Тени сгущаются
Шрифт:
Я сел напротив девушки и начал допрос. Шед говорил, что выболтал ей почти все. Мне хотелось выяснить, знает ли она о Вороне что-нибудь такое, что может подвести его или всех нас под монастырь.
Но выяснить это мне не удалось.
Воздух вокруг дома взвихрился с таким ревом, точно грянул гром или нам на головы обрушился торнадо.
– Ох, блин! Взятая, – сказал Масло.
Дверь резко распахнулась, стукнувшись о стенку. Я встал. Желудок у меня свело, сердце стучало, как молот. В дверях появилась Перо – в таком виде, будто она выпрыгнула из горящего здания. От ее тлеющей одежды поднимались колечки дыма.
– Что стряслось? – спросил я.
– Замок. Я подлетела слишком близко. Они чуть не сбили меня. А что у вас?
Я быстро рассказал о наших приключениях, не умолчав о том, что мы проворонили труп. Потом показал на Шеда:
– Один кончился: не хотел отвечать на вопросы. Но вторая жива. – И махнул рукой в сторону Лизы.
Перо подошла к нам поближе. Видно, досталось ей здорово. Я не почувствовал той ауры сдерживаемого напора мощной энергии, которую обычно излучают Взятые. А Перо не почувствовала, что в теле Каштана Шеда теплится жизнь.
– Такая молодая! – Перо приподняла подбородок Лизы. – О, какие глазищи! Огонь и сталь. Госпоже она понравится.
– Нам продолжать наблюдение? – спросил я, полагая, что Перо конфискует пленницу.
– Конечно. Может, еще кто появится. – Она повернулась ко мне лицом. – Но внутрь больше никто проникнуть не должен. Все и так висит на волоске. Этих Шепот вам простит. Следующие станут вашим смертным приговором.
– Так точно, мадам. Только очень трудно вести наблюдение, не привлекая внимания местных жителей. Мы, увы, не можем устроить засаду прямо у дороги.
– Почему?
Я объяснил. Перо успела разглядеть местность вокруг черного замка.
– Да, ты прав. Пока не стоит. Но скоро, когда прибудет Отряд, необходимость в секретности отпадет.
– Так точно, мадам.
Перо взяла девушку за руку.
– Пошли, – сказала Взятая.
Я удивился тому, как безропотно поплелась за ней наша дикая кошка. Вышел, проводил взглядом потрепанный ковер, быстро взмывший в воздух и полетевший к Черепичнику. Взлет его сопровождался одним-единственным отчаянным вскриком.
Я повернулся, собираясь зайти в дом, и столкнулся в дверях с Шедом. Чуть было не врезал ему за своеволие, но сдержался.
– А это кто был? – спросил он. – Что это было?
– Перо. Одна из Взятых. Одна из моих начальниц.
– Колдунья?
– Одна из самых могущественных. Пошли, сядем. Поговорим. Мне нужно точно знать, что известно девчонке про Ворона и Душечку.
Тщательный допрос убедил меня, что Лизе известно слишком мало, чтобы возбудить у Шепот подозрения. Разве что Взятая свяжет имя Ворона с человеком, причастным к ее пленению несколько лет назад.
Я допрашивал Шеда до зари. Он жаждал выложить свою историю во всех грязных подробностях. В нем назрело желание исповедаться. За несколько следующих дней, когда я тайком выбирался в Котурн, он рассказал мне все, что вы прочли в тех главах Анналов, где Шед выступает как главное действующее лицо. Мне редко доводилось встречать людей, которые вызывали бы у меня большее омерзение. Негодяев – да, их я встречал пачками. Злодеев похлеще Шеда – на каждом углу. Но его закваска на жалости к себе и трусости низводила кабатчика до уровня жалкого ничтожества.
Бедный дурошлеп. Ему на роду написано быть игрушкой в чужих руках.
И все же… Была в характере Каштана Шеда одна светлая искорка, отражавшаяся в его отношениях с матерью, Лизой, Сэл, Душечкой, Вороном и Азой, – искорка, о которой он сам упоминал, не замечая ее. В его душе жило тайное стремление к милосердию и порядочности. Именно постепенное разгорание этой искорки, оказавшей впоследствии влияние и на Черный Отряд, обязывает меня без утайки изложить все предыдущие неприглядные поступки этого перепуганного человечка.
Поутру мы прикатили в город в Шедовом фургоне, и я позволил ему открыть «Лилию», как обычно. И тут же созвал на совещание Ильмо и Гоблина. Увидав, что мы знакомы друг с другом, Шед совсем приуныл. Просто удивительно, как мы не взяли его раньше. Дуракам везет.
Бедный олух. Мы допрашивали его без конца. Бедные мы. Он не мог сказать нам всего, что нас интересовало.
– А что будем делать с отцом девчонки? – спросил Ильмо.
– Если письмо существует, надо его перехватить, – ответил я. – Нам не нужно новых неприятностей. Гоблин, ты займешься папой. Если он хоть о чем-то подозревает, устрой ему сердечный приступ.
Гоблин мрачно кивнул. Спросил Шеда о местопребывании папаши и умотал. Вернулся он через полчаса.
– Тяжелый случай. Письма у него не было. Девчонка блефовала. Но знал он слишком много, и на допрос его пускать было нельзя. Меня это дело уже доконало. Лучше уж охотиться за повстанцами. Там по крайней мере знаешь, кто есть кто и на чьей ты стороне.
– Так. Мне пора в замок. Взятые меня не поймут, если я буду ошиваться тут внизу. Ильмо, оставь кого-нибудь у Шеда в засаде.
– Конечно. Здесь поселится Ростовщик. Если что, он сразу поймает этого болвана за руку.
– Значит, Ворон купил корабль, – задумчиво проговорил Гоблин. – Надо же! Как по-вашему, что у него на уме?
– Думаю, он поплыл прямо в море, – сказал я. – Говорят, далеко впереди есть какие-то острова. Или даже целый материк. Там он запросто сможет затеряться.
Я вернулся в Черепичник и два дня пробездельничал, время от времени ускользая тайком, чтобы выудить из Шеда все, что он вспомнит. Больше ни черта не происходило. Никто не пытался проникнуть в черный замок. Похоже, Шед был единственным недотепой, занявшимся трупным бизнесом.