Тени судьбы
Шрифт:
Разомкнув глаза, Силия увидела улыбающеся лицо отца. Лицо, изборожденное множеством морщин. Лицо, которое, лёжа в постеле, будучи маленькой девочкой она видела последним после прочтения отцом очередной приключенческой книги о похождениях отважного короля Агвилара или пришествии драконов из солнечного Элиона. Это было лицо человека, на которого она хотела быть похожа, когда вырастет. При принятии любого важного решения, Силия всегда спрашивала себя: а как бы на ее месте поступил отец? И прямо сейчас она лежала на земле, корчась от боли, не в силах установить связь с собственным грифоном.
Настоящий позор.
Как же она сможет быть похожей на отца, если при первой же неудачи будет отступать от своей цели?
Сколько раз она слышала восхищенные рассказы Ройлда Шенриза о том, как ее отец, еще будучи семилетним мальчишкой, уже порхал над стенами Архголма верхом на своем Гардэзисе.
А что она? За полгода обучения, максимум, чего Силия смогла добиться — пролетела на Эгвираксе пару метров, а потом свалилась в один из прудов королевского сада.
— Без доверия ничего не выйдет, — улыбнулся король Освин Стокмар, протягивая дочери руку — сильно ударилась?
Несколько секунд Силия еще колебалась, а затем неуверенно кивнула и схватилась за руку отца.
Король помог дочери подняться, и хотел уже было препроводить в шатер, но Силия наотрез отказалась.
— Ну же, не упрямься, — вздохнул Освин, — ты должна показаться лекарю.
— Я в порядке, — улыбнулась Силия, и махнула в сторону леса, — давай пройдемся?
Король Освин расплылся в добродушной улыбке, поцеловал девушку в лоб и повел по тропинке в лес.
Палящее полуденное солнце стояло в зените. Порывы холодного ветра трепали листья деревьев, в округе доносилось веселое щебетание птиц. Карканье ворона, непрекращающийся стук дятла, и переливчатое чириканье воробьев. Когда Освин с Силией вошли в лес, принцесса даже услышала тихое журчание ручья где-то неподалеку.
— Послушай, пап, я… — проговорила Силия, но тут же замолкла, почувстовав тяжесть отцовской руки на плече.
Освин приложил палец к губам, и кивнул прямо перед собой. И тогда Силия увидела его.
В самой чащобе леса, под тенью раскидистого дуба, стоял, склонив голову к земле, могучий пятнистый олень. Это был истинный красавец с огромными ветвистыми рогами, длинными ногами и мощным станом. Редкие солнечные лучи, пробивающиеся сквозь листья деревьев, ниспадали на невероятной красоты красно-рыжую окраску с молочными пятнами на теле. От самого хвоста до задней части головы протянулась темно-коричневая спинная полоса. Один из оставшейся полусотни потомков величественного рода королевских оленей Стокмаров, который еще несколько столетий назад вывел знаменитийший алхимик Антрексии, Оэвар Харракс.
— Не спугни его, — прошептал Освин, и, пригнувшись, сделал шаг в сторону. Силия пошла вслед за ним.
В следующий миг в густых зарослях леса раздался хруст веток. Олень оторвался от пережевывания травы, и поднял морду вверх. Размером с доброго крестьянского тяжеловоза, харраксийский олень был вдвое крупнее своих собратьев из любого подвида. Казалось, ничто не могло напугать столь горделивого и величественного зверя, но прямо сейчас Силия увидела страх в его глазах. Учащенно дыша, олень прислушивался к каждому шороху.
Волоски на крупе оленя встали дыбом, предвещая о наступающей опасности.
Хруст повторился, и олень, ни медля ни секунды, сорвался с места. Через мгновение он уже скрылся в кустах ольховника, и остался лишь в памяти Силии.
— Стой здесь, — прошептал Освин, обернувшись через плечо.
Силия кивнула, и скрылась за стволом дерева.
Король Освин шагнул вперед. Поверх стеганого дублета на нем не было никаких доспехов, а посему, в случае внезапной опасности, он мог рассчитывать только на себя. К тому же, чтобы побыть с дочерью наедине, он приказал отряду гвардейцев ожидать в лагере.
Что же могло напугать харраксийского оленя, признанного хозяина аргхолмских лесов?
Король Освин вытащил меч из ножен, и, приняв боевую стойку, зашагал вперёд.
Силия почувствовала, как ее тело прошиб сильный озноб. На лбу выступил холодный пот, а к горлу подступил приступ тошноты. Сердце в груди бешено заколотилось, и в какой-то момент девушка начала задыхаться. Внезапно все зримое пространство вокруг резко потемнело, раздался оглушительный раскат грома, и яркая вспышка молнии пронзила небо.
Выйдя из-за укрытия, Силия протянула руку к отцу, желая предупредить его о грядущей опасности. Но было уже поздно.
— Папа… — только и смогла прошептать Силия, наблюдая за тем, как неуловимая тень пронзает ее отца огненным мечом.
На мгновение Силию ослепила яркая вспышка пламени. Попятившись назад, она зацепилась за ветку, и рухнула навзничь. И в следудющий миг, когда яркое красное сияние поблекло, и она взглянула на то самое месте, где всего минуту назад стоял харраксийский олень, она увидела лежащее обугленное тело.
Тело ее отца.
С губ девушки сорвался хриплый стон.
Со всех сторон на Силию начал накатывать густой туман.
Она попыталась подняться, но с ужасом обнаружила, что все ее тело будто онемело.
В темных зарослях леса засверкали два огненных глаза. С каждым мгновением они приближались к ней все ближе и ближе. И когда черный, как смола, туман, настиг ее, Силия истошно завопила и распахнула глаза.
Она лежала на постели в своих покоях.
Учащенно дыша, она никак не могла остановить дрожь по всему телу. Она попыталась привстать, но она была настолько истощена, что смогла лишь беспомощно повалиться на спину. Никогда прежде она не чувствовала себя настолько беспомощной. Но за последние недели, не проходили ни единой ночи без ужасающих сцен смерти ее родителей. И хуже всего, что эти эпизоды никогда не повторялись. Десятки разнообразных вариантов гибели ее маты и папы…
За окном было уже далеко за полночь. Ночную темноту на небе прорезала бесконечная россыпь звезд. Полоса лунного света проникала в ее покои, падая прямо на стол. Силия уже и не помнила, когда в последний раз после смерти родителей засыпала без помощи сонных снадобий. Однако в последнее время перестали помогать даже они. У Силии получалось заснуть лишь на два-три часа, а затем, раз за разом, она просыпалась вся в поту. Дрожа от дикого озноба, в ее ушах еще несколько минут продолжал вибрировать дикий вопль ее матери: