Тени Экзитуриона
Шрифт:
Франк растерялся от неожиданности. В переходе было полно стеклянных панелей, изнутри хрупких, а снаружи — открытый космос. Палить тут было опасно. Один из горбунов отобрал бластер и бросил Франка на пол, разбив ему лицо и, видимо, сломав пару ребер.
С другой стороны перехода показался Алекс с автоматом. Он держал оружие наготове, направив вверх, на стекло.
— Не хотите дышать вакуумом, бросайте автоматы, — крикнул Алекс
Один горбун поднял Франка и показал Алексу:
— Не тот расклад, вояка. Все бросают пушки, и расходимся. Мы в лифт, вы в переход.
Франк понимал, скоро все закончится. Горбуны, ясно, обманут… Гребаный книголюб с его высокими идеалами. Как хоть звали того рейнджера? Франк хотел выругаться. Крикнуть дураку, чтобы стрелял, чего зря умирать. Получилось лишь захрипеть.
Горбун ухмыльнулся Алексу:
— Посмотри мне в глаза, вояка. Обещай не выделываться. И твой друг будет жив.
— Я даю слово, — торжественно произнес Алекс.
Горбуны побросали оружие. Алекс положил свой автомат на пол и отпихнул ногой в сторону.
Довольные собой мутанты загоготали. Тот, что держал Франка, выпустил его и двинулся на Алекса.
Франк всем телом упал на руку. Не осознавая боли, он закрыл глаза и силился вспомнить молитву. В тот миг происходящее перестало казаться ему нелепым и начинало обретать смутный, едва уловимый смысл.
Резкий свист лазерного луча вернул Франка к реальности. И еще один. Потом — удар о пол, словно уронили тяжелое.
Один горбун лежал замертво. Второй, шатаясь, сделал неуверенный шаг. И рухнул рядом так, что Франк смог оценить ювелирную точность выстрела. Луч вошел в правый глаз, отрикошетил в затылке от шлема, наведя суету в черепной коробке, и искренним удивлением отразился в левом глазу.
Над трупами возвышался Алекс. Было слышно, как шумел кулер его бластера.
— Матчасть не изучили. Кроме автомата сержанту положен пистолет, — сказал он отстраненным голосом.
Обалдевший Франк прохрипел:
— Тебе совсем башню снесло, Алекс?
— Я в порядке. А ты был готов умереть?
— Как же твои идеалы?
— Вот, шифтанул.
— Ни хрена же нет мыслимого, Алекс.
— Крепко, видно, башкой долбанулся… Не шевелись резко. Медики скоро будут.
И вдруг Франк догадался:
— Она бросила тебя, да?
Алекс присел рядом:
— Ты был прав. Тот тип одурманил мою жену. Как случилось, она сразу призналась в письме.
Франк почувствовал, как по щеке катится слеза:
— Алекс, не сходи с ума… Махнем к экзитурянам, накостыляем наставнику.
— Тебе туда нельзя, Франк. От твоего скептицизма они будут дохнуть.
— Кто бы говорил, хреновый ты книголюб!
В опустевшем заведении остались двое. Они сидели за столиком друг напротив друга, разделенные горкой грязной посуды и парой-тройкой пустых бутылок.
— Я знаю, ты любишь меня. По-настоящему любишь. Прости, не могу ответить взаимностью… Нет, нет! Ты — хорошая и всё такое. Проблема во мне. Я не умею любить. Не представляю, как это… Видимо, нужных книжек не читал. До меня дошло, когда Алекс смотрел на меня. Пялился как на инвалида… Иногда у тебя тот же взгляд.
— О, Франк, я не хотела тебя обидеть.
— Дай мне договорить, Инга! Я тут подумал, моя черствость вовсе не препятствие. Мы же можем быть вместе? Я обещаю заботиться о тебе и не врать.
— Мое прошлое больше не проблема?
— И я не ангел. Кто былое помянет, тому глаз вон!
— Франк, я немного в шоке. Не знаю, что и сказать. Боюсь, как проспишься, забудешь о своих словах.
— Нет-нет. Больше никакого шифта между Сакаджавей и Калетт. Обещаю!
— Я не могу дать ответ прямо сейчас.
— Понимаю… У тебя полно времени. Думай, Инга.
Франк уронил голову, словно задремал. Но скоро проснулся и продолжил:
— Позволь признаться в шкурном интересе. Меня увольняют с терминала. Туда установят робота-диспетчера… А я не смогу больше жить в пещере. Меня тошнит, кружится голова. Становится пусто внутри, трудно дышать… Нам… Нам нужно улететь с Венеры.
— Экзитурион?
— И не вспоминай! Будь он неладен.
— Согласись, Алекс повлиял на нас. Если бы не он, ты не принял бы моей любви. И теперь не смог бы признаться во всём.
— Да-да, Инга. Только думаю, экзитурянам и без нас проблем хватает.
— У меня есть кое-какие сбережения, но небесный город нам не потянуть. Земля и Марс отпадают по той же причине.
— Может один из спутников Юпитера? Ганимед или Европа?
— Франк, я не терплю холода. Снег и лёд. Бррр…
— Значит, не судьба?
— Я подумаю. Как говорят, за милым — хоть на край света…