить напряженную тишину Ева. Она фотографически помнила ответственную спешку бригады дежурных врачей, перевозивших его в операционную. Оулридж в тот момент замерла и осталась стоять в самом его начале, рядом с этим, тогда ещё более обеспокоенным происходящим стариком. Она так и не решилась ему представиться, да и имени его ей знать не хотелось. Она считала везением то, что до прихода Ланы он не пытается начинать диалог.
Ни Брайан, ни Лана не нашли слов, чтобы ей что-то ответить, поэтому она отвела взгляд и смотрела в затемненный узкий коридор, который при слабом, белом неоновом освещении, отражаемом от пола, передавал ощущение будто он уходит в бесконечность. Едва уловимый светло-голубой цвет идеально ровных и гладких стен, неаккуратно выкрашенные синие плинтуса у самого пола. Белый потолок с покрывающими его серыми панелями, разделенными на равные прямоугольные части. В некоторые из них на идентичном расстоянии друг от друга были встроены световые лампы. В дали – синяя дверь в операционную, с небольшими окошками из толстого стекла. По обе стороны белых стен – входные двери в кабинеты и палаты. Пол без каких-либо видимых изъянов, кристально чистый, почти зеркальный, из-за чего складывалось впечатление абсолютной стерильности и пустоты, отсутствия элементов за которые бы захотелось зацепиться зрению. Ева не любила здешнюю атмосферу, она казалась ей давящей.
Настежь распахивая дверь, это давление быстро разрушил своим неожиданным появлением Адриан. Его внимание было сфокусировано на Лане, чье потерянное состояние он ощутил, как только вошел в помещение. Он ещё не видел, чтобы её глаза выражали столько недоверия и смиренной опустошенности. Попав в обстоятельства, оказывающие угнетающее давление на её мечты о будущем, она словно отстранялась от самой себя. Чтобы оказать хоть какое-то влияние на состояние присутствующих, он бодро поздоровался со всеми, обнял не желающую включатся в происходящее Лану, поцеловал её в макушку. Чтобы поддержать всех, сказал озадаченным происходящим людям дежурное: – Мы со всем справимся.
– Почему всё разваливается? – поинтересовалась у него Лана, не поднимая головы.
Он не знал, что ей ответить, поэтому свернул диалог предложением всем пройти в зал ожидания. Ему показалось странным, игнорировать возможность нарушить нарастающее в коридоре напряжение, вызванное неопределенностью, которое уже можно было измерять в вольтах. Он приобнял Лану за плечо и провел по коридору. Брайан и Ева не сопротивлялись этому предложению и пошли за ними.
Адриан сообщил им, что там он видел автомат с кофе. Конорс, сопроводив людей в светлое помещение с широкими окнами, через которые свободно и беспрепятственно проходил дневной свет, и хорошо было видно то, что происходит снаружи, усадил Лану на закругленный, темного цвета диван, напротив которого стоял низкий коричневый стол с идеально гладкой поверхностью, в которой можно было увидеть свое отражение. Слева от него, в ряд стояли синие стулья с мягкой обивкой и подлокотниками, в которых молча устроились Ева, что купила себе кофе, и Брайан, который в её присутствии чувствовал себя неуютно.
Адриан и Лана говорили друг с другом пониженным голосом, их разговор перешел в состояние «личного» и Ева, смотрящая на них, удерживая стаканчик кофе не могла слышать его содержания. Оулридж думалось, что даже в своём подавленном состоянии Лана выглядела по-прежнему как-то неестественно эффектно. Её длинные темно-красные волосы, большей своей массой сброшенные на левую сторону, смотрелись дерзко. Выразительность глаз несколько не оттенялась выражавшей застывшую печаль мимикой. Черная рубашка на пуговицах, темно зеленая куртка, черные джинсы, спортивные кеды… В ней было что-то агрессивное. Еве хотелось сделать её фото сейчас. Она даже приблизительно не могла понять, что их удерживает вместе, Лана была милой, а Адриан даже Еве, привыкшей видеть и равнодушно относиться к неординарным и странным вещам в своей работе, представлялся жутким. Его внешний облик выражал подавляемый гнев, слегка сдвинутые к переносице брови делали его взгляд жестоким, сосредоточенным, режущим. Чувствовалась внутренняя непоколебимая, разрушающая мощь. Конорс был вычурным. Его эмоции были слабыми и невыразительными, словно потухшими или тщательно контролируемыми.
Оулридж сосредоточенно, даже несколько завороженно смотрела на то, как они общаются. Ей казалось, что она является свидетелем истинного единства. Словно своим общением, пониманием, искренностью, жестами и мимикой они трансформируют все существующие проблемы, что сейчас требовали от них решения. Это казалось парадоксальным. Они поддерживают друг друга, источая особую ауру взаимного присутствия и наличия одного у другого. Со своим опосредованным восприятием земной жизни, ей казалось, что именно так выглядит чудо. В этой хрупкой мнимой идиллии она заметила нарастающее напряжение. Лана отдавала Конорсу кольцо, на что он никак не отреагировал. Ева сделала снимок на телефон, делая вид, что поправляет челку, используя смартфон как зеркало. Адриан пустил в её сторону колкий холодный взгляд, как-то слишком легко справляясь со случившемся.
– Видимо не то время. – сказал он Лане, которая положила голову ему на плечо. Для Конорса ничего не изменилось. Он по-прежнему мог видеть, что её опечаленные зеленые глаза, отличаются такой неестественной глубиной, будто в них пробуждаются звезды.
***
Итан побеседовал с дежурным терапевтом, пытаясь объяснить ему, что у него ничего не болит, и он просто ищет высокого светловолосого скандинава с очень надменным видом. В предположенных терапевтом лицах он его не узнал, поэтому пошел расспрашивать ещё и медсестер. «Крайне хмурый вид», «Ну такой знаете, похож на злобную хищную птицу», «Не видели?». Итан потерял из виду Конорса пока покупал шоколадку и какое-то время бродил по больнице в его поисках, пока не обнаружил Адриана на третьем этаже в зале ожидания. С ним были ещё несколько человек, с которыми Хэйнтс не был знаком. Он хотел лично поздороваться и познакомится с каждым.