Тени Богов. Избавление
Шрифт:
И уже растворяясь и рассеиваясь, рассыпаясь в пыль на долгие годы, продолжая пребывать в тишине и голоде, она почувствовала и необъяснимую ненависть, и странную непокорность собственной тени, которая была плоть от плоти она сама, и смешанное с недоумением облегчение одного из младших умбра. Он не хотел умирать. Они правильно рассчитали, но он не хотел умирать. Они каким-то чудом изготовили ритуальные ножи и готовились принести себя в жертву. Не на ее алтарь, а на алтарь ее проклятия. Но он не хотел умирать. Она безошибочно нашла слабое место. Как его зовут? Бланс… Пять высших и двадцать низших полудемонов. Двадцать пять умбра. Двадцать пять точек опоры. Двадцать пять сущностей, потому что от нее остались лишь рассеяние и тишина. Тринадцать из двадцати пяти – большая часть. Больше половины. Безошибочный ход. Но нет. Не удалось. И она все еще здесь. Она все еще здесь. Почему же ее так беспокоит этот выживший? Что с ним не так?
Бланс-с-с-с-с-с-с…
Гледа, все еще юная девчонка, пережитого которой хватило бы на долгую и трудную жизнь, проснулась в холодном поту. Как и все последние дни, она лежала на войлочном матрасе в затянутой грубой тканью повозке. Прямо под нею скрипели колеса, впереди всхрапывали лошади и время от времени раздавался отдаленно знакомый голос возницы, иногда хлопанье бича, но Гледа оставалась в повозке. Даже до ветру ей удавалось выйти лишь ночью. Днем она должна была довольствоваться раздобытой где-то Филией ночной вазой. И Филия или Рит постоянно были рядом, но облегчение Гледе приносили лишь слезы. Вот и теперь, пока странный сон медленно улетучивался из ее памяти, она плакала. Смотрела на свои руки и оплакивала отрубленные руки своего отца. Прижимала ладони к груди, чувствовала боль в ранах, образовавшихся от вживленных в ее тело камней, и оплакивала свое тело. Прислушивалась к прочим ощущениям, которые казались ей чем-то вроде холодного пламени, облизывающего ее нутро, и оплакивала саму себя. Вот и теперь она была готова зарыдать от тоски и горя, но почувствовала на лбу мужскую ладонь. Странно, почему не Рит и не Филия? И почему рука перевязана? Неужели Скур?
– Когда росы были в последний раз? – раздался голос колдуна. – Сколько дней задержка?
«Святые боги, о чем он говорит?»
– Считай меня лекарем, – покачал головой Скур, которого она наконец разглядела, и который после всего произошедшего казался лишь тенью прежнего Скура. – Ты думаешь, я только ярмарочными фокусами пробавлялся? Нет… Разным приходилось заниматься. Вытравливанием плода никогда, а вот видеть потаенное наловчился. Рит что-то заподозрила, да и Филия, вот она и попросила меня… приглядеться к тебе. Облегчиться не хочешь? Могу отвернуться или вылезти на облучок, Стайн лошадей погоняет. Не волнуйся, он за полог нос не сунет.
– Не хочу, – стиснула зубы Гледа, садясь и прижимаясь спиной к борту повозки.
– Ну и ладно, – пожал плечами Скур, который в полумраке ветхого тента казался похожим на одетую в берканскую одежду гигантскую крысу. – Есть? Пить?
– Ничего, – мотнула головой Гледа. – Где мы? Где остальные?
– Едем в сторону Урсуса, – вздохнул Скур. – Через топь. Чувствуешь запах? Божьей милостью остались живы, хотя и не должны были, и вот – в свите молодого короля Ходы движемся к северной столице его королевства. Только миновали Призрачную башню. Да, пошли короткой дорогой, хотя и не лучшего качества. Болото – есть болото, зато нет ни энсов, ни прочей пакости. Пока нет. Но уже скоро… Урсус. Ты не ответила на мой вопрос, девонька. Сколько дней задержка?
– Сколько мы уже едем? – спросила Гледа.
– Хороший вопрос, – согласился Скур. – Особенно если учесть, что тебя больше недели лихорадка била, которую мы пережидали на Волчьем выпасе. Как раз король Хода устроил смотр оставшимся силам, сколотил кое-какой отряд, но вот, как ты в себя пришла… Наверное, недели две уже.
– Вот и числи, – прошептала Гледа. – Две недели. Даже чуть больше.
– Странно, – задумался Скур. – Я никогда не ошибаюсь. А ведь срок у тебя уже с месяц.
– Какой срок? – не поняла Гледа.
– Тот самый, – прошептал Скур. – Понесла ты.
– Понесла? – вытаращила глаза Гледа, и в один миг забыла и страшный сон, и отрубленные руки отца, и все остальное. – С чего бы это? Ты в своем уме? При чем тут мои росы? Их вовсе может не быть… подолгу! Война! Да что там – жатва! Битва… Да и нездорова я!
– А ты думаешь, что других признаков нету? – усмехнулся Скур. – Нет уж девонька, срок у тебя не меньше месяца.
– Да ты… – Гледа зажмурилась, так хотелось ей вцепиться ногтями в жалостливое лицо Скура. – Что ты воображаешь… Да я… Я вообще девственница еще!
– Филия мне сказала, – кивнул Скур.
– Она что? – вскинулась Гледа. – Проверяла меня?
– Тихо, – приложил палец к губам Скур. – Никто тебя не проверял. И хотя кроме Филии и Рит к тебе и не подходил никто, уверен, что и они не проверяли. Они же над тобой словно над великой драгоценностью все эти две недели трясутся. Но Филия… да что там, – он хмыкнул, – ведьма она. Рядом с Филией и я словно мальчишка на побегушках. Хотя и умею кое-что, что ей неведомо. Ей и проверять не нужно. Достаточно посмотреть. Я бы, кстати, и к Рит бы спиной в этом смысле не повернулся. Но взгляды взглядами, а живое слово все важнее. У подруг твоих просто появились подозрения, а у меня на этот случай имеется опыт. Поэтому я здесь с тобой один. Понесла ты, Гледа, будь уверена. И твоя девственность тому не помеха.
– Что ты хочешь этим сказать? – испуганно прошептала Гледа.
– Это оно, – понизил голос Скур. – Филия сказала, что это оно. То, что в тебе.
– Что оно? – похолодела Гледа.
– Оно ищет выход, – вовсе еле слышно прошелестел Скур. – Пока оно в тебе – оно словно в каменном мешке, где нет ни света, ни звука, ничего. Кое-что до него долетает через твои уши, но вряд ли многое. Но не забывай, что речь идет о боге. И то, что с тобой случилось, это один из его возможных способов вырваться из тебя. Через разрешение бременем.
– Я этого не хотела… – прошептала Гледа.
– Твоего желания и не требовалось, – пожал плечами Скур.
– Ее возможных способов, – омертвелыми губами поправила Скура Гледа. – Не его, а ее. Я чувствую…
– Тебе видней, – снова пожал плечами Скур.
– Не сходится, – сказала Гледа. – Ты же сам говоришь, что две недели прошло. Откуда месяц?
– Она торопится, – прошептал Скур, поднялся и, горбясь, направился к выходу. – Позову Филию и Рит. Они едут рядом.
– Ну все-все, – шептала Филия обнимая бьющуюся в рыданиях Гледу. – Успокойся. Мы живы, и ладно.
– Сейчас, – шептала Гледа. – Последние хочу выплакать. Выплачу и больше не буду. Никого не осталось, никого. Все погибли!
– А мы? – подала голос Рит. – Мы же остались? Два пустых сосуда и один полный. Хода остался. Да не один, а целую дружину собрал, пока мы у Волчьего выпаса стояли. Эйк с нами, хотя и скрипит зубами. От ран еще не отошел, но и от молодого короля не отходит. Тот же Скур. Стайн, кстати. Слышишь, бичом щелкает? Говорит, что земляк твой, поэтому от тебя ни на шаг. Брет. Ло Фенг.