Тень зла
Шрифт:
— Пожрать бы чего, а, лесной бродяга? — я потрепал по могучей башне ходячего живого танка. Теперь мне эта меховая гора казалась еще больше, чем раньше. Я стоя в полный рост был ниже, чем медведь в холке. Я конечно, пока еще и сам не гигант. Всего 1 метр 70 сантиметров роста пока.
Но и медведь, уловив мои мысли возмутился и сказал, что еще совсем молодой. Ну точнее не сказал, а подумал. Но мы с ним как-то очень быстро находили общий язык. Даже сам не знаю за счет чего. Тут были и зачатки эмпатии с обеих сторон. И понимание мимики. И еще бог весть что.
— А насчет пожрать, то пошли
— А это просто отличная идея. — мгновенно согласился я с лесным аборигеном. — Поедим, отдохнем и придем в себя. А вот завтра заглянем к этому рабовладельцу, спрятанному за магическим вихрем.
И медведь согласно заворчал мне в ответ и недобро сверкнул глазами в сторону смерча на горизонте. Он уже давно понял, что эта не понятная штука сделал его своим рабом и отчаянно хотел избавиться от поводка. Но не мог сделать это самостоятельно. А кого попросишь о помощи в глухом лесу на медвежьем?
Особенно когда остальные встреченные сородичи просто животные.
А двуногие вроде и умные, но при виде него постоянно пытаются больно ужалить из громыхающей огнем палки. И почему-то совсем не пытаются его понять.
Так мы переговариваясь понемногу продирались сквозь чащу, по направлению к обещанной Мишкой рыбке с речкой. Я все чаще стал прихрамывать, и медведь заворчал и кивнул себе на спину. И ехидно так намекнул, что такую мошку как я и не заметит. Домчит до цели вмиг.
Я только улыбнулся на подначку и полез на легшего Мишку. Нога действительно стала раскалываться не милосердно. Ну не лекарь. Не лекарь я, что тут поделаешь. Даже относительная доступность магии около этого не понятного смерча мне никак не могла помочь в исцелении моего поврежденного осколком сустава. Эрзац-замена в виде накачки организма энергией помогала только на короткое время боя и все. Потом наступал откат. Как сейчас.
Скорость передвижения верхом на лесном Хозяине увеличилась тем не менее многократно. Полянки и деревья только так мелькали, когда медведь, наслаждаясь вновь обретенной свободой, мчался вперед. Скорость впечатляла. Не думаю, что хоть еще одно живое существо на планете может развить такую скорость по пересеченной дикой местности. Не уверен, что даже вампиры, славящиеся своей физической мощью, смогут сравниться с моим новым другом как минимум в скорости. А тем более в силе.
Эта живая машина, когтями походя корчевала хорошие такие пеньки из-под деревьев, что ему мешали.
К речке мы пришли, когда солнце уже стояло в хорошем таком зените. На глаз уже было минимум час или два дня. И желудок, толком не видевший еды уже давненько, требовательно заурчал. Мишка только покосился на меня и с брызгами кинулся вместе со мной в холоднющую воду. А я смеялся. Давно не чувствовал себя так легко и свободно. Пустив легкий круговорот магии, подсмотренный у Зверя, по организму я перестал замечать брызги и просто был счастлив. И наслаждался всем вокруг. Тем, что выжил и не сдох в клыках вампира и особенно тем, что обрел своего мохнатого друга.
И больше всего тем, что смог не потерять самого себя в глубинах собственного разума.
А
Медведь был рыболовом знатным. Просто на зависть любому. Мощными когтистыми лапами он цеплял сверкающую на солнце серебром тушку и одним движением выбрасывал ее на берег. А потом снова. И так раз за разом. В результате всего за пару десятков минут на берегу образовалась солидная такая кучка крупной рыбы. Самая маленькая из них была эдак килограмма в полтора.
Я даже сглотнул от набежавшей слюны. Голод как известно лучшая приправа. И в моих глазах эта кучка сейчас выглядела на порядок дороже и привлекательнее самых изысканных обедов в моей прошлой жизни.
Дровишки под костерок я собрал споро, хотя так и подмывало присоединиться к Мишке в его трапезе. А мохнатый комок так, зараза, вкусно наворачивал рыбку прямо на берегу. Будто специально меня провоцируя. По крайней мере на морде было такое довольное выражение, что его не могла скрыть никакая шерсть и крупный зубастый оскал.
Наконец я справился и под сухой травой робко ожил небольшой огонек. Он все больше и больше набирал силу и вот даже медведь пришел поинтересоваться, а что это я делаю.
— Такую вкусную рыбку в огонь? — не поддельно удивился он моим действиям. — Зачем?
— Увидишь, — пообещал я, не удержавшись и почесав мохнатому добытчику за ушами. Медведь, когда становиться твоим другом, разом превращается из самого грозного хищника в эдакую няшную мягкую игрушку. Главное при этом привыкнуть к коготкам и зубкам размером с небольшой ножик.
Так переговариваясь о кулинарии, я острым камнем выпотрошил рыбьи тушки и обмазал их найденной невдалеке глиной. А затем положил внутрь горки образовавшихся ярко-красных углей.
По поляне почти сразу поплыл ароматный запах. И даже Мишка заинтересованно повел носом и смешно сморщился, принюхиваясь к новому для него кушанью.
Я еще при поисках сушняка обратил внимание на черемшу, что росла в окрестностях нашей импровизированной стоянки и отправился ее набирать, ради того, чтобы разнообразить свой обед. Дикого лука росло в округе много. И буквально за десять-пятнадцать минут набрал хорошую такую охапку. Потом споро обмыл его и кое-как почистил осколком острого камня.
Прикинул количество оставшейся рыбки на берегу и решил еще нафаршировать несколько тушек черемшой изнутри. Не знаю насколько прикольно получиться, но ингредиентов было предостаточно. И ждать уже пекущиеся рыбьи тушки все равно оставалось минут десять. А потому почему бы и не попробовать в нашем элитном ресторане на свежем воздухе еще одно блюдо дня?
Сказано-сделано. И вот я уже раскладываю рядом с костром новые тушки, обмазанные глиной.
А тем временем дошла до готовности предыдущая рыбья закладка. По крайней мере мне так сообщил, ориентируясь на свой чувствительный нос Мишка, коротким рыком. Ему похоже тоже не терпелось, попробовать чего-то нового. Хотя он и тщательно маскировал свое желание, сохраняя на своей мордахе максимально строгое выражение. Которое, впрочем, сразу пропало, когда я разбил камнем первую заготовку и по поляне поплыл чарующий для моего голодного желудка запах.