Тени
Шрифт:
Как– то после телефонного разговора с Давидом, Кира, не впадая в продолжительный анализ и не делая никаких сложных умозаключений, просто и без тени сомнения сказала Кириллу, что ему пишет Давид…
Давид ухаживал за Кирой настойчиво и броско: безумной красоты и умопомрачительного количества цветы, многочасовые ожидания у подъезда, страстные и многообещающие монологи под прозрачно-сладкий звон бокалов в самых лучших ресторанах и клубах. Плюс сдержанность, галантность, и удивительный напор. Но Кира была слепа и глуха. Она падала совсем в другую любовь – не столь красивую и яркую, в любовь совершенно иного качества – безрассудную, терпкую, пьянящую и часто причиняющую боль. Любовь, замешанную на ревности, обиде, непонимании и непреодолимом болезненном желании любить. Любовь, дарующую огромную, не вмещающуюся в сознание и переполняющую все ее естество тихую радость и приносящую массу слез.
Пришло письмо, которое озадачило меня: «Отрывок из манускрипта братства Сармунг:
«Борьба с тенью. 2500 год до н. э. Рождение души всегда сопровождается высвобождением
Я перечитал письмо три раза и все равно с трудом понял, о чем речь. Но то, что до меня все-таки дошло, представлялось интересным – переписку решил поддержать и ответил в том же стиле. Пришлось достать с книжного шкафа Бхагават-Гиту:
«Отрывок из Бхагават Гиты. Примерно 2500 год до н. э. Лучше заниматься собственным делом, даже выполняя его несовершенно, нежели в совершенстве исполнять чужое…
Любое усилие влечет за собою какие-то недостатки. Поэтому живому существу не следует отказываться от деятельности, порожденной его природой. Кришна Кирилл».
Мы с Кирой встречались и в будние дни. Иногда я бросал работу в то время, когда обычные люди ее заканчивают, мы гуляли по вечерней Москве, пили кофе в кофейнях, ужинали в летних кафе. Нередко в это время мне звонили мои знакомые девушки. Я свободно разговаривал при Кире, а то и Кире давал трубку, поздороваться и сказать несколько слов. Стоит объяснить, что устав от запутанности взаимоотношений между полами, я уже давно придумал себе систему, которую я называл «Все просто». Система состояла только из двух пунктов: ничего не скрывать и не обращать внимания на чужие комплексы. После введения в действие системы, барьеры, которые я раньше с трудом, часто порвав при этом штаны, преодолевал, исчезли без следа. Знакомясь с девушкой, я почти сразу знакомил ее с другими своими подругами, при этом не скрывая, что иногда я занимаюсь с теми сексом. Впоследствии я уже не беспокоился о том, чтобы о чем-то умалчивать или что-то не то сказать. Нездоровая конкуренция все равно возникала, но меня это уже не волновало. Своих знакомых девушек я тоже не контролировал, не призывал давать мне отчеты, где они бывают и с кем. Может быть, поэтому с некоторыми у меня были достаточно доверительные, но при этом легкие отношения. В целом я не делал разницы между своими отношениями с мужчинами и женщинами. Кира не без сложностей, но кажется, приняла мои условия игры. Постепенно она познакомилась, в основном по телефону, почти со всеми моими знакомыми. Некоторые ей понравились, многие – откровенно нет. Кира была необычайно строга в своих суждениях в первую очередь относительно представительниц женского пола, ни одной из которых она не симпатизировала до конца. Но меня это не смущало, и я продолжал гнуть свою линию.
Моему новому адресату понадобилось несколько дней для ответа. Я уже подумал, что он ограничился только одним письмом, и иногда на ночь перечитывал его. Однако последовало второе.
«Собственное дело человека – пропитание, война, любовь, смерть. Границы, образующие круг жизни, полный мерзостей и красот, наслаждений и боли – замкнутый круг, обрекающий всякое существо на повторение всеобщего жребия. Только познание и любовь, как далекие звезды, дают слабую, но негаснущую надежду его разомкнуть. Человеку помогает вера в то, что за пределами этого круга суеты таятся какие-то иные уровни бытия и есть выходы не в дурную, идиотически повторяющуюся, а в Развивающуюся Бесконечность, в Мир Возможного Смысла, ждущий и зовущий. Лишь эта вера дает силу действовать и творить. Мог бы ты исполнить на рояле эту отчаянную скрипичную мелодию? Скрипка – она, рояль – ты. Ты не играешь на рояле? Не чувствуешь и не знаешь ее? Хорошо, тогда вот этот ритм… Всего лишь на барабане. Что за ритм? Нет, не поезд, хотя похоже… Так стучит сердце человека с неправильно кристаллизованной душой. Через этот ритм можно вжиться в него и унестись далеко… Страшно? Тогда не надо. Свободный дух нейтральности».
Я получил это письмо
Утром я понял, что моего владения эпистолярным жанром не хватает для достойного ответа. Поэтому я ответил просто.
«Нет, не страшно».
До обеда в офисе я получил сразу два письма: от Свободного духа нейтральности, или от того, кто скрывался под этим красивым именем, и от Тени. Первый писал:
«Тогда делай то, что свойственно твоей природе… Но помни, что настоящее вживание в другого – действие обратное и психоанализу, и самокопанию. Чтобы понять другого, нужно ему уподобиться – хотя бы так, как это делает резонирующая струна или музыкальный инструмент, вторящий другому инструменту. Ты не можешь изменить свое телесное вещество; но можешь себя перенастроить, переозвучить, переосуществить, переобразовать изнутри – стать другим – из того же исходного вещества, как гусеница становится бабочкой. А потом вернуться… Вживание – это не в чужую шкуру влезать со своими потрохами, а наоборот чужие внутренности впускать под свою кожу– и давать им жить свободно, подробно, истинно. С другой стороны, как только понимание начинает реально существовать, оно перестает быть истиной. Всякая истина, поддающаяся описанию, уже не истина. Истина лишь тогда истинна, когда она вне области концептуализации. А понимание – психический наркотик. Если ты понял другого – ты убил другого. Ты должен решить эту задачу сам. Убей в ней то, что должно быть убито. Не перепутай. Все. Я ухожу. Свободный дух нейтральности».
«Я скучаю по тебе. Я ощущаю, что и тебе без меня не по себе. Потерпи. Мы уже ближе друг к другу. И я знаю, что нужно делать. ОНА сейчас слаба. Душа ЕЕ мается и чем-то тяготится, возможно, ОНА интуитивно ощущает, что спасение в тебе, но разум мешает ЕЙ. Как бы то ни было, ОНА готовится к разлуке. Когда ОНА лишится твоей подпитки, то сделается абсолютно беззащитной. Тело желаний ЕЕ и без того уже практически разрушено – желания слабы, психическая и жизненная энергии перемешаны, концентрация отсутствует, эмоции бесконтрольны, теперь достаточно даже слабого направленного потока, чтобы ОНА потеряла полную ориентацию, я знаю, я уже пробовала. Душа ЕЕ так хочет жить, что подсознательно черпает жизненную энергию отовсюду, в том числе и от тебя. Но ОНА не осознает этого, и это работает против НЕЕ. ОНА неправильно вмещает и оценивает понятие Жизнь. ОНА хочет жить и в то же время презирает жизнь. ОНА недостойна жизни. ОНА недостойна тебя, твоего отношения к жизни. Это я тебе все говорю, чтобы ты правильно оценил ситуацию, и вдруг не подумал, что сможешь обойтись без меня. ОНА никогда не будет с тобой, душа ЕЕ презирает тебя, точно так же, как презирает жизнь, и лишь подсознательное желание выжить во что бы то ни стало, бросает ЕЕ к тебе. Будь со мной. И ты обретешь то, чем не обладал еще ни один человек. Тень».
Не было сомнений, что письма были взаимосвязаны. Казалось, что тот, кто называл себя Свободным Духом Нейтральности, был в оппозиции к Тени, возможно, даже охотником за Тенями. Он предостерегал меня от общения с ней, от передачи ей энергии. Но было не совсем ясно: в последнем письме Духа речь шла о Тени или о девушке, за которой охотится Тень? В любом случае Свободный Дух Нейтральности старался что-то донести до меня, а я не понимал что. Я принимал информацию, но не мог понять его замысел.
Глава 3
Я опять
Провалилась
В черную бездну
Твоего
Живота.
Плохо сплю.
Не хочу
Так.
Хочу,
Как…
Не хочу как бы…
Хочу, чтобы…
Не хочу, чтобы ветер…
Хочу, чтобы боль…
Вернулась.
Чтобы с тобой…
Кира не работала. Она жила за счет мужчин, которые ее любили. Кира так и не смогла для себя решить, действительно ли она настолько хороша или просто в ней работает своеобразный механизм, притягивающий противоположный пол с целью ее беззаботного существования. На момент знакомства с Кириллом, мужчиной, который за все платил, был Олег. Кира уже давно с ним рассталась, но он продолжал ее любить настолько нежно, что оплачивал все оправданные и неоправданные расходы, в том числе и лечение. Около пяти лет назад Кира крайне неудачно сломала позвоночник и, можно сказать, умерла. Вернее, любой на ее месте сразу же умер бы, но Кира, впав на девять месяцев в кому и благополучно вернувшись из нее, не только не умерла, но продолжала заниматься таким экстримом, который и здоровому человеку мог показаться несовместимым с жизнью. Но спина иногда болела, правая сторона тела отказывалась время от времени слушаться, и Олег постоянно находил для Киры различные новейшие реабилитационные курсы лечения. Когда Киру в очередной раз охватывал холодный и тяжелый страх быть парализованной, она ложилась в клинику или ехала в какой-нибудь модный санаторий, в глубине души, правда, считая все эти методы недейственными и успокаивающими только воспаленное страхом сознание. Она была уверена, что ключ ко всему, что с ней происходит, находится в ней самой, и лечиться, если, конечно, лечиться, нужно совсем другими способами. Тем не менее когда Олег сказал, что Кира должна лететь в Испанию в очередной раз укреплять свое здоровье, она особенно не сопротивлялась, тем более июнь уже подходил к концу, тело требовало загара и физической нагрузки (три недели, проведенных в клинике без движения, явно не пошли ему, то есть телу, на пользу), а Апрель, ее сын, рвался к морю, начиная при этом всячески беситься, чем изрядно напрягал Киру.