Тень. Принятие
Шрифт:
По моей воле, вся она начала перетекать в левую сторону, а я вновь закусил губу от боли. Хотелось завыть или заорать, меня словно протыкали раскаленными иглами и тут же пускали в отверстия кучу насекомых.
Вновь взбунтовавшаяся энергия захотела вырваться, но давление снаружи не дало. Отлично, пока справляются.
Я чувствовал, как с каждой секундой, несмотря на постоянную боль, спадают отёки и хреновое самочувствие. Корка начала отпадать от тела, но была жёстко зафиксирована бинтами. Левую сторону обжигало
Но такие болезненные ощущения стоили приложенных усилий, тело восстанавливалось с невиданной скоростью. Казалось бы, бесконечная энергия, кончалась. Больше не было жадных до смертей волн, были лёгкие дуновения ветра. Пожар постепенно тух, остатками тепла выгоняя надоедливых насекомых и выталкивая иглы.
Не знаю, сколько прошло с момента начала исцеления, но контролировать этот поток, гоняя его по пораженным участкам порядком утомило. Однако вот оно, последняя частица была отдана на восстановление тела, но давление извне не спешило уходить.
Словно ставшее преградой, оно не дало открыть глаза и оценить обстановку. Что-то не так.
Отщипываю ещё частицу другой души, половину, раз есть время, направляю на исцеление, вновь терпя боль, и как только она была потрачена, выпускаю другую с четким приказом — пробить!
Волна тёмно-фиолетовой энергии оттолкнула хмурых девушек, раскидывая их по комнате. Этой волны хватило, чтобы большая часть потеряла сознание от удара о стены, которые даже не стали повреждаться, с громким фырком как бы говоря — «Легко!».
Открываю глаза. Оставшиеся в сознании девушки отхаркивая кровь, поднимаются с пола и с недоумением смотрят на меня.
— Сколько прошло? — не обращая внимания на их состояние, спрашиваю.
— Д-двадцать м-минут, — дрожащим голосом ответила перевязывающая меня девушка.
— Всего? Неплохо, снимите с меня эти кандалы, — брыкаюсь в бинтах.
Я мог бы разорвать их сам, но нужна хоть небольшая, но реабилитация. Уставшие каналы с трудом проводят энергию, а тело только недавно пережило огромный стресс. Нужно дать им отдохнуть. Хотя бы пару часиков.
— С-сейчас, г-господин, — поднимаясь на дрожащих ногах, сказала другая девушка.
Меня развязали, и я сразу пошёл к зеркалу, посмотреть на труды свои невероятные. Сказать, что я был в шоке, ничего не сказать. Отнюдь не в позитивном ключе. Корка, как я и чувствовал, отпала, но вот краснота не спешила уходить с половины тела, оставляя невероятных размеров шрам. И хоть кожа восстановилась и была неотлична от другой стороны, красный цвет, казалось, навечно отпечатался на этом теле. Половина волос отсутствовала, оставляя блондинистую часть от покраски.
Удар раскрошил зеркало в клочья. Разлетевшиеся по комнате осколки попали в некоторых слуг, отчего те еле сдержались, чтобы не закричать и не навлечь гнев господина на себя.
Почему.
Красный участок так и оставался красным, но больше не приносил боли. Порванный шрам, напоминающий края в гневе разорванного листа бумаги, украшал левую половину тела. Словно неизвестный зверь пытался дорвать до противоположного конца своими кривыми зубами, но застыл навечно, отпечатавшись на организме.
— Вон, — прошёптал, еле сдерживая гнев.
Слуги мигом поднялись, терпя боль от осколков и страдая от небольшого головокружения, схватили оставшихся медиков и выбежали из комнаты.
Ящерка забралась по правой стороне на плечо и злобно шикнула на меня.
— Что? — не отрывал взгляд от оставшихся в зеркале осколков, в которых отражались мои горящие алым пламенем глаза.
Ящерка укусила меня за ухо и показала хвостом на кровать, усыпанную многочисленными осколками зеркала. Ещё раз укусив, она более яростно вновь указала на кровать.
— Ты хочешь, чтобы я лёг спать? — поднял бровь, поворачивая голову к питомцу.
Удовлетворительно шикнув, она переползла на шею и вновь окутала её, мигом заснув.
Кинул ещё один взгляд на зеркало и обезображенное тело, с грохотом плюхнулся на кровать. Видимо, посмотрев за ящеркой, я заснул так же быстро, так как после ничего не помнил.
*
*
*
— А ты можешь ехать быстрее? — перевёл взгляд на переднее сидение с перебирающим во рту зубочистку лысому.
— Мы в пробке, господин, — посмотрел он на меня через зеркало.
— Нет пробок, специальная дорога, ага, как же... — заворчал, поворачивая голову к окну.
Не меняющийся пейзаж деревьев вкупе с небольшим снегом создавали холодную и чудную своей яркостью атмосферу. В душе даже появилось чувство выпрыгнуть из машины и кинуть в кого-нибудь снежком. Таким, размером с машину, к примеру, чтобы наконец выйти из этой двадцати минутной пробки.
Чёрт, почему в машине так жарко. Открыл окно и словил лицом снежок.
Непонимание, всё ещё непонимание, осознание.
— Кто это сделал?! — заорал, выпрыгнув в открытое окно.
— Ну допустим я, — махнул рукой Крис.
— Ну допустим сдохни, — рука схватила снег и укрепила его энергией.
Бросок, промах. В голову опять прилетает снежок, она откидывается назад. Смотрю за ухмыляющейся рожей. Так и хочется чем-то поувесистей снежка заехать.
— Лысый, дай пистолет! Я ему яйца отстрелю! мигом оказываюсь возле Лысого.
Но он меня не слышал. Из машины доносилась громкая музыка, а Лысый подпевал своим хриплым голосом, от которого вяли уши, да даже солнце тучами закрыло от его пения.