Тени Деймона: Шаг в неизвестность
Шрифт:
— Мне показали другое, — сказал Эдрих, отстегивая короб от своей винтовки. — Будто бы я с какой-то девушкой поднимаюсь на крышу этого здания и там… Она спросила, красивая ли она. Если честно, на нее жалко было смотреть: тощая, со спутанными волосами, покрытая какими-то черными волдырями, но тот, в чьем теле я был, решил соврать. Просто потому, что очень сильно любил ее. А потом, — парень ненадолго замолчал, вспоминая детали сна, — она попросила запомнить её такой, какая она сейчас, и застрелить. Видимо, не хотела жить больше. Или умирать долго и мучительно. Не знаю. Так или иначе, парень со слезами на глазах грохнул ее. А потом и себя пустил в расход. Знаешь, кстати, что самое удивительное?
— Что? — спросил я, пытаясь
— Мы с братом, когда твари ушли, поднялись на крышу, — Эдрих снова выдержал паузу, то ли придавая значительности своим словам, то ли просто о чем-то задумавшись, — и там и вправду лежали два высохших трупа. Один — в обрывках сиреневого платья и чем-то похожем на туфли, другой просто в каких-то обносках и с винтовкой.
— Вашу мать, а вы с братом не подумали, что твари могли просто затихнуть и ждать, пока мы нос отсюда покажем? — холодно бросил я, смерив парня полным осуждения взглядом. — Считай, что вам повезло. Нам всем повезло. Потому, что они могли подкараулить вас, а потом грохнуть, после чего ворваться сюда и перебить уже всех нас! И как два таких дурня дослужились до офицеров снабжения и логистики? В следующий раз, если что-то подобное захотите выкинуть, спросите сначала меня. Устроили, блять, самоволку.
— Ладно, ладно, не кипятись, — примирительно поднял руки Эдрих, — не подумали, да. В следующий раз будем осторожнее. Но самое главное, ведь, что? А то, что это место показало нам правду. Как оно было на самом деле. Странно, правда? Такое чувство… Будто часть этих бедолаг осталась тут. И показывает тем, кто случайно сюда забредает, последние дни своей жизни.
— Ага, а ещё душа есть, и она после смерти куда-то там попадает, — скривился я. Не хватало еще, чтобы парни начали забивать себе голову всякой ерундистикой вместо того, чтобы о деле думать. Хватит с меня одной чокнутой жертвы экспериментов.
— Не знаю, — неуверенно пробормотал Эдрих, — после всего, что мы тут видели… После фокусов, которые выкидывал Дейм… Вот честно, не знаю, что думать. Одно могу сказать наверняка — с этой планеты надо выбираться. И чем скорее, тем лучше.
Я ничего не ответил. А что тут ещё добавишь? В этом парень прав целиком и полностью — каждый новый день внизу увеличивает наши шансы бесславно подохнуть в этом гадюшнике.
— Ну, сам посуди, — продолжил Эдрих, — мы сколько тут уже? Второй день? И четыре раза натыкались на следы деятельности человека, каждый раз заканчивавшихся для него весьма плачевно. Ангар, корабль, тот научный комплекс, этот подвал. Ни одного живого. Одни трупы. Даже бойцы братства и те тут погибли, а уж они явно воевать умеют получше нас. Этот мир, — парень замолк на секунду, пытаясь подобрать нужное слово, — он умирает. И я не очень-то хочу подыхать вместе с ним.
— Ты не прав… — раздался в ушах хриплый голос, а на краю зрения высветилась иконка Дейма. Очнулся.
— Ты как? — я уже было хотел вскочить, чтобы подойти к нему, но парень лишь отмахнулся.
— В порядке. Просто перенапрягся, — сказал он и, судя по звукам, присосался к трубке с водой. — Сука, голова до сих пор раскалывается, — выдал он спустя минуту.
— А что ты вообще сделал? — уставился на него Эдрих, машинально прилаживая короб обратно к винтовке. — И нахрена?
— Всего лишь напугал-то, — Дейм на секунду замялся, пытаясь отдышаться, — существо. Внушил ему, что мы очень опасный зверь, к которому лучше не подходить. И перестарался. Я ведь, фактически, сделал то, что под силу зрячим второго класса. Зачем? Не знаю. Просто когда увидел его — понял, что если мы откроем огонь, то оно всех нас убьет. А дальше… Все случилось само. Я… — Он снова умолк, не закончив мысль.
— Что? — подбодрил парня Эдрих, заинтересованно уставившись в его сторону.
— Я ведь даже не помню, что было после этого, — продолжил Дейм. — Сначала какая-то тяжесть, боль в голове, а потом — темнота. Очнулся уже тут. Правда, есть одно но, — он снова приложился к трубке с водой, но на этот раз ненадолго, — тяжесть началась с того момента, как нас тут бросили. Это трудно объяснить… Но я, будто сам того не желая, создавал какое-то поле, которое отпугивало местных тварей. Или делало нас невидимыми для них. Или и то и другое сразу. Не могу объяснить. Не знаю, — парень умолк, уставившись в пол.
— Похоже на то, — задумчиво протянул Эдрих. — Твари… Они ведь напали, как только ты грохнулся на землю. А до этого нас не трогали. Слушай… Ты, это… Извини за предсказателя херова. Я ведь, — он на секунду замялся, — я ведь не верил во всю эту ахинею, понимаешь.
— Я и сам не до конца верю, — усмехнулся Дейм. — И уж тем более не понимаю. Вы говорили тут о мире… Так вот, он не умирает. Он меняется. Медленно, постепенно, но необратимо. И для человека тут остается все меньше и меньше места. Но ты прав, — он кивнул в сторону Эдриха, — надо отсюда убираться. Вот только как?
— Найдем оружейников и попробуем через них, — вставил свои пять терринов я, выводя на нейроинтерфейс счетчик пуль в коробе своей винтовки. Меньше сотни. Хреново. Много пришлось потратить вчера. — Если твари не могут их отсюда вытравить, то наверняка у них и технологии нашего уровня, и выход на орбиту планеты есть. Договоримся как-нибудь.
— Ну, тоже вариант, — ответил Эдрих, а Дейм молча кивнул.
Мы снова замолчали. Парни, видимо, думали о чем-то своем, а я просто сидел и наблюдал, как Шелька играется с одним из фантиков. Зверек сначала толкал лапкой бумажку вперед и, как только она немного подлетала, прыгал следом, хватал её зубами и прижимал к полу. Потом она попробовала перевернуться на спину и по подкидывать бумажку лапками, но получалось у нее это плохо. То ли фантик для таких игр не подходил, то ли зверушка все еще не оправилась от многодневного голода и истощения. Вскоре Шельке это занятие надоело. Она прибежала обратно, запрыгнула ко мне на руки и снова начала тереться о костюм, тихо попискивая от удовольствия.
— Слушайте, — вновь нарушил тишину Эдрих, — такое дело. — Парень заметно волновался, с трудом выдавливая из себя слова. — Не знаю, кому из нас повезет выбраться с этой планеты, и не хочу, чтобы эта тайна умерла вместе со мной. В общем, Райн, — кивнул в сторону дремавшего бойца, — не мой родной брат. Настоящий — погиб пятьдесят лет назад. Несчастный случай. А этот… Он лишь клон, выращенный на основе его ДНК. Я долгое время внушал Райну и себе, что у него просто обширная амнезия. Пересказывал все, что нам довелось пережить, старался воспитать те же привычки. Получалось плохо, но постепенно он мне поверил и начал воспринимать так же, как и настоящий брат. Да я и сам вскоре почти забыл о смерти настоящего брата. А та глазастая тварь, — Эдрих на мнговение замолчал, — она все достала. Залезла ко мне в мозги и вытащила момент смерти настоящего Райна. Потому меня тогда так и перекосило, — парень вздохнул, то ли собираясь с силами, то ли отгоняя мрачные мысли, но затем продолжил. — В армию мы с ним тоже подались, только чтобы покрыть расходы от выращивания клона. Дело в том, что его держали в пробирке не девять месяцев, а до взрослого возраста. Такой необычный заказ стоил недешево.
— Погоди, — удивленно пробормотал я, — а сколько же тебе сейчас?
— Сто пятьдесят шесть, — ответил парень, — ему, — он вновь кивнул на клона своего брата, — сорок семь. Правда он думает, что мы с ним близнецы. В общем, к чему все это. Если вдруг так получится, что я не выберусь с этой планеты, вы расскажите ему правду, хорошо? Мне будет уже все равно, а он… Заслуживает это знать.
— Это поэтому твой «брат» такой молчун? — спросил Дейм.
— Да, — немного помедлив, сказал Эдрих, — просто привык больше слушать, чем говорить. Так вы расскажете, если…