Теория Хааста

Сухаров Алексей

Первый в мире реальный супергерой!

Текст за авторством Виталия Васина.

3

“… птенцы подросли, и для них настала пора вставать на крыло. Я, может, и не подрос особенно, но Отец… в смысле, орел, исключений не делал. Мы с братьями и сестрой боялись, конечно, ужасно это – вот представьте, берет вас самый родной и близкий для вас человек и с высоты вниз бросает. Так и тут, и ведь неясно совсем, почему ж так стало, что раньше ухаживали за тобой, кормили, в тепле держали, телом от дождя укрывали, а теперь отношение изменилось, да еще и убить хотят. Пищали мы сильно и смотрели так жалобно, но Отец был непреклонен. Первым столкнул, помню, Савву – страх был такой, что и не описать, и вдруг раз – поднимает его обратно орел, а Савва еле жив, обкакался

весь. Только в себя пришел – и снова прочь из гнезда, и снова Савва летит на верную смерть, и снова Отец в последний момент спасает и поднимает в дом, нам показывает, дескать, ни жив ни мертв, и результат не достигнут, а какой результат нужен, мы и знать не знаем. Лелю Отец на край гнезда едой подманивал, уж больно она покушать любила. Висит орел прямо над домом, мяса кусок в клюве держит и дразнит Лелю – подходи, забирай. Леля лапками семеменит, пищит, кушать хочет, и раз – вывалилась головой вперед. Пока летать не научилась, Отец ее и не кормил, потому она быстрее всех на крыло встала – а там уж и сама начала пропитание искать. Помню, подлетает такая, как впервые смогла, довольная, глаза счастливые-счастливые, а мы с ребятами клювы раскрыли и смотрим, завидуем, так же хотим, но не получается. Ну а, меня, конечно, Отец напоследок оставил. Не церемонился – поднял на себе и швырнул вниз. И вот падаю я, глазами прям в землю, а земля так быстро-быстро приближается, я руками машу, ноги согнул, а она все равно приближается…

Взлететь подобно Птице –

Да только б не разбиться.

Народная молва

…и раз! в последнюю секунду орел меня спиной от земли защищает. Только к гнезду подлетели – Отец в воздухе переворачивается, и я заново сам по себе, пушок у меня уже появился, но не помогало мне это, руками, ногами, головой трясу, и не получается. Долго меня Отец бросал, я уж думал, не судьба мне эту науку освоить, но орел терпелив был, не отчаивался. И вот падаю однажды, машу всем телом и вдруг вижу: земля не приближается. Точнее, приближается, конечно, но медленнее значительно. Так я аккуратно в траву и сел. Отец сзади подлетел, крылом по плечу похлопал, похвалил. Сам до гнезда обратно не смог – сил не хватало. Долго еще неуверенно на крыле себя чувствовал – да и до сих пор могу не удержаться при взлете, и не знаю, почему так…”

Расшифровка аудио-интервью Хааста, часть первая, Folder A, 19.05.2026.

4

Рация зашипела встревоженной коброй:

– Всем патрульным автомобилям: драка на Постсоветской, 91. Подтверждено наличие холодного оружия у одного из участников драки. Прием… Повторяю всем патрульным автомобилям: драка на Постсоветской, 91, с применением холодного оружия. Прием… Повторяю всем патрульным авто…

Командир отряда срывает трубку:

– Патруль номер шесть, в двух кварталах от Постсоветской. Прибудем на место через минуту, как слышите, прием?

– Принято, патруль номер шесть.

Автомобиль резко разворачивается вправо – здесь, через Чкалова, до Постсоветской рукой подать – и набирает скорость.

– Парни, готовьтесь, – сообщает командир сидящим сзади бойцам.

Петя разминает шею и довольно улыбается, ведь смена без такого рода приключений ощущается абсолютно бессмысленно – и вот повезло. В общем-то, поэтому Петя несколько лет назад и оказался в полиции: в детстве и юности он очень любил драться. Потом, с течением времени, осознал, что лучшая драка случается тогда, когда ты бьешь как можно больше, а бьют тебя – как можно меньше. И только одно место работы предоставляло ему такую возможность. Туда и пошел.

Транспорт на Чкалова расступается в стороны под давлением бело-синего, орущего сиреной патрульного автомобиля. Поворот влево – и отряд едет напрямик к перекрывшим движение хулиганам.

Еще несколько секунд – и Петя покажет этим нарушителям порядка, что им, нарушителям, драться ни в коем случае нельзя, а вот ему, Пете, – можно, потому что само государство дало ему такие полномочия, и эти полномочия Петя непрекословно и не без удовольствия исполняет.

Как только автомобиль остановился и командир рыкнул короткое “Вперед!”, Петя хлопает дверью, раскладывает дубинку и тут же лупит ею по шее стоящего перед ним молодого человека. Человек падает навзничь.

– Петя, это не тот!

Полицейский поворачивает голову в противоположную сторону и видит, как его товарищи уже скручивают руки трем парням, один из которых – в трико и с тканевыми крыльями, под оглушительные вопли и заунывные причитания теток поблизости.

Сконфузившийся Петя переминается с ноги на ногу прямо у головы поверженного им прохожего и молча наблюдает

за выверенными действиями своего отряда. Трое обезоруженных хулиганов мешками влетают в патрульный автомобиль.

– Пошли, пошли!

– А с этим чо делать? – спрашивает Петя, показывая на бессознательное тело под его ботинками.

– Оставь его в покое! Поехали!

– Ладно.

Петя оглядывается по сторонам, складывает дубинку и садится обратно в автомобиль. Пока водитель разворачивается, а легкий, весенний, ароматный ветерок щекочет носы полицейских, Петя на секунду задумывается о своем провале. Может, в следующий раз сначала оценить обстановку и не рубить сплеча? А потом эти негативные мысли покидают его крупную, шарообразную, короткостриженую голову, и на их место приходят мысли другие, приятные. Цель же достигнута. Он, Петя, ударил (да еще как! сразу положил!), а вот его, Петю, – и пальцем не тронули.

***

Давай, давай. Заводи. Сюда садись. Сюда, говорю. Вот так. Отлично. Валя, чайник вскипел? Ага. Костюм? Ты что, в костюме по улице ходишь? У меня жена тоже… любит вырядиться как-нибудь так, знаешь, экстравагантно. Прикинь, сколько денег уходит на это? Ууу, лучше тебе и не знать. Подожди, чай сделаю. Да вернут тебе твой костюм, не переживай. Посиди пока. Вот. Ты мне лучше скажи, тебе что, больше всех надо, что ли? Ну грабят бабку, ну позвони нам, приедем да разберемся. А ты в драку с ними, а у них нож. Не страшно, не? Герой, говоришь… Валь, запиши нашего героя на прием в психиатрию, пускай проверят. Ненормально это, когда на нож просто так, как за здрасьте, бросаются. Ага. Чай мутный какой-то. Валь, слышишь, не? Ладно. Ну, рад сообщить, что ни в чем тебя не обвиняют теперь, да и вообще санкций к тебе никаких не будет, только запишем еще раз тебя для протокола, да пойдешь домой в своем костюме. Ясно? На, заполняй. Вот тут, ага. Ну, видишь, имя, фамилия, дальше по списку. Смотри, чтоб фиолетовая бумажечка эта не съехала. А я пока что… Валь, ты здесь? Чай мутный, говорю, посмотри, а? Спасибо. Так, давай повторим… Ага, вижу. В общем-то, понятно все: увидел, что грабят, побежал на помощь, так? С БАЛКОНА прыгнул? Не, парень, точно, ты неадекватный какой-то. Валь? На прием записала его? Хотя знаешь… у меня жена, когда что не по ней, тоже такие кульбиты вытворять может, только берегись. Ладно. Ну, а дальше? Нож он достал, так, это мы знаем. Да что ты заладил со своим костюмом, отдай в текстиль, ну или сам, умеешь, не? Что? Чайник испортился? Валь, новый закажи, пусть привезут, номер в столе, верхний шкафчик. Ага. Так, костюм порезали, значит, а ты им в морду? Обоим? Красавчик. А потом не давал сбежать? Ну, пока наши ребята не приехали, ясное дело. Ты уж их извини, работа у них такая, тут не до сюсюканий. Сказали им, дерутся прямо посреди дороги, не дело это. Понял, да? Ладно, распишись здесь. Бумажечку придерживай. Вот. А что это у тебя по всему телу такое? Кожное что-то? У меня у жены тоже… ладно, можешь быть свободен. Ступай, говорю, вот через дверь, дальше налево, а там увидишь. Давай, счастливо. Валя, ты здесь? Валь? Чтоб тебя… Эй! Слышишь, не? Эй! К психиатру так и не записали тебя! Ладно. Давай, ага. Валь? Валя?

5

“… как только на крыле освоился – а времени это заняло много – так Отец, орел, то есть, от меня и избавился. Ребята-то давно самостоятельными стали, и не видно их было с тех пор, а я вот задержался, что уж тут поделать. Подлетаю к гнезду – а отец меня домой не пускает, сбрасывает. Толкает, пихает, взъерошенный такой… больно, обидно, а понимаю уже – дороги назад нет, все, вырос, пора самому теперь, а не готов я. Не готов и все. Полетел, помню, куда бог пошлет, летел и летел, пока руки-крылья не затекли совсем – на скалу и присел. Лежу, реву, хоть здесь бери да умирай. Не знаю, сколько лежал да сколько ревел, да вот чувствую – живот от голода схватило, ноет, сосет, невыносимо прям, колотит так, что перья ходуном ходят. Поесть надо, а есть нечего, и не знаю, как оно делается, еда, в смысле, добывается-то. Оно и ясно – и в родительском доме кормили, и Отец кормил-поил, а тут самому решать надо, иначе ведь смерть, да мучиться так… И оттого еще грустнее стало, все глаза выревел, но силы, что остались, собрал и от отчаяния со скалы и взмыл. Высоко поднялся, вокруг все осматривать пытаюсь, а сквозь пелелену слез и взгляд не проходит, сливается все, как вдруг боком вижу – кролик по полю бежит, ушами своими дрыгает, скачет. Смотрю на него, с высоты, на довольное и простое это создание, и такая злоба меня взяла, и так мне захотелось кролика этого зашибить, что аж затрясло всего, сейчас, думаю, кишки кролику этому и выпущу. И давай с высоты на него падать, тело согнул, ноги вперед вытянул, пальцы на них растопырил, воздух вокруг аж свистит – так быстро спускаюсь, а кролик, видать, почуял, поскакал быстрее, да все в стороны метит, виляет, петляет, а меня не остановить уж…

Конец ознакомительного фрагмента.