Теневые игры

Финдли Найджел

Доктор Дайсер неохотно кивнула.

— Какая доза? Что-то около пятидесяти миллиграммов?

Она снова кивнула.

— Значит, двести миллиграммов помогут мне пережить ночь…

— …И убьют на рассвете, — закончила она.

Он утвердительно кивнул.

— Но ночью я смогу действовать.

— Да, если я дам тебе такую дозу. Но я не дам.

На несколько секунд Ночной Бродяга замолчал. Коршун слышал быстрое дыхание доктора, слышал, как его собственная кровь стучит в висках.

Наконец Ночной Бродяга тихо сказал:

— Есть нечто важное, и

я должен это сделать, Доктор. Я не могу сказать — что, но я поклялся жизнью, что это сделаю. Ты понимаешь? Мне нужны двести миллиграммов турбо.

— Это убьет тебя, — снова повторила доктор, — я не могу тебе этого дать…

— Ты не можешь этого не дать, — настаивал раннер. — Любой человек имеет право сам выбрать время своей смерти, имеет право распорядиться своей жизнью так, как считает нужным. Кто ты такая, чтобы лишать меня этого права?

На минуту в комнате установилась тишина. Ночной Бродяга лежал на кровати, наблюдая за доктором не по-человечески спокойно. Дайсер не отвечала на его взгляд. Коршун поглядывал то на одного, то на другого.

Наконец доктор сделала движение — рука ее опустилась в карман и достала оттуда шприц и маленькую ампулу с фиолетовой жидкостью. Дайсер не смотрела на Ночного Бродягу до тех пор, пока не наполнила шприц.

— Двести миллиграммов, — резко сказала она.

Коршун отвернулся, пока она вводила наркотик.

* * *

— Что ты собираешься делать? — спросил юноша, когда они вышли на улицу.

Ночной Бродяга повернулся к Коршуну.

— Что ты собираешься делать? — снова спросил Коршун. «До того, как умрешь», — хотел он добавить, но не посмел. — А если на этой встрече тоже засада?

Раннер только пожал плечами. Они взяли автокеб, одну из машин с кибернетическим управлением, которые только появились в городе, и теперь им оставалось пройти два квартала до парка «Коуб-террас».

Ночной Бродяга не отставал от Коршуна, хотя тот почти бежал. Раннер двигался так плавно, что Коршун почти забыл, как тяжело он был покалечен и что наркотик в его венах съедал тело изнутри. Ночной Бродяга снова казался молодым, почти таким же молодым, как и сам Коршун. А может быть, так и следовало проводить свою последнюю на этом свете ночь?

— А что, если там вообще никого не окажется? — нажимал Коршун. — Что, черт возьми, ты тогда будешь делать? До того, как умрешь, — подумал он.

Ночной Бродяга ответил спокойно, не обращая внимания на злость в голосе молодого человека.

— Марси и Танцующий Кот ушли, но почти все ребята остались. Они не знают этих городских джунглей. Я могу рассказать им, как вернуться назад, в земли сейлиш-шайд, чтобы их не задержали ни патрули на границе, ни армии корпораций. Я могу навести их на нужных людей.

— А если они уже ушли? — нажимал Коршун.

— Не могли.

Коршун от злости тряхнул головой.

— А что, если корпорация уже захватила их? Ты убьешь себя ни за что.

— Тогда я умру, —

просто ответил индеец. — Решение принято, так зачем мучить себя, думая о том, чего я уже не сделаю? — Он посмотрел вверх, на облака, в которых отражались городские огни. Взглянув на лицо раннера, Коршун подумал, что тот видит звезды сквозь облака. — Этот вечер — подходящее время для смерти.

В двадцать два тридцать деловой центр бурлил. Красивые, в нарядной одежде люди выходили на улицу, чтобы встретиться друг с другом, перекусить, посмотреть какое-нибудь шоу, зайти в клуб. Ночь буквально гудела.

Но в парке «Коуб-террас» все было не так. Здесь действовали другие правила. Днем здесь было спокойно и безопасно, — как в любом другом месте города, — просто местечко, где хорошо посидеть на траве и расслабиться. Но, как многие другие парки, с наступлением темноты он превращался в зону боевых действий. Двуногие хищники заполняли бетонные террасы и поджидали в кустах свои жертвы — идиотов, рискнувших забрести сюда. Патрульные, слишком напуганные крупными бандами, которые сводили здесь счеты, с заходом солнца оставляли парк.

Коршун не слишком хорошо знал это место. Он был здесь только однажды, и то днем. И никогда ночью. Лишь такие банды, как «древние» и «тигры» — тяжеловесы Сиэтла, — выходили сюда «поиграть» ночью. «Первая нация» и в подметки им не годилась — она была второразрядной или даже третьеразрядной бандой.

Эта и другие неприятные мысли крутились в голове у Коршуна, когда они подошли к парку. Ночной Бродяга, казалось, совсем не тревожился. («А почему бы и нет? — с горечью подумал Коршун. — Ему ведь нечего терять».)

Он крепче сжал рукоять своего «фичетти». Пистолет был заряжен, курок взведен, предохранитель снят. (Коршун был слегка удивлен, что именно доктор Дайсер продала ему два магазина патронов. Врач и торговец оружием в одном лице — настоящие чудеса!)

— А что, если там снова засада? — прошипел он на ухо Ночному Бродяге.

Раннер только пожал плечами:

— Чему быть, того не миновать.

«Еще этот проклятый холод», — подумал Коршун, безуспешно вглядываясь в непроницаемую тень. Неплохо бы иметь вторую пару глаз на затылке.

Именно Коршун первым заметил фигуру человека. Темное пятно в тени. Он мгновенно остановился и толкнул раннера локтем.

— Там, — прошептал он.

Коршун почувствовал, как раннер напрягся. Ночной Бродяга поднес руку к поясу, сделав при этом быстрый странный жест. Фигура в тени ответила похожим жестом — но не взмахом, который стоил Танцующему Коту жизни. Коршун рад был это видеть. Ночной Бродяга зашагал вперед уже без опаски. Спохватившись, Коршун поспешил за ним.

Теперь, когда он подошел поближе и глаза привыкли к темноте, Коршун лучше рассмотрел человека. На первый взгляд он был очень похож на Ночного Бродягу. Высокий, может быть, чуть шире в плечах. У него были такие же черные волосы, такие же орлиный нос и жесткий взгляд, как у Ночного Бродяги. Без сомнения, он тоже был индейцем.