Тень
Шрифт:
— Да, да! Герцог Фонский дрался с ними много лет назад. Он и рассказал мне об этом. Я и сам однажды видел летный костюм с такими причиндалами. Просто толстые канаты. — Маршалу наконец представился случай выказать себя опытным, бывалым воякой. — Конечно, нельзя не отдать им должное, птиц они дрессировать умеют. Но лично мне не нравится. Что, если проклятая скотина вдруг чихнет?
Молодые люди заулыбались.
— И стрелять неудобно, ваше лордство.
— Очень неудобно, — согласился Найномэр. — Ни малейшего риска. Сегодня
Когда же скомандовать атаку? У мятежников нет выбора: за время планирования они потеряют высоту и вынуждены будут войти в идущую вверх холодную струю. Выбора нет и у него. Королевскому войску надо покинуть воздушный поток над солнечной стороной Ракарра, пролететь прямо над его головой и кинуться вниз, в ущелье. Самое трудное — рассчитать скорость. Их задача — не дать мятежникам развернуться. Поэтому основное сражение разгорится у ближайшего края ущелья. Многим придется расстаться там со своими орлами. Не худо было бы организовать спасательные команды. Впрочем, сейчас уже слишком поздно.
Его солдаты должны лететь гораздо быстрее. Значит, он даст команду, когда будет видеть птиц мятежников так же ясно, как своих собственных. Проще простого.
— Ковчег Господень! — побелевшими губами прошептал Ролсок, и шепот его был страшнее истошного вопля.
Найномэр решил, что у него неладно с глазами. Или поднялась какая-то странная пыльная буря?
Он обернулся, взглянул на свое войско. Потом опять на Адский Перескок.
У него четырнадцать тысяч солдат — а на той стороне тридцать, даже сорок тысяч. Найномэр затрясся, Жуткий холод на этой проклятой горе.
Неудивительно, что двести разведчиков не вернулись из Подрилта.
Что это? Неужели все прибывают? Пыльные тучи сгущаются. Неужели на свете так много птиц?
Найномэр не мог определить, сколько же их на самом деле. Шестьдесят тысяч? Восемьдесят? Во много, много раз больше, чем у него.
— Они блефуют! Людей всего несколько тысяч. Остальные — дикие орлы.
Но дикие орлы тоже нападают на всадников, и они гораздо подвижнее, с ними труднее справиться.
— Дикари перебьют и мятежников! — вскричал маршал.
— Чего ж они медлят? — еле слышно шепнул Ролсок.
Дикие орлы, видимо, охраняли других птиц, которые в когтях несли подвешенных на стропах людей. Может, поэтому они используют такой способ передвижения? Потому что он не раздражает дикарей? Но как мятежникам удалось заставить диких орлов сопровождать их?
Теперь глаза маршала различали огромную стаю птиц. Те, с «плетенками» в когтях, летели ниже остальных, но все же выше, чем ожидалось. А за ними еще и еще, нет сметные множества черных точек. Господи Боже, откуда они взялись?!
Найномэр выпрямился. Час пробил.
— Вперед! В атаку!
Офицеры очнулись от оцепенения. Они достали зеркала и повернули их против солнца. Сотни солнечных зайчиков заплясали на вершине Ракарра. Заждавшиеся солдаты встрепенулись — и птицы королевской гвардии начали планирование.
Всадникам из нижней части колонны еще предстояло набрать высоту, они продолжали кружиться.
Верхней части лететь дальше, зато скорость у них больше. Об этом Найномэр не подумал: две трети его войска окажутся над Ракарром практически одновременно; начнется давка. Проклятие! Ему не дали время все как следует рассчитать.
Маршал оглянулся на Адский Перескок. Он уже ясно видел передние ряды, а облако становилось все гуще. Орлов, что пчел в улье. Двести тысяч? Четыреста? Не стоит гадать. Но откуда, откуда они взялись?
Об этом же думали и окружавшие его офицеры.
— Если каждый солдат каждой стрелой попадет в птицу… — сказал чей-то голос.
Все равно в целой армии не наберется столько стрел.
— Остановите их! — крикнул Найномэр.
Если дикие орлы не камуфляж, если они будут сражаться на стороне мятежников, от армии его лордства маршала Найномэра только перья полетят.
Это не сражение — это побоище.
Солнце померкло. Найномэр поднял голову. Тысячи Птиц бестолково копошились в небе, массы птиц, лес крыльев; некоторые летели так низко, что маршалу захотелось присесть, спрятаться, закрыть лицо руками от стыда. Люди кричали и ругались, а соседи все напирали, толкали их сверху и снизу. Всюду промахи, непростительные ошибки.
Но несмотря ни на что, лорд Найномэр гордился, восхищался своим отважным воинством, королевской армией, его армией. Летуны, властители ветров!
«Храбрые парни! Многие из вас не вернутся из сегодняшнего сражения, — думал он. — В неравный бой посылаю я вас. Но вы исполните свой долг. Я сделал, что мог. Настал черед короля Джэркадона».
Стая орлов промчалась над вершиной Ракарра, на огромной скорости кинулась вниз, навстречу ветру.
И тут случилось нечто очень странное, никем не предвиденное.
Каждая птица подняла ногу и наклонила голову — никому из летунов не доводилось наблюдать такого движения. Каждая птица. Все разом.
В унисон вскрикнули четырнадцать тысяч глоток.
В кровавый цвет окрасилось небо.
19
«Последний из племени летунов».
Сэр Укэррэс
Королевский дворец на Рамо был великолепнейшим жилищем, какое только может вообразить себе человек. Королевский орлиный питомник не уступал дворцу. Оролрон не скупился. Постройка, оборудование были выше всяких похвал. Несмотря на подавленность, на охватившее его безразличие, герцог Фонский был потрясен. Ни в каких исправлениях, улучшениях питомник не нуждался. Все возможное делалось или было сделано. Впрочем, не за тем его здесь и заперли. Герцог знал, что сопротивление бесполезно, остается лишь подчиниться.