Теорема Бога
Шрифт:
– Почему это? – Даже для Реджи следить за людьми было странно.
– Ну, я не могу сказать. У тебя же тоже есть вещи, которые ты в себе хранишь и не можешь никому сказать, верно?
Уолдо промолчал. Серый мир, более ста лет в забвении, города, которых нет, животные, люди, которых он повстречал там – всё это он уже никому не говорил. Ему не нужны были походы по врачам, которые разболтали бы его проблемы в этом маленьком городе, как это было в прошлый раз. Истории, которые рассказывал Уолдо, отличались от тех, придуманных психиатрами, у которых он лечился. Дети же придавали этим историям ещё больший фарс.
– А что тебе надо от Маршалла? – Спросил Уолдо, когда они
– Мы надо найти человека, и я не полностью уверен, что это Маршалл. Просто под описание он подходит больше всех.
– И как ты поймёшь, что это он? – Вдыхая аромат ночи, произнёс Уолдо, вытерая кровь от царапины.
– Мне должен подать знак кое-кто. Если в эту ночь он придёт и сядет рядом с нами, значит Маршалл человек, который мне нужен.
Уолдо поднял бровь. Ему было интересно, кто это может прийти.
– А мы не можем подождать дома, пока этот некто не придёт туда?
– Туда он не придёт.
– Шизофрения? Слежка за человеком, кое-кто придёт, подаст знак. – Уолдо делал небольшие паузы между словами. – Или почему он не может позвонить?
– Так нужно. – Поставил точку Реджи.
Уолдо молча согласился и пошагал рядом с Реджи мимо старых домов. Чем дальше они пробирались по этой улице, вниз, тем сильнее холод окутывал свет фонарей, создавая подобие тумана. Ветер утих, как и луна на небе. Уолду нравился тот аромат, который придавал природе холодный окрас. Но сейчас нос с каждый вздохом терял от сильной прохлады дар наслаждаться запахами. Ему уже не нравилось это место. По виду, Реджи тоже был не в восторге, но упрямо шёл в поставленном направлении.
Чем дальше, тем захудалее становились дома, тем реже они красили этот город. Каждый был по своему хорош в свои годы, но без должного ухода они быстро заскучали и потеряли нрав уютного дома. Как потерянная, ненужная собака, так и дома эти никому уже не были нужны. Бездомны остались дома.
Внутри одного такого дома, Уолдо заметил маленькую девочку, которая грустно, но с интересом смотрела в ответ. Дому её пора идти на свалку, он был слишком стар. Глаза девочки неосознанно переняли грусть дома, а не его уют. Было видно, что она чего-то ждёт. А возможно просто провожала взглядом редких гостей её улицы, в надежде увидеть необычное, особенное. Её голубые глаза заставили Уолда, остановится на мгновение и посмотреть на них ещё пару секунд. Волосы были от грязи серыми, а лицо в пыли. И как бы далеко они не уходили от дома этой маленькой девочки, та пыталась вытянуть шею ещё дальше, чтобы увидеть, куда они пошли. Эта девочка была милой, даже очень, и заставила Уолдо хоть и на секунду, но искренне улыбнуться. А такие грустные люди, как он очень редко искренне улыбаются.
На Уолда нахлынули воспоминания. И дня не было, чтобы он не вспомнил серый ад. И ночи не проходило, пока он не подумает о людях, которых встречал. Были и хорошие, и плохие, сильные и слабые, добрые и злые. И лишь один человек запал в душу Уолда. Это был единственный человек в том мире, защиту которому он просил дать своего бога. Уолдо искренне желал, чтобы он защищал её, забыв о нём. Эта девочка в окне, как никто напомнил ему о Еве – девочке из серого ада. А если вспомнить, то, когда Уолдо познакомился с ней, у неё ещё не было имени.
Первая их встреча произошла на седьмой год пребывания Уолда в том мире. Она спрятала его в своём маленьком обрушенном доме на самом краю города, когда за ним гналась стража по пятам. Когда Уолдо осмотрелся, то ничего в том доме не увидел. Лишь стены, да и только. И не смотря на всё это, девочка мило улыбалась, когда сидела там, на полу, смотрела на Уолда, пытаясь отдышаться. Тогда Уолдо не понимал, чему она радуется, да и сейчас тоже. Может её обрадовало, что она помогла незнакомцу, или она решила, что встретила нового друга, или просто Уолдо ей понравился. Эта девочка жила одна и ей было тяжело говорить, так как этому никто её не учил. Она была одета в дырявое, грязное платье, маленькие синие сапожки и всё. От этого места волосы у неё всегда были пыльными, но зубы удивительно белые. В первое время она не говорила с Уолдом, а просто рассматривала его с пола. Увидев, где она живёт, Уолдо в последствии стал красть для неё еду и одежду, детские игрушки из богатых домов, в которых дети уже выросли. Счастью её не было предела, когда Уолдо принёс ей обычную свечу и зажёг. Ева не отрывалась, пока свеча полностью не сожгла себя в пламени. В общем, это была удивительная маленькая девочка, которую Уолдо никогда не забудет. Об одном Уолдо сожалел – он не успел проститься с ней и в последний раз взглянуть в её голубые глаза. Он много раз представлял их прощание, и в каждом сюжете ему было до слёз грустно уходить. Возможно, она была единственной причиной, ради которой Уолдо мог бы вернуться в тот мир ещё раз. Если бы у него хватило смелости.
– Вот его дом. – Оборвал мысли Уолда Реджи.
Уолдо вгляделся и понял, что Маршалл живёт в богатом доме среди бедных в отдалённом районе города.
– А их часто здесь грабят? – Посмотрел на их большой дом Уолдо.
– Разве что идиоты. – Оскалился Реджи. – Его отец крупный предприниматель, а мама в спецслужбе. У них дома камеры, собаки, да и сама мама Маршалла не сказка я тебе скажу.
Уолдо задумался.
– А зачем тогда нам за ним следить?
– Это лично мне надо. Проверить кое-что хочу. – Реджи стал на удивление серьёзным.
Они оба огляделись по сторонам и прыгнули в большие кусты, рядом с домом Маршалла. От туда было хорошо видно всё в их окнах, даже комната Маршалла, шторы которой были не задёрнуты. Машин не было, а значит, родителей его тоже не было в городе. Странно, что Реджи знает это.
– В общем, мы тут долго сидеть будем. Предлагаю поговорить. – Произнёс Реджи.
Он залез в сумку, достал от туда бинокль и направил его в сторону окна Маршалла и просто смотрел туда.
– Ты хоть знаешь, чего ты там ищешь? – Спросил Уолдо, усевшись на землю.
Эти кусты закрывали их со всех сторон. Им было очень удобно от туда наблюдать.
– Надеюсь. – Был краток Реджи.
Он то улыбался, то грустил, то улыбался, то снова грустил – Уолдо долго за ним наблюдал, пока тот пялился в бинокль. Эти перемены на лице Реджи происходили так резко, что Уолдо не понимал их причины. Реджи был слишком не обычным, чтобы Уолдо смог его понять. Реджи был слишком свободным и открытым, чтобы Уолдо, будучи тихим и скрытным, смог уловить смысл его действий. Реджи делал практически всё и говорил всё, что создавалось у него в голове.
– Слушай, на счёт Уила. – Начал, вдруг, Реджи. – Ты же не всё о нём знаешь. – Он даже глаз от бинокля не оторвал. – Ты же понял, что он старше нас, а по закону может сидеть в школе до 30 лет, пока не освоит материал. Не знаю, для чего он не уходит со школы. Возможно, его дядя сказал ему там сидеть и искать новых шестёрок. Я не видел человека, который сказал бы о нём хоть одно хорошее слово. Если в городе открывается магазин или кафе, или ещё что новое, он сразу напротив строит такое же помещение, чтобы отбивать клиентов. Если у конкурентов дела идут лучше, он от них избавляется. И хорошо, если он делает это через подкупную власть, а не лично.