Тени под водой
Шрифт:
– Хорошо. Если нужна будет какая-то помощь, сообщи мне.
– Спасибо, Сьюзен! Огромное спасибо!
Через три часа Эвелин уже сидела в самолёте, направляющегося в Детройт. Там она словит попутку или купит билет на автобус до Сент-Клера и уже к вечеру будет на месте.
Ещё в такси по пути в свою квартиру в Гленроз Хайтс, она просмотрела ближайшие рейсы и забронировала место в эконом-классе. Ей крупно повезло, что его не успел никто выкупить. Забрасывая вещи в чемодан, Эвелин не могла думать ни о чём другом, лишь о Грейс, поэтому чуть не забыла
– Бретт, сегодня я улетаю в Сент-Клер, – говорила она в трубку, которую сжимала плечом, попутно застёгивая молнию на чемодане.
– То есть как улетаешь?
Эвелин на скорую руку рассказала о звонке матери и пропаже сестры, и прибавила:
– Я нужна ей, Бретт.
– Несомненно, я могу чем-то помочь?
– Пока не знаю. Оставайся тут, я сообщу, как сама что-то узнаю.
– Боже, это ужасно. В голове не укладывается.
– Прости, я не могу долго говорить, нужно успеть на самолёт.
– Конечно, дорогая. – Эвелин согрелась теплотой его голоса. – Звони мне при первой же возможности.
Бретт был таким заботливым. Эвелин уже выскакивала из спальни, когда её глаза задержались на фотографии на прикроватной тумбочке. С неё улыбался мужчина, одарённый мужественной красотой. Каштановые волосы, коротко подстриженные у висков, выдающиеся скулы античных богов и соблазнительные морщинки у искрящихся глаз. На снимке он обнимал Эвелин и смеялся в объектив, будто не было человека счастливее. Их поездка в Италию. Волшебный отпуск, который окончился не так уж волшебно. Но она не заслуживала такого подарка судьбы, но была благодарна за её щедрость.
Оставив фото и мысли о Бретте дома, Эвелин почти выбежала из квартиры к ожидающему у дома такси.
В суматохе поспешных сборов не было времени на то, чтобы осознать весь ужас ситуации. Глядя в иллюминатор, до Эвелин начало доходить, что её сестра уже четверо суток не появляется дома. Она исчезла прямо посреди бела дня с детской площадки, куда отправилась вместе с Эммой. Вездесущие мамаши, которые приглядывали за собственными отпрысками у горок и песочниц, заметили, что четырёхлетняя девочка уже час играет с плюшевым медведем в песочнице одна. Малышка рассказала, что мама велела ей оставаться здесь и никуда не уходить, а она вернётся через минутку. Но минутка растянулась на целый час, а потом и на четыре дня.
Вскоре на площадке появились полицейские, которые забрали девочку в участок и быстро выяснили, кто её родители и где она живёт. Отец бросил работу и примчался так быстро, как только смог. Грейс искали до самой темноты. На игровой зоне, в соседнем парке, вдоль берега реки Сент-Клер, у которой располагалась детская площадка. Грейс растворилась в прохладном воздухе Сент-Клера, будто её и не существовало вовсе.
Эвелин не виделась с сестрой вот уже пять лет, столько же не разговаривала по телефону и не писала писем, хотя сама получала от Грейс открытки на день рождения, День Благодарения и Рождество. Свою племянницу она и вовсе видела лишь на единственной
Как бы она хотела познакомиться с племянницей, подержать её на руках и завалить подарками, вызвав ужас её родителей. Но Эмма наверняка даже не знала, что где-то там, на востоке, живёт её добрая тётушка, которая оборвала все связи с прошлой жизнью.
Сейчас Эмме четыре. Она больше не носит тот розовый комбинезон, обросла копной тёмных волос, точь-в-точь как у её матери, и вместо младенческого лепета выдаёт умные мысли.
Эвелин трясло, и турбулентность тут была не при чём. Пять лет она знать не хотела свою сестру, а теперь может никогда не узнать. Ведь люди не исчезают просто так.
Глава 2
– О, Эви, ты приехала!
Едва отворив дверь, Мэри Хартли кинулась на шею к младшей дочери и повисла на ней, как на спасательном круге в открытом океане. Исхудавшее от переживаний тело матери дрожало. Это чувствовалось даже через плотную ткань пальто, которое Эвелин захватила с собой. Погода в Сент-Клере сильно отличалась от тёплой осени Атланты. Температура здесь всегда падала стремительней, а с северных берегов озера Гурон залетали колющие морозом ветра.
В аэропорту Детройта Эвелин посчастливилось встретить пожилого мужчину, который держал путь в Мэрисвилл, что чуть дальше от Сент-Клера, если ехать по шоссе 94. Он-то и подхватил попутчицу прямо у аэропорта и скрашивал одиночество историями из своей жизни. Мужчина довёз её до самого дома матери, не принимая никаких возражений и приговаривая, что в его-то годы ему уже некуда спешить.
Пока старенькая «хонда» медленно ползла по таким знакомым и таким неизвестным улицам Сент-Клера, Эвелин погрузилась в тяжёлое молчание.
– Вы ведь должны радоваться, что вернулись в родные места. – Подметил мужчина. – Нет места лучше дома.
Это могло бы быть правдой, если бы Эвелин не лишилась этого дома ещё шесть лет назад. Они проезжали мимо старшей школы, где Эвелин кружилась в танце в своём персиковом платье с пышной юбкой на выпускном вечере. Мимо «McDonals’s», в котором они с Беном заказывали по две порции картошки-фри и забывали про бургеры. Мимо кладбища Хилсайд, где покоились её дедушка с бабушкой. Эвелин даже на секунду уловила на себе их взгляд с мраморного памятника, покрывшегося мхом.
За шесть лет городок почти не изменился, но изменилась сама Эвелин.
Мужчина даже не взял платы за бензин и помахал на прощание, будто старой знакомой. Попрощавшись с добрейшим человеком за рулём «хонды», Эвелин ещё долго стояла перед домом, в котором провела всё своё детство. И те месяцы скорби после расставания с Беном. Ноги никак не могли подняться на крыльцо, а руки – повернуть ручку двери. Она не была здесь четыре года и сомневалась, что дом ждёт её с распростёртыми объятьями.