Тенор (не) моей мечты
Шрифт:
Клуб был ужасен. Контингент — просто атас. Стремные бородатые дядьки с пивом, а перед входом — выставка байков.
Но трудности Машу не смущали. В конце концов, ввязались в бой — а там куда кривая вывезет. Лишь бы для начала уболтать администратора, изрядно татуированную крашеную блондинку в черной коже, что им есть восемнадцать. Как представил ее Пашка:
— Анжела, это Маша и Катя, учимся вместе.
— Ну, учитесь-учитесь, — устало махнула рукой она. — За девиц отвечаешь сам. Предупредил их, что зеленым мы
Маша с Катей кивнули.
— Половина от суммы, — скривилась блондинка.
— Хорошо! — радостно выпалила Катя раньше, чем Маша успела наступить ей на ногу.
— Ты!.. — разъяренно зашипела на нее Маша, одаряя фирменным Левиным взглядом, который суть отличное оружие ближнего и дальнего боя, и тут же озвучила его первый и главный принцип: — Бесплатно только птички поют!
Катя подняла руки вверх, признавая поражение, и умчалась вслед за Пашкой и Дениской, отстраиваться. А пиар-менеджер «Крещендо» медленно повернулась к администратору. Та смотрела на нее, не скрывая улыбки. Лицо вдруг перестало быть насупленным и усталым.
— Первое выступление? — спросила администратор.
— Ну первое, — неохотно признала Маша.
— Вот что я тебе скажу, девочка. За первое выступление обычно дают просто еду. А с учетом того, что вы — молоденькие, свеженькие, явно богатенькие, и от вас можно поиметь кучу проблем. Да и охрана будет на измене… Я щедра. Пожалуй, что и необоснованно.
Маша подумала. И, тяжело вздохнув, согласилась. И потом. Что-то подобное она от квартета слышала. Да и парни из консы пели в переходе не только для отработки навыков общения со зрителями.
Кстати, надо Кате дать шикарную идею: второй клип надо писать или в переходе, или в метро! Там тоже типажей набрать можно.
Но это в том случае, если их не прибьет собственная охрана. Которая, скрестим пальцы на счастье, вообще ни о чем не узнает!
Так. А теперь осталось завести публику, чтобы на видео местные завсегдатаи получились отменно. Но это уж зависит от того, зайдет им музыка, или… Стоп! Никаких или! Работаем. Где там питерские приятели с телефонами? Которые должны все это действо снимать тайно, чтобы получился полный эффект погружения и присутствия.
Главное, чтобы не полный… вперед.
Как там Катя говорила — не пессимиздить?
…
— Театр уж полон, ложи, так сказать…
Машка со вздохом оглядела клуб. Огромные как на подбор дубы. Мужики, с любопытством поглядывающие на них. Кожанки, татухи, банданы. И рев мотоциклов, доносящийся сюда, в импровизированный концертный зал. Питерские приятели как-то потерялись совсем в этом рассаднике, ох, брутальности.
— Класс, — шепнула за спиной Катя. — Машка, прикинь, какая картинка будет.
Маша снова не смогла удержать вздоха. В ком-то пиар-менеджер и продюсер подыхают в муках.
— Работаем, — к ней, стоящей на полшага позади, развернулась Катя.
Погнали.
Первый аккорд, второй — они сегодня с гитарами. Баса бы им еще хорошего — и вообще б зашибись.
А потом — Бунт. Зло. Несправедливость этого мира, подростки и взрослые — никогда не понимающие… Отчаяние. Жажда любви. И зеленые волосы как символ непонимания.
Черт, как классно-то!
Это все того стоило. Музыка должна жить! А такая!!!
С трудом открыть глаза, приходя в себя после потока магии, в который попали.
Увидеть замершую тусовку мужиков, что на мгновение — пусть хотя бы на мгновение, но замерли, перестали пить свое долбанное пиво и прислушались. Хлопки… Но… вежливые. Маша-то более чем способна различить, когда бьют в ладоши в полном экстазе, совершенно забыв обо всем, даже о себе.
Катя обернулась в растерянности. Встретилась взглядом с Машей и поклонилась, прижав руки к груди.
— Спасибо!!!
То-то! Работаем! Помидорами не забрасывают — уже хлеб!
Маша оглядела зал. И вдруг ее осенило! главное, чтобы парни знали. Планшет, аккорды. Главное — текст. Там же до черта куплетов.
— Катька, — бросила в напряженную спину юного гения. — Разогреваем! «Беспечный ангел».
Первый удар барабанщика — как первый удар сердца. Первый аккорд — как узнавание. «Мы с тобой одной крови»!
«Мы всегда обкатываем песни, — вспомнила она слова Левы. — Мы можем предлагать все что нам нравится. Вопрос, зайдет публике или нет». Как-то они с Катей этого не учли.
Заканчивали они уже в полном единении с публикой. Старая добрая «Ария» — хорошо, что с такой мамой как у нее все будешь знать. Особенно, если под эту самую «Арию» уборку делать каждую субботу. Да еще и Гарика Сукачева для бодрости духа.
А вот Катька откуда знает? У нее ж семья консерваторская. Надо будет попытать.
— Это треш! — развернулась к ней Катя. Огоньки в ее глазах стремительно гасли.
— Пой, зар-раза! — донеслось от кого-то из парней. И это подействовало на девчонок просто волшебно. Чародейски.
А вот если чередовать Катькины опусы с чем-то древним… Что ж, попробуем?
Попробовали — пошло очень даже ничего. Даже увлеклись. И все было почти здорово. Пока…
Он был здоровенным. Нет, гигантским, как тираннозавр. Лысым. С рыжей бородой. Такому бы в «Викингах» сниматься без грима! И он шел к ним. Решительно и неумолимо.
Ой мама-а… Кажется, у кого-то задрожали коленки. И кому-то резко захотелось спрятаться за Дениской и его ударной установкой. А для верности загородиться Пашкой и его «Ямахой». С публикой же пусть общается Катьку, она ж хотела, вот и пусть. Общается. И вообще, где уже Петр Иванович? Почему он до сих пор их не нашел?! А то как обещать, он горазд, а как тираннозавр бородатый — так и где?..