Тени Реальности: Полночь
Шрифт:
Шагаю вперёд. Передом возникает пытающийся подняться нацист, запутавшийся в своём балахоне. Когти срезают кожу и плоть с его лица. Другой рукой пронзаю его горло. Несколько мгновений пытаюсь выпростать руку из его трахей. Наконец, с негромким рыком вырываю её вместе с мясом. Тело падает на колени передо мной, смотря куда-то в сторону уцелевшим глазом. Наклоняюсь к нему и шепчу: "ты мой...". И вытягиваю душу из его груди. Фонтан осколков костей и противной требухи вырывается из его туловища, вместе с вылетевшим комком темно-серой энергии, впитавшейся в мои пальцы. Лёгкое головокружение и всё тело передёргивает как от электрического заряда. Ещё одна душа моя. Где другие? Поднимаю взор с осевшей туши, вглядываясь в окружающее.
Костя, да это существо - "мой" друг и помощник, помню - пытается выдрать из плеча длинный ритуальный нож Палача, обливаясь кровью и кидая во всё стороны вокруг себя сводящие с ума заклинания, в виде фиолетового тумана. Вокруг него лежат три бьющихся в судорогах нациста, пытающихся выцарапать себе глаза. У одного уже получилось и он орёт, сдавливая их в сухих кулаках. Сам Костя зашёлся в визге, наконец, выбрасывая застрявшую в нём железку.
Иван... Иван, он. Что он делает? Пробрался к самому операционному столу. Нет, не развязывать мечущееся в буре энергии тело. Возникший в его руках нож перерезает горло одному, второму, третьему нацисту... Его силуэт мелькает за их спинами. Я вижу его высохшую, потресканную сущность, живущую лишь внешней подпиткой.
Супруга... Ярта... Моя супруга... Технично посылает одно плетение из чистой силы за другим, выбивая уже второго сектанта, поднявшегося на ноги. Здесь беспокоиться не о чём. Впрочем, я сейчас ни о ком и не беспокоюсь. Меня волнует мой голод и желание отомстить. Всем мешкам плоти.
Шаг вперёд. Ещё один. Хватаю за капюшон один из таких мешков, встряхивая. Из его рук выпадает пистолет. Оружие? Ну, погоди же у меня. Мгновенно наклоняюсь, подбирая этот инструмент, и раскалываю им его череп, купаясь в энергии и удовольствии, от выскочившей как чёртик из табакерки, его души.
С кончиков поблёскивающих сталью когтей срываются чёрные искры, превращающиеся на глазах, в короткие острые плети, срывающие голову с ещё одного нациста. Феерия разрушения, фонтан смертей, дарующих силу. Это и есть настоящая жизнь, вот что это такое. Причины происходящего как-то исчезли из моего сознания. Только тело кое-как выдерживает накал невыносимых для него напряжений и задействованных желаний, и то, только за счёт подпитки убийствами.
Внезапно мои глаза переходят как будто в негатив. Зрение становится черно-белым. По груди с жгучей и яростной болью текут линии красноты. Что-то взорвалось, нечто изменилось. Смотрю вперёд и вижу причину. В Реальности бушуют вихри воздуха и беспричинного изменения окружающего. Оставшиеся нацисты падают замертво. Верховный магистр, это он. Смог очухаться и вспорол себе брюхо припрятанным за пазухой клинком, выпустив посмертное проклятие, сметающее всё вокруг, многократно усиленное окружающим беспорядком и разновекторной силой, и без того крушившей всё внутри ледяных стен зала.
Взгляд по сторонам, фиксирую происходящее: Костя падает на колени, откинув голову. Его пальцы скребут по одной из ножек старого стола, к которому привязана девочка. Спасти её он хотел, как же. Дурак. Спасают не так. Сначала надо всех убить. Только потом можно что-то... Кого-то... Спасти. Иван падает как подрубленный прямо на корчащегося в агонии магистра нацистского ордена. Он хотел украсть этот клинок у него из-под балахона. Не успел. Теперь лежит в обнимку с его колыхающимся телом. Близкая... Жена... Где? Валяется неподалеку. Схлопотала удар по полной программе. Кажется, она пыталась всех нас прикрыть своей защитой, уловив желание лидера секты. Зачем? Теперь тоже лежит кулем.
Дико смеюсь, осознав главное. Я единственный остался на ногах. Освободить тело маленького человека? Какая ерунда. В этом нет смысла. Этим займётся потом моя жаждущая денег грань натуры, Ярт. Если я верну её. А мне не хочется снова засыпать. Мне хочется убивать людей. И найти Палача! Где он?! Тяну вокруг щупальца, сотканные из пылающего чернотой огня. Вот же ты, тот-кто-скрывался-под-именем-Федякин... Решил уйти? Решительно иду к дверям в небольшое помещение на другом конце зала. Решил спрятаться от меня в своей уютно оборудованной темнице, где человеческий детёныш висел на цепях?
Поднимаю ладонь и двери распахиваются, срываясь со старых ржавых петель. Собственное тело воет от жуткого, непереносимого перенапряжения. Но мне плевать. Убить его мне сейчас важнее, чем всё остальное. Действительно, от него веет чем-то знакомым.
Врываюсь в неосвещенную ничем темницу и вижу, как он оборачивается ко мне. Маска ухмыляется отвратительной пепельной белизной мне в лицо.
– Сними маску!
– Ору я, держа перед собой кинжал.
Он ощутимо смеётся и срывает её с себя. Черты лица Федякина плывут и исчезают. Теперь я смотрю в лицо давно покойного Кормато. Ярость вспыхивает на миг до нестерпимо яркой, почти звёздной величины и опадает, исчезая, как и лицо некоего Федякина.
Потрясённо взираю на него. Внутри меня как будто повернули вентиль, перекрывший всю радость от, пусть и недолгой, свободы. Я же могу вырваться только раз в несколько лет, не чаще. Будучи ограничен слабым, но единственным телом.
– Не ждал увидеть меня? Как же тебя сейчас зовут, ммм? Ярт?
– Старый друг улыбается своей извечной нехорошей улыбкой. Помню её, как будто последний раз видел не много лет назад...
– Сейчас я - это я, Кормато. Как ты пришёл сюда? Ты не мог выжить...
– Издаю потрясённый хрип.
– Не рад? Ты не знал, что клятва сказанная в ту ночь будет услышана миром и принята? Мы же поклялись тогда, что никогда не оставим друг друга на этом свете...
– Он криво улыбается, улыбка превращается в гримасу ненависти. Кормато продолжает, не дав мне вставить и слова.
– Так что я вернулся. И отправлю тебя туда, где мне пришлось вариться десятилетия. Мир не давал мне даже умереть до конца, сволочь. Он возвращал меня обратно. По капле.
– Прости...
– Шепчу я.
– Я не виноват...
– Внутри меня варятся печаль и грусть.
– Теперь твоя очередь очутиться в моём положении. Побудь в вязких болотах на грани реальности, в состоянии почти полного отсутствия. Много, много лет! Переживи всё то, во что ввязал меня! Предатель! Ты всегда любил только Алуайю!
– Он не слышит моих извинений. Он не хочет замечать моих открытых чувств. Он ослеплен местью. И даже это я понимаю: мы не люди. Мы такие, какие есть. Мстительные твари...
– Ты клялся мне, а теперь ты умрёшь. И будешь умирать каждый раз, когда будешь возвращаться.