Тени Шенивашады
Шрифт:
— Когда? — Слова князя были настолько неожиданными, что Георг даже не понял вначале, что именно он задал этот вопрос.
— Позвольте мне ответить, — не без удовольствия произнёс Ран-Ир-Раннар. — Как вы наверняка заметили, наш воздушный корабль, «Несокрушимый», уже несколько дней находится в небе Кетория. Мы прибыли сюда как раз для того, чтобы обсудить все вопросы концессии с Великим князем и заключить договор. И к настоящему моменту это сделано.
Зал ахнул. Все думали, что тзай-тарры прилетели к Георгу, но на самом деле, пока все глядели на Соленя, в стороне от всей это суеты тзай-тарры тихо и спокойно заключили договор с князем! «Идеальный вариант», — про себя похвалил план тзай-тарров
— Итак, господа, когда все вопросы уже улажены, прошу приступить к утверждению нашего кандидата. Я надеюсь, никто не станет оспаривать действие договора? — произнёс Алун.
— Договор подлинный, — ответил Альтамас, который на Совете как раз отвечал за вопросы соблюдения договоров и правил. Но Георг знал это и без него. В своё время он изучил все договоры, когда-либо заключённые Советом. Договором третьего Совета больше сотни лет не пользовались, поэтому о нём и не вспоминали. Георг был уверен, что и князья о нём забыли. Да, видно, советчики из Итуэдоза напомнили. Магнаты стали слишком беспечны, слишком привыкли считать князя пустозвоном и игрушкой в своих руках. Они забыли, что князь-игрушка вдвойне опаснее самодура, ведь игрушку может прибрать к рукам и кто-то другой.
— Господа, предлагаю, не затягивая обсуждение, приступить к утверждению, — напомнил Алун. — Учитывая особый характер нашей ситуации, предлагаю считать, что все присутствующие согласны с кандидатурой, если они прямо не выражают обратное. Итак, есть ли возражения против кандидатуры господина Соленя?
Магнаты молчали. Оно и понятно — многие арендовали землю у князей, и сейчас выступить против Великого князя, значит, завтра остаться без земли. Или князь мог по своему желанию повысить для кого-то налоги. Или сделать ещё что-нибудь в таком же духе. Солень понял, что сегодня магнаты молча примут это унижение, уже второе за день. Но завтра закипит работа по свержению князя. А вместе с ним — и Георга.
И самым трагичным в этой ситуации было то, что и сам Солень не мог отказаться от предложения князя. Ведь в этом случае он бы остался совсем один против всех: против Совета, который отыграется на нём за слова тзай-тарров; против нового партнёра Итуэдоза, который будет видеть в Солене постоянную раздражающую угрозу; и против князя, который не сможет простить такое наглое неповиновение на глазах у всех магнатов Вилении и послов Итуэдоза. Так Георг, никогда не уважавший князя, оказался вынужден стать его союзником.
«Сегодняшний день уже перевернул историю Вилении», — неожиданно вспомнил Солень слова Трифона. Заседание подходило к концу. Совет утвердил Соленя добытчиком тзай-тана, и все начали расходиться. Вопреки ожиданиям Георга, вопросов и обычного галдежа от магнатов не последовало. Наверное, в присутствии тзай-тарров они постеснялись выяснять отношения. Что ж, это означает только то, что в ближайшем будущем они примутся за это дело с двойной энергией.
Тзай-тарры поблагодарили магнатов за внимание и откланялись. За ними последовал и князь. Скоро в здании Совета остались только триумвират и слуги. Севастьян и Трифон, в отличие от Соленя, который так и сидел на своём месте, куда-то отлучились, но ненадолго. Вскоре они вернулись и снова уселись рядом с Георгом.
— Георг, ты понимаешь, что сегодня произошло? — спросил Севастьян. Но не успел Георг и рта раскрыть, как Трифон уже выпалил:
— Совет посрамлён! Сегодня нам навязали чужую волю.
— Трифон прав, — согласился Альтамас. — Сегодня Совету показали, что решать важные вопросы он не в состоянии. Боюсь представить, что за этим последует.
— Борьба за власть, — ответил Георг. — Вы ведь прекрасно понимаете, что среди нас существуют разные группировки. Какие-то из них уже давно считают, что пора магнатам взять власть в Вилении.
— Мы не хотели бы этого, — сообщил Трифон. — Но без тебя уже не сможем сдерживать других.
— Вы уже попрощались со мной? — Солень попытался изобразить усмешку, но получилось не очень убедительно.
— Георг, это лишь вопрос времени, — ответил Севастьян. — Тебя скоро исключат из Совета. По всей процедуре. И мы не сможем этому противостоять. У нас только два голоса. Включая твой — три.
— Подкуп, шантаж? Неужели всё это больше не работает? — предложил Георг.
— Не в этой ситуации, — отозвался Севастьян. — Подкуп и шантаж хорошо работают, когда речь не идёт о личной неприязни. А у нас уже другой случай. После тех слов тзай-тарров многим кажется, что ты возгордился и тебя надо проучить. Ты стал слишком богат для Совета.
— Разве каждый из магнатов не мечтает стать богаче остальных? — спросил Георг.
— Мечтает, но никогда об этом не скажет в лицо, — ответил Трифон. — Никто не хочет нажить себе врага. Очень опасно делать такие заявления. А уж свалить того, кто выше тебя — был бы только повод! Так что держись, Георг. Мы не сможем тебе помочь.
— Это верно, — подтвердил Севастьян. — Сегодня мы, похоже, в последний раз разговариваем как партнёры. Ты же понимаешь, у магнатов не бывает друзей. Либо слуги, либо партнёры, либо конкуренты.
— Хорошо, — произнёс Солень, поднимаясь. — Но хоть семья-то есть у магнатов. Поеду я домой. Вилайра, наверное, уже вернулась.
Дисколёт, несмотря на многовековой простой, достаточно мягко опустился на землю. Салерди до сих пор был в шоке и никак не мог разжать рук, уцепившихся за поручень. Эрклион же спокойно открыл люк и вышел наружу — как он и ожидал, в Туман, на покрытую густым слоем пыли улицу некогда великолепного города.
— Посиди пока здесь, — повелел Эрклион, покидая дисколёт. Оказавшись снаружи, Эрклион хлопнул по корпусу машины рукой. Дисколёт понял, что от него хотят, и закрылся. Салерди пока не следовало дышать Туманом. Конечно, это неизбежно потребуется в ближайшем будущем, но пока можно и подождать. К тому же, пусть придёт в себя сначала. А то в нынешнем состоянии пользы от него немного.
Эрклион огляделся. Величественный Рашехраат, Золотой Город, город, каких не знала Шенивашада, едва проглядывался сквозь Туман. Рядом с Эрклионом валялись разбитые каменные блоки. Город уничтожило страшным взрывом. Но даже руины Рашехраата, даже эта тень былого величия, поражала. Не было ничего удивительного в том, что посреди нищей и разорённой Владельцами Западной Шенивашады вырос этот вычурно-великолепный город. Ведь его содержала вся Шенивашада.
Рашехраат не принял последний бой Эрклиона. Когда его армия подошла к городу, здесь уже был сплошной Туман, а очевидцы рассказывали об огнях в небе, всполохах синего зарева и страшном взрыве, разметавшем обломки зданий по округе. Небольшой отряд добровольцев вызвался войти в Туман вместе с Эрклионом на разведку, но далеко они не прошли. Неприятным сюрпризом для Эрклиона оказалось то, что Тзай внутри Тумана не поддаётся контролю. Правильнее даже сказать — не чувствуется. Кроме того, многих верных бойцов внезапно и необъяснимо обуял неодолимый ужас, и Эрклиону не оставалось ничего, кроме как повернуть назад. Могли ли где-то в глубине Рашехраата скрываться выжившие Владельцы? Судя по всему, могли. Но они оказались заперты внутри своих убежищ, ведь вряд ли бы страхи Тумана выпустили их наружу.