Тени острова Дронов
Шрифт:
Разряд аккумуляторов составил больше шестидесяти процентов, поэтому с пару часиков придётся посидеть на привязи у зарядки. Ну, что ж, подумать нам есть о чём. Прежде всего — Алекс. В нём он увидел особые области и особый «свет», пронизывающий всю его вселенскую сущность. Такого ни у кого из других не было. А других он насмотрелся уже не мало. Сила его явно возросла, и если прежде ему надо было настроиться на человека, при помощи канала через его дрона, например, то теперь, не прилагая практически ни каких усилий, он спокойно обозревал окружающую среду и видел людей, вернее, их образы. Он «видел» их везде, через их дронов и напрямую. Через дронов непосредственно с Острова и напрямую непосредственно из своего дома. Пока поле его обзора ограничивалось сотней-другой метров, не больше — сотня метров вокруг поста в землях инквизиторов… то есть «головоглазов», где он сейчас заправлялся, и сотней метров вокруг его дома в Комсомольске-на-Амуре,
Мэт с удовольствием потянулся, сидя у себя в кресле. Его «мул» повторил его движение в несколько комичном виде — вытянул все ноги в стороны и… резко их отдёрнул. Ну, конечно, Кеша успел кусануть за голые пальцы, слишком близко оказавшиеся возле его наглой пасти. Да-а… Думать это приятно. Надо будет чаще это делать. Старая, однако, шутка, но правильная. В смысле, точная.
Вот тебе, значит, и ш-ш-ш… Вот, похоже, откуда у него Синий. От чёрного вояки. Переплыл к нему каким-то образом. Надо будет, когда всё кончится, хорошенько разобраться со всей этой мозговой заморочкой. Ну, в смысле, откуда, что, как и куда. С Алексом сядем вместе, и разберёмся. И с Валетчиком, то есть, со Стеклярусом. И обязательно со Снеж. А Педро… ну, может, и его позовём. Вместе мы непременно разберёмся, хотя бы потому, что Вале… Стеклярус одновременно и астроном и экономист. Будет у нас главной ударной силой по науке. Да-а-а… А вот я над ним тогда посмеялся зря. А он тогда прав был — не может человек из-под железного люка вылезти просто так. В смысле, в дроне. И вот, значит, в какие игры там они играли, в подземельях своих, под железными люками. Прав был Валетчик, прав. Не люди они. А, может, он и насчёт теней прав? Что мы знаем о теневом мире? Ничего. Вот, мой дар, это что? Если конкретно подумать, в смысле, напрячь извилины на изгиб, то выходит, что я могу видеть разум. Ну, или его образ. И не только человеческий, но и дроновский. Даже больше — один такой дроновски разум во мне живёт. Это Синий. Да, Синюха, ты ведь дроновский разум? Синюха трепетал, не зная, что сказать. Эх ты, а ещё разум…
Тогда у Алекса их выходит три. Это я даже видел — три туманные области в районе пустого пространства. А особый свет, это что? Эх, жалко я себя не вижу со стороны… Так бы взял свои глаза, и повернул их внутрь зрачками, чтобы увидеть свою конструкцию. И Мэт стал старательно «загибать» свои глаза в надежде узреть-таки свою сущность. Через некоторое время заболели глазные мышцы, и эти бесплодные попытки пришлось прекратить — всё равно глупо, ибо не глаза тут необходимы. Да, вот еще, зачем мне нужен Алекс. Ему надо будет всё объяснить, и он непременно всё сможет перенять. И мы тогда с ним… И попросить у него кристалл одного разумного дрона, чтобы поселить в нём Синего. Если у него есть свободные кристаллы. Что, Синий, хочешь тело получить? Ага, хочешь, а молчишь. Эх ты, Синявка…
Мэт посидел ещё почти час, рассуждая о всяких делах — о своём даре, об Алексе и его разумных дронах, о Стеклярусе-Валетчике, который прав, и о многом другом. Пока, наконец, не сообразил, что старательно избегает мыслить о том, куда он направляется, что там собирается делать, и для чего ему это вообще надо. И, самое главное, он старался не думать о Снеж и её проблеме. Словно боялся спугнуть стоящее за всем этим… явление. А и ладно, не надо, так и не будем думать. А вот давай-ка я подумаю о чём-то другом…
А вот поехали мы как-то с батей, лет пять назад, осенью на кетовую. Поднялись на моторке до браконьерской тони у Орловской протоки. Огляделись — порядок, чисто. Рыбнадзор водку пьёт, как и положено — все их лодки причалены к берегу, а сами в сторожке на бугре. Ну и, встали мы в очередь сплавляться к таким же гаврикам, как и мы. И вот очередь подошла, батя конус завёл, сетку растянул, и поплыли. Я на вёслах, табаню и равняю, а на речке — красота, ветра нет, водичка так тихо-тихо плещется. Течение несильное тащит нас вдоль низких, кустистых берегов, плавненько так, рыбка ловится — батя чувствует, как она в сеть натянутую бьётся с налёту… И тут, глядь — братцы-браконьеры ниже по течению врассыпную кинулись, кто куда, в кусты ховаться. Всё, краевая идёт! Драпать надо пока не сцапали. Это тебе не местные инспектора, от них водкой не откупишься. И бросает мой батя конец сетки с грузилом за борт — сетка на дно ляжет, по течению вытянется, и там и останется, инспекция пройдёт, а мы её потом забагрим, рыбку выберем, и по новой…
Мэт встрепенулся, вскочил и вынырнул на улицу. Новое чутьё не обмануло его — со стороны Восточных Уделов показался медленно бредущий в ночи дроннер. Он шел на запад по тропе, в сторону Четвёртого Бастиона, механически переставляя конечности и совершенно не глядя по сторонам. Это Мэт рассмотрел, когда шаркающие шаги и смутный образ приблизились на достаточное для его электронных глаз расстояние. Дроннер, не обращая на него никакого внимания, поравнялся с ним и продолжил свой путь на запад, с трудом поднимая и слегка подволакивая четыре своих ноги. В призрачном свете туманной Луны он выглядел мертвяком, если такое понятие можно было применить в данной ситуации. Образ его внутреннего мира был бледен и мутен, как и сумрачный вид сырой зимней ночи снаружи.
— Эй, друг, проблемы есть? — окликнул удаляющегося странника Мэт. — Помощь не требуется?
Ответом ему было молчание. Если бы не наличие образа, который явно выдавал присутствие человека в качестве управляющего звена всей системы, то его можно было бы принять за программно управляемого бота. Или, Мэт усмехнулся, за тень дроннера. А так, реально, парень насосался пива и в полусонном состоянии шлёпает по Острову в поисках добавки. Вот такие у нас тут, в смысле, дела. Мэт вернулся внутрь, подобрал выскочивший шнур, воткнул его снова в свой разъём и уселся продолжать зарядку. Вокруг дрона Снеж, облачного образа не наблюдалось, значит она действительно ушла спать и вырубила свой комп, и электронный канал от её мозга до её дрона пропал. Интересно, подумал он, а я ведь видел её в дроне через полмира почти, когда только обнаружил, что могу что-то видеть. Надо попробовать найти её сейчас, посмотреть тихонько, как она спит. Так-так-так, а в какой стороне от Острова она живёт? Вот тебе и на, не знаю. Ну, ладно, время есть. Осмотрю, не спеша, сначала юг, затем восток. А не найду, то и запад с севером просканирую.
И он начал смотреть на юг… В ясную ночь на небе невооруженным глазом можно увидеть порядка трёх тысяч звёзд. Если вооружиться хотя бы несильным телескопом, то эта цифра возрастёт неимоверно.
«Вот это да! — думал он. — Какие там сто метров? Сотня метров, это если „взгляд“ рассеян и „смотрит“ сразу по всей окружности, а стоит его собрать в пучок, то поле обзора существенно сужается, и резко увеличивается глубина. В смысле, дальность». Он водил своим суженным «взглядом» по южной стороне во тьме Мироздания, с трепетом наблюдая десятки, сотни, тысячи, больше, ещё больше… человеческих разумов, расположенных по невидимой для такого «зрении», поверхности гигантской сферы, какую представляет собой Земной шар.
«Мама дорогая! Это же уму непостижимо! Сколько всего в мире людей! А ведь я не смотрел ещё на восток, а там Китай и Индия… Ёлы-палы, и как я найду её в такой толпе? Оказывается это невероятно трудно найти свою звезду среди миллиарда других. А как же я видел её раньше? Наверное, это из-за того, что раньше для меня остальные ещё не существовали, а теперь я вижу всех. И они затмили мне её. Вот если бы я был поэтом, или просто, хотя бы романтиком, я бы положился во всём на своё сердце, и оно бы мне точно указало, где сияет лучистый образ моей милой. Или если бы был я инженером, или учёным каким-нибудь, то я бы определил, что мне не хватает каналов параллельной обработки информации, да и сама скорость этой обработки оставляет желать лучшего. А так, говоря простым языком, выходит, что не по Сеньке эта шапка, позволяющая видеть разумы в таких бешеных количествах».
И тут на улице вновь возникло движение, и вновь он вышел наружу посмотреть, чего там и как. И снова он увидел зомби-подобного дроннера, идущего по направлению на запад, шаркающей походкой и с отсутствующим взглядом. Но на этот раз он был не один, а их было несколько. Только вот сколько, Мэт от растерянности так и не удосужился посчитать — несколько и всё, до десятка. Они шли вразнобой, а не вместе. Каждый сам по себе, на разных расстояниях друг от друга, чапали и чапали, не зная печали и усталости, неся свои мутные образы внутренних миров к мутным видениям зловещего Четвёртого Бастиона.