Тени. Охотники на ведьм
Шрифт:
– Я знаю, это антидот для опиоидов. – «На стимуляторы это не действует, значит, героин. Херово». – И что дальше было?
– Ну, я его домой успел затащить, пока Андрюха Налоксон искал. Когда вкололи, то парень вмиг ожил. Я начал вести с ним беседу…
– О спасении души, что ли? – Стас не удержался и скептично хохотнул.
– Нет, блин, о советских транзисторах! – Анатолий неожиданно сыронизировал, но тут же вернулся к теме: – Конечно, о спасении души. Я много работал с наркоманами и прекрасно понимаю, насколько мало от таких бесед толку, но не мог не попробовать. К тому же парнишка совсем молодой, двадцать один год, как он сказал, но на вид еще младше. Я решил, что в таком возрасте у него есть все шансы вернуться к нормальной
– Постой, а как он понял?
– Он не рассказал. Но я так понял, что он убил ее, а потом засомневался, что поступил правильно. Решил, что все это ему показалось…
– Хм, логично. Ведьмы осторожны, не оставляют доказательств, – Стас подумал, что даже если бы Ева убил ее во время призыва демона, то сразу после смерти все улики превратились бы в самые обычные на первый взгляд вещи. Стас вспомнил одно из своих первых дел: после смерти ведьмы выложенная черным пеплом пентаграмма развеялась и превратилась в пыль и грязь, демон оставил после себя лишь тушку жирной крысы, а символы, которыми были исписаны стены, растворились и слились с аляповатым рисунком на обоях. Будто бы и не было ничего. В тот момент даже подготовленный Стас почувствовал, что потерял рассудок и не может отличить реальность от иллюзии.
– Да, совесть парня просто пожирала, на это было больно смотреть, – Анатолий поджал губы. – Он начал поспешно собираться, видимо, понял, что сболтнул лишнего. Я подумал, что если он узнает, что не убил невиновного и не сошел с ума, то у него появится желание взять себя в руки. Он говорил, что употребляет лет с шестнадцати, но в тот момент мне что-то показалось, что дело именно в Жанне, и я рассказал… Зря, наверное…
– Почему же, – Стас нахмурился. – Может, он и не благородный рыцарь, но правду имеет право узнать. Это даже в кодексе есть, если человек непосредственно столкнулся со сверхъестественным, сам все узнал и задает конкретный вопрос, правда ли это, то мы не должны врать. С тобой было так же, насколько я знаю… Ладно, а что дальше?
– Я думал, он обрадуется и уйдет с легкой душой, но он стал требовать показать штаб.
– Да неужели, какая неожиданная просьба! – Стас скептично фыркнул.
– Ты не понимаешь, я испугался! Когда он услышал, что есть штаб и я не покажу ему его, то так изменился. В его взгляде появился такой… – Анатолий сделал паузу, чтобы подобрать слово. – Такой… такой… Голод! Совершенно безумные глаза.
Беседа с Анатолием озадачила и огорчила. Над тем, как священник опростоволосился, ржал весь штаб, но он был прав в своих опасениях: наркоманы – товарищи ненадежные. Стас надеялся, что история про героин – плод фантазии охотников вместе с татуировкой паука и внешностью анимационного героя, но нет. Это могло стать проблемой, а могло и не стать. Стас сам ничего не принимал, но знал, что другие охотники иногда балуются, знал, что некоторые ребята в Сибири используют стимуляторы, но героин, тем более внутривенно… Стас даже не знал, как к этому отнестись. Родители рассказывали, как им временами приходилось работать с наркоманами в девяностых, и всегда в этих историях случалась какая-то жопа. С другой стороны, нужно провернуть одно дело, ему от Евы не детей рожать.
Поломав голову до вечера, Стас решил не торопиться и как минимум переспать с этой мыслью.
Ночью позвонила Альбина. По характерному шуму на фоне Стас сразу понял, что звонит она из приемного отделения, а значит, по делу.
– Стас, прости, что так поздно, но ты сам просил, что если… – раздался в трубке низкий голос Альбины с чуть заметным акцентом.
– Все в порядке, Альбин, что произошло? – Стас поднялся из кровати и, натыкаясь в темноте на мебель, пошел к рабочему столу.
– Тот бомж… Андрей… Помнишь, ты просил позвонить, если будут новости…
– Да! – Стас включил бра, потер сонные глаза и достал нужную папку с материалами на Андрея.
– Его опять привезли, состояние стало сильно хуже.
– Я еду!
Стас вызвал такси и помчался в Больницу Святого Георгия.
Жертвы проклятий часто попадали к медикам, и у Стаса было много контактов в питерских больницах. Большинство передали ему родители, но какие-то он завел сам. Альбина работала медсестрой в приемном отделении и охотницей не была, но Стаса знала еще с учебы и о характере его работы догадывалась.
Андрей попал в поле зрения полтора месяца назад. Это был страшный, вонючий бомж в обоссаных штанах, неспособный внятно разговаривать. Оказалось, что еще летом это был весьма успешный мужчина тридцати пяти лет. Он занимался созданием приложений на фрилансе, имел собственное жилье и регулярно путешествовал. Образ жизни его не отличался степенностью, он бухал от случая к случаю, курил, была пара эпизодов злоупотребления чем-то потяжелее, вот в больнице и сделали вывод, что мужик пережег мозг солями, но Альбина посчитала это объяснение уж слишком притянутым за уши. Она сталкивалась со случаями стремительной социальной деградации, но тут чувствовалось нечто иное, и Альбина позвонила Стасу. Стаса же во всей этой истории привлек еще один крайне подозрительный факт – Андрей был мужем Инги.
Еще в такси он переодел уличные кроссовки на кеды и надел халат. Показав сонному охраннику давно недействительный студенческий, Стас беспрепятственно прошел в больницу через служебный вход.
Альбину он застал за работой: она помогала зашивать голову огромному пьяному мужику с разбитым в кровь носом, пока он называл ее мразью и пытался стянуть хиджаб. От вида этой картины Стасу захотелось подбежать и ударить мужика коленом в лицо так, чтобы нос было уже не вправить, но это создало бы проблемы в первую очередь самой Альбине. Стас глубоко вдохнул и в очередной раз за день сдержал импульс.
– Прости, твой загадочный бомж послал всех и уже ушел, – Альбина вздохнула и сняла перчатки. – Но у меня все же есть то, что тебя, возможно, заинтересует. Пойдем.
Они прошли в комнату с заваленными бумагами столами. Шум приемного отделения остался за дверью.
– Деменция прогрессирует с поразительной скоростью. Врачи предположили органическое поражение мозга, и мы сделали кэтэ, прежде чем он сбежал, но на кэтэ все чисто, – Альбина протянула снимок.
В компьютерной томографии Стас разбирался совсем немного лучше, чем полностью никак, но снимок все же взял и посмотрел на свет.
– Я не вижу ничего особенного… – неуверенно проговорил Стас.
– Вот именно! – Альбина взяла снимок и потрясла им. – Ничего криминального, а должно бы. Такая стремительная деградация обычно имеет причину. Опухоль, инсульт… что-то, что было бы видно на снимке, но у него совершенно здоровые мозги. Значит, дело в чем-то другом. Я думаю, тут история совсем не медицинского профиля. Стас, такими темпами мужик не протянет долго, надо спасать его прямо сейчас.
Вдоль позвоночника побежали мурашки. Стас знал, что так все и будет, что наступит час икс, когда времени планировать, готовиться, анализировать не останется. Пора действовать. Он вышел на крыльцо и с трудом удержался, чтобы не стрельнуть сигарету. Сердце билось так, что пульс чувствовался в шее, сонливость исчезла без следа, он был сосредоточен и готов к действию, как заряженный и начищенный пистолет. Вопрос в том, каким должно быть это действие: пойти в штаб, поговорить с Глебом и придумать новый план, который устроит обоих, или осуществить задуманную авантюру?