Шрифт:
Мы не знаем названия планеты, на которой происходили описываемые события, хотя пытались установить его. Ни на одну из известных обитаемых планет она не похожа. По-видимому, время ее образования следует отнести к Первой Диаспоре.
История Тени в разных вариантах сохранилась в памятниках древней литературы в разных точках галактики и датируется примерно началом Второй Диаспоры — именно тогда возобновились межзвездные контакты. Широкое распространение этого сюжета говорит о том, что в свое время он был весьма популярен. Возможно, это объясняется зловещей притягательностью проблемы культурного регресса, столь актуальной для космических первопроходцев,
Несколько слов об этой загадочной планете. Она делится на два полушария — Темное и Светлое (граница между ними называется терминатор). На планете нет океанов, хотя наличие условий для жизни в Светлом полушарии и некоторые видоизменения рельефа свидетельствуют, что так было не всегда. Практически все водные запасы находятся в необитаемом, несогреваемом солнцем Темном полушарии — в виде бескрайних ледяных просторов. Лишь медленное движение ледяных масс и образование ледникового наноса континентального происхождения на терминаторе сделали возможным появление незначительных водных источников в определенных точках планеты, например в Ранторре, а следовательно, и продолжение жизни. Однако живут люди исключительно на возвышенностях, так как на равнинах слишком высокое атмосферное давление. Состав атмосферы неизвестен, но, вероятно, в ней содержится меньше кислорода и больше углерода, чем в земной, что обычно для планет со скудной растительностью.
Единица времени — день, по длине приблизительно равняется земным суткам. День никогда не сменяется ночью. Планета вращается вокруг своей оси со скоростью примерно один оборот в год. Возможно, именно из-за океанов вращение ее вокруг солнца замедлилось и стало равным скорости обращения вокруг своей оси: причина в приливно-отливных процессах. Впрочем, причиной могло послужить и столкновение с метеором. Условно день делится на трети (по 8 часов каждая). На густонаселенных территориях окончание каждой трети отмечается звоном колоколов. Сигналом отбоя, отхода ко сну (и началом третьей трети) служат два удара колокола. Сигналом подъема — три удара.
Из фауны планеты следует выделить прежде всего орлов, напоминающих земных, но гораздо больше и с чрезвычайно развитым мозгом. Кроме того, у этих орлов на голове имеется восьмиконечный гребень.
Горные козлы, так же как и другие виды животных и растений, упоминаемые в тексте, возможно, занесены на планету с Земли, а возможно, являются местными разновидностями. Но переселенцы-земляне склонны всему давать уже знакомые названия.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПРЕСТУПЛЕНИЕ
1
Кто птицам доверяет, на судьбу пусть не пеняет.
Поговорка летунов
Сэлд Харл спешил изо всех сил. Так быстро он не бегал никогда в жизни. Солнце за его спиной опускалось все ниже. Прижимая к груди тяжелый узел, Сэлд неуклюжими прыжками мчался по красивой вымощенной аллее. Длинная тонкая тень бежала впереди, так же быстро.
Между тем бегать на территории дворца строго воспрещалось. Запрещено было и появляться здесь в летном костюме, но Сэлд нарушил уже так много правил, что одним больше, одним меньше, не имело значения. Если же он опоздает, не явится вовремя по зову короля — тогда вообще ничто больше не имеет значения.
Только бы не споткнуться… Дорога была вымощена квадратными плитами из белого алебастра и черного базальта, но вымощена давно — в более мягком алебастре образовались впадины, в которых могла застрять нога. Колеса проезжавших мимо экипажей грохотали по выбоинам.
По бокам аллею украшали мраморные балюстрады и скульптуры, в декоративном озере справа от Сэлда плавали лебеди, отражаясь в воде, слева, прячась в шелковистой траве, прогуливались золотистые фазаны. Но у него не было времени любоваться красотами, Сэлд Харл последний раз был во дворце еще ребенком. Но вопреки ожиданиям парк оказался не меньше, чем в его воспоминаниях, а много, много больше. Он ужасно опаздывал. Прогуливавшиеся по аллеям изящные дамы и элегантные кавалеры поглядывали на него с надменным осуждением, а Сэлд все бежал и бежал, петляя между ними, выныривая из-под колес…
Летный костюм не годился для бега: он был приспособлен для защиты от холода на головокружительной, вызывающей носовое кровотечение высоте, в верхних частях воздушного потока. Устремляясь вниз, к полям риса и таро, к вершинам финиковых пальм, комбинезон обычно расстегивали, но здесь это было невозможно, и Сэлд изнемогал от жары.
А потом палец попал в щель между базальтовыми плитами, и Сэлд Харл плашмя шлепнулся на дорогу.
Узел смягчил падение, Харл только ободрал локти. Он сморщился от боли, перевел дыхание и начал было вставать… И тут прямо перед носом Сэлд заметил пару начищенных до блеска сапог. Военных сапог. Глаза Сэлда забегали по сторонам — его окружало множество таких же сапог. Он с трудом поднялся на ноги и отдал честь.
О Боже! Это надо же — из всех офицеров королевской гвардии ему повстречался именно полковник лорд Понтли, комендант Летного училища, Свиные Глазки собственной персоной.
Список врагов Сэлда Харла насчитывал всего несколько человек. На свете было не много людей, которые не любили его, и еще меньше нелюбимых им. Но лорд Понтли попадал в обе категории. Вспомнить хотя бы проделку, придуманную Сэлдом в год окончания училища, — тогда Понтли в постель подложили свинью…
Полковник лорд Понтли был невысок, не выше Сэлда, но в два раза шире в плечах и раза в три крепче и сильнее. Форма его была всегда безупречна, а тонкие усы на одутловатом лице обладали способностью в соответствующих случаях выражать крайнее неодобрение. Сейчас эта способность пришлась как раз кстати.
— Харл? — процедил он. — Я не ошибся?
— Нет, сэр!
— Я вижу, вы произведены в лейтенанты. Давно ли?
— Дней сто назад, сэр, — пробормотал Сэлд. Пот струйками стекал ему на глаза.
— Полагаю, ошибку еще не поздно исправить. — Лорд Понтли взглянул на стоявшего рядом младшего офицера.
Тот послушно кивнул:
— Разнузданное поведение, господин. И одежда не в порядке.
— Найдутся и более веские причины, — буркнул лорд. — Похоже на кражу. Что вы несете, лейтенант?
Сэлд заставлял себя стоять спокойно, но нервы его были натянуты до предела — он рвался вперед, он безумно спешил.
— Придворное платье, мой господин.
Брови Понтли, столь же тонкие, как и усы, поползли вверх, выражая вежливое недоумение.
— Чье же это платье?
— Мое, сэр.
Полковник взглянул на младшего офицера, стоявшие вокруг солдаты тоже переглянулись.
— А зачем вам придворное платье, лейтенант?
— Сэр, я приглашен на Церемонию награждений и назначений, — ответил Сэлд и едва не застонал от нетерпения.