Тени Персея или Не будите спящую ведьму. Дилогия
Шрифт:
Человек-ящерица в беге тоже выстрелил — длиннейшим мускулистым языком. Язык захлестнул ногу Бланш и дёрнул вниз. Хорошего рывка не получилось: в момент захлёста наша группа разнесла тварь в кровавые ошметья. Серое облачко, пытавшееся удрать, взорвалось, едва появилось над плоской мордой человека-ящерицы.
Тихий солнечный денёк, сонный город, эхо отгрохотавшего огнестрельного оружия и отшипевшего лазерного, ругательства Бланш, свалившейся в крошево из крови и плоти… Весело мы начинаем в Андромеде…
—
Он замолчал, то ли собираясь с мыслями, то ли упустив нить размышлений. И молчал, задумавшись, так долго, что Бланш успела подняться, встряхнуться и, подойдя к нему, пнуть по колену. Пнуть, вообще-то, не удалось: машинально следивший за её приближением, Винсон увернулся от удара и даже обиделся:
— Ты чего?
— Если прямо щас не договоришь — убью на месте! Я стою тут, вся мокрая, грязная, в этом гадстве, а ты ещё философа хренова изображать будешь! Говори, гад!
Она не сумела толком объяснить, почему ей так важно выслушать всё, что касается легенды, но подспудно её понял каждый из нас.
Винсон заторопился.
— Я всё думаю… Если катастрофа произошла из-за Субстанций, то почему только на планете, а не в армейских частях? Старики же возвращались в армию с этой дрянью в башке — или где она там пряталась? Почему в легенде ничего не сказано, что среди военных хоть какой-то катаклизм случился?
— Я думала, что-то дельное скажешь, — насупилась Бланш и горестно вздохнула: — Отмыться бы от этой гадости — негде. Чёрт, надо было так грохнуться!..
— Надо, надо, — заметил Синклер Мид. — Грохнись не на мягком — может, и костей не собрали бы.
— Значит, всё это правда, — с отсутствующим видом проговорил Марк Флик.
Все замолчали.
— Теперь поверили все? — спросил майор. — Чёрт, вы же тренировались! Почему так бездарно получилось? Всего лишь из-за неверия? Я человек щедрый, но попусту тратить боевой запас нахожу неприемлемым. На мой взгляд, достаточно было двух выстрелов — в голову мутанта и в ту дрянь, которая вылетела из него.
Кто-то осмелился прервать разбор полётов. Лоренс Маккью, самый молчаливый и незаметный в группе, любитель ночных каверз.
— Мутант — это официально?
— Что такое мутация? Изменение наследственных структур на клеточном уровне. Что происходило с данным экземпляром — видели все. Кто может предложить другое название?
— Но как он быстро изменялся… — пробормотал Дайкс. — Это же какая мощная энергетика нужна!.. Сколько ж энергии уходит на преобразование… Поэтому он такой маленький. Жратвы для него, наверное, нет, а мутирует он инстинктивно.
Прислушавшись к его бормотанию, Брент подытожил:
— Хочешь сказать: встретим нажравшегося — он будет здоровым малым?
— Теоретически — да. Если часто не меняет форму.
— Поживём — увидим. У меня последний вопрос, прежде чем оседлаем скутеры и поедем навестить доктора Кейда (если он жив, разумеется). Ата, почему ты начала стрелять, когда мутант ещё был в обличие человека?
И все с огромным интересом уставились на меня. Ну, вот, не мог спросить наедине.
— Ата, не молчи. Все знают, что ты, как и Дайкс, экспер. Но посильнее.
— Сильнее, но не сильный, — неохотно сказала я. — Сосредоточившись, я вижу движение энергетических потоков. У этого типа энергетическая структура начала меняться быстрее, чем физическая оболочка. Я выстрелила.
Бланш послала мне воздушный поцелуй и вновь разразилась ругательствами, учуяв вонь на пальцах.
— Давайте найдём какую-нибудь лужу! — взмолилась она. — Не настолько сейчас ситуация экстремальная, чтобы вы терпели эту вонищу!
Майор поколдовал над экраном портативного банка данных.
— От города до лаборатории есть один водоём. Но искусственного происхождения. Не гарантирую, что он сохранился.
— Ну и фиг с ним! Хоть какая-то водичка там должна остаться! Поехали быстрее!
Народ заулыбался нетерпению брюнетки и быстро разобрал скутеры.
Но до того как уехать, Барракуда совершил поступок, который заставил меня проникнуться к сириусцу совершенным уважением. Он оглянулся на куст в виде шлема, похлопал себя по карманам. Вся группа удивлённо следила за его действиями. А Боуэн подошёл к кусту и выдавил из тюбика мясную пасту — на большой лист какого-то здешнего лопуха. Вернувшись к нам, на всякий случай державшим его под прицелом, он оглянулся. И даже Брент не стал возражать против минутной задержки.
Сначала всё было тихо. Затем из синевато-зелёной листвы появилась круглая кошачья мордаха. Кошка будто мягко кивала — принюхивалась. Потом из куста медленно ступила вперёд одна лапа, вторая. Наполовину высунувшись, кошка застыла, завидев нас, однако нос продолжал вздрагивать.
Боуэн сел на скутер и подозрительно оглядел нас. Никто не сказал ни слова, не улыбнулся. Хотя потрясение так и витало в воздухе. "Прожорливый, как сириусец" — сравнение не свалилось с потолка… Убедившись в одобрительном молчании не только своего давнишнего напарника, Барракуда успокоился.
Майор хотел, видимо, подать знак к дальнейшему путешествию, но тут заговорил Ник Имбри, по-прежнему карауливший воздушное пространство:
— Интересно, можно ли освободить их от Субстанции?
Никто не спросил — кого это, "их". Откликнулся Римлянин.
— Эвтаназия. Клиническая смерть.
— Для этого их нужно сначала поймать, — ожесточённо сказала Бланш, брезгливо вытирая руки бумажными платочками, — и засунуть в какое-нибудь закрытое помещение, например — в камеру…